О эта майская пора! Часть 2. (1/2)

POV Настасья Скворцова

— Настасья, — Алисия схватила меня под руку, как только мы с Андреем вернулись на танцпол, — вы переспали? — и заговорщически мне подмигнула.

— Что? Баль! — я уверена, что мои щеки были и до того предательски красными, но теперь — стали цветом спелого томата. — Нет, мы не спали.

— И чем вы тогда занимались в туалете? — и двусмысленно задвигала бровями.

— Ничем, — куда краснеть еще сильнее?!

— Ну да, конечно, — и стоит улыбается.

— Алисия! — резко успокаиваюсь. — Мы не спали. Ни разу.

— Но ты периодически остаешься у него ночевать?

— Да! — резко ответила я, спеша к выходу из бара.

Теплый майский воздух мог бы приятно освежать, если бы не количество подвыпивших курящих людей возле здания. Я медленно шла к машине Андрея, когда ее владелец нагнал меня.

— Ты куда убежала? — он схватил меня за руку. — Что-то случилось?

— Нет, все нормально, — я оперлась о капот машины. — Просто устала. Может сбежим?

— Давай!

***</p>

Мои руки тряслись, когда я заплетала косы. Я обожглась, пока гладила платье. Нанесла макияж с четвертого раза.

И порвала чулки, одеваясь. Пришлось бежать к Алене. Мачеха, оглядев меня с ног до головы, тяжело вздохнула, протянув мне с лукавой улыбкой новую пару, и только, когда я распаковала их в своей комнате, поняла ее взгляд.

Это были очень красивые чулки, с широкой резинкой кружев, тонкие и безумно мягкие на ощупь. С такими нужно и белье красивое, тогда уж точно буду чувствовать себя максимально красивой.

Вроде и стереотип, но мне, правда кажется, что я красивее, когда на мне хорошее белье.

Права была Алисия, рада, что послушала ее. И вспомнив реакцию Андрея на свои фотографии в белье, не удержалась, сделала несколько фоток и отправила ему.

Ответа не последовало, что сильно подпортило мне настроение. Да он даже не прочитал.

Папа постучался в дверь и я, крикнув, что уже выхожу, быстро надела платье и накинула фартук, завязывая его на ходу.

— Как ты у меня выросла, — папа оглядел меня с ног до головы. — Как жаль, что я все пропустил…

— Ты всегда был рядом, — я обняла его. — Спасибо тебе.

Пусть это было не совсем правдой. После смерти мамы, отец много работал, практически не обращал на меня внимания. Поэтому, я была весьма удивлена, когда он через полтора года познакомил меня с Аленой.

И я правда рада за него.

Пока ехали до школы, проверила мессенджер, но Андрей так и не прочитал сообщение. Плюнула на все — удалила и у него и у себя.

«Что ты там удаляешь?» — пришло практически сразу.

Недолго думая, снова отправляю фотографию.

«Стася,» — через несколько минут.

И больше ничего.

Да и думать в принципе было уже некогда. Папа высадил меня у ворот, а сам отъехал на парковку. Возле школы я заметила Веру, она стояла в стороне ото всех.

— Вера, — я подошла к ней, — все в порядке?

— Да, — она судорожно стала стирать слезы с лица.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — я нахмурилась, зачем-то оглядевшись. — Пойдем, приведем тебя в порядок.

Судя по лицу Климовой, сказать она хотела какую-то колкость, но передумала.

— Рассказывай, — буквально приказываю подруге, наблюдая, как та роется в своей сумке, извлекая на свет божий скудные косметические припасы.

— Что тебе от меня надо? — хмурится.

— Даже не знаю, — не удержалась: съязвила. — Мы вроде как дружим — сколько лет? — тринадцать?

— Если я скажу тебе, что мои разводятся, ты от меня отвяжешься? — она напряженно уставилась на меня, держа в руках кисточку от туши, я же спокойно жду продолжения. — Из-за меня.

— Не говори глупостей! — я забрала у нее из рук тушь. — Умывайся, — приказываю. — Давай-давай.

— Антон вчера случайно позвонил мне, когда трахал какую-то курицу, мы расстались, а потом мама заявила мне, что они с папой разводятся из-за моих эксцессов, — я распустила ее косу. — Все просто шикарно.

— Дура ты, Верка, — я на скорую руку собрала ее волосы в мальвинку, связав концы лентой, и развернула девушку к себе лицом. — Глаза закрой, — поправляю тени. — Антон — козел, тут не спорю, но твои родители, — беру из сумочки свою красную помаду и аккуратно наношу на губы подруги, — если они разводятся, то точно не из-за тебя, что бы они тебе не говорили. Открывай, — пара мазков тушью. — Все — красотка! — и разворачиваю ее лицом к зеркалу.

— Спасибо, — она разглядывает себя.

— У тебя теперь своя жизнь начинается, — убираю все в косметичку, — спрячем слезы от посторонних, помнишь? — я усмехнулась. — В разгаре маскарад. Так что пойдем делать вид, что мы так счастливы и так рады, что идем в «новую жизнь»

— Тебе легко говорить, — она нервно прыснула. — У тебя же все прекрасно! Все наладилось, из дерьма тебя вытащили, семья есть, друзей нагребла, парень просто считай с неба свалился…

— Так, стоп, — я глубоко вздохнула, — пока ты с горяча не наговорила мне гадостей, ты действительно считаешь, что у меня все прекрасно? Ты забыла, что моя мать умерла? И наверное не знаешь, почему наш физрук уволился? — и, не дожидаясь ее ответа, продолжила, — он пытался меня изнасиловать. Знаешь, что Андрей снимал меня с крыши, когда ты меня предала? Знаешь, какого мне встречаться с Алисией и изображать веселье? Или быть рядом с ним самим? Ты знаешь, что я чувствую? — и я все это говорила абсолютно спокойно. — Я не виню тебя или еще кого-то, — я неопределенно махнула рукой, — я стараюсь жить и тебе советую. Хотела бы сказать, что это легко, но… Сама знаешь, врать не люблю и не умею.

— Знаю, — устало вздохнула подруга, — ты куда сегодня, после…?

— Не знаю, — пожала плечами, — может погуляю, сделаю несколько снимков или сразу набросков на набережной. Ели планы не поменяются.

— Ты не против, если я составлю тебе компанию? — я удивленно посмотрела на нее. — Я не хочу возвращаться домой, но и не хочу быть одна.

— Конечно, — я и не заметила, как мы дошли до актового зала.

— Девочки, где вы ходите? Уже выход! — практически все уже прошли, держась за руки, а руководитель ругалась на нас. — Быстрее, — и мы, схватив друг-друга за руки, вбежали в зал.

Проходим змейкой между рядами, краем глаза замечаю Андрея и чувствую, как он незаметно касается моей руки, забирая из нее телефон.

Песни, танцы.

Трогательные стихи.

И школьный вальс.

Букеты…

Смотрю на прикрепленный к букету листок и чуть не падаю: «Андрей Сергеевич. Психолог».

Быстро меняюсь со своим одноклассником и не особо слушаю его протесты. И букет достается нашей классной руководительнице, что вела у нас в начальной школе.

Речь директора, поздравления от родителей и финальная песня, под которую плакали почти все девчонки и большая часть родителей.

Воздушные шары стремительно летели в небо.

И я заплакала…

— Поздравляю, дочка, — обнимаю папу.

— Хотела бы я, чтобы мама была сейчас здесь, — утирая слезы.

— Ты же знаешь — она всегда здесь, — он мягко улыбнулся, поглаживая меня по спине. Пусть, папа и не любил поднимать эту тему, но сегодня был удивительно терпелив. Мама всегда была его слабостью, а проявлять слабость он считал последним делом для мужчины. — Вы сейчас куда, гулять? — мы с Верой кивнули. — Пойдемте, подвезу.

И уже через полчаса мы были в самом центре нашего города, гуляя по залитой солнечным светом набережной, ели мороженное и делились наболевшим.

Правду говорят, что когда тебе больно, ты пытаешься сделать больнее другим. Не всегда, точнее, не все из нас. Но бывает, в этом нет ничего необычного. Бывает, правда. Просто каждый из нас справляется с этим по-разному. Кто-то черствеет, кто-то уходит жалеть себя, а кто-то скатывается в агрессию.

Да, это не оправдание, но это защитная реакция. И порой, ее очень сложно проконтролировать. Главное — вовремя остановиться, вовремя понять, что ты не прав, найти свой тригер.

Я не справлялась сама — мне помогал Андрей, помогала Алисия, помогли и ее друзья, помогла и я сама. Теперь, я послужила толчком для Веры, и надеюсь, она поймет, что должна делать.

В мире нам встречаются только те люди, которые должны нам встретиться, которые должны научить нас чему-то.

Роберт показал мне, что главное не бояться, а лучший друг Андрея — натолкнул на мысль о принятии себя. Именно благодаря ему, я посмотрела на Алисию другими глазами. Не на взбалмошную блондинку, а на девушку, не боящуюся отстаивать свое «я», пойти наперекор устоявшимся в семье традициям. Алисия показала мне, каково это, любить себя.

Все они помогли мне стать лучше, пусть чуточку, но измениться. Стать той, кто я есть, и не заставляли меня быть тем, кем мне удобно.

Я начала меняться, потому, что сама этого захотела. Потому, что меня ненавязчиво, а иногда и очень навязчиво, подтолкнули к этому. И не пинали за каждый мой косяк, не говорили, что черное, а что — белое.

Вера научила меня прощать. Научила осторожности.

Мир не делится на черное и белое. Он многогранен и в нем множество оттенков. Ничего не бывает хорошо и плохо.

Ошибки — это то, что делает нас людьми. Ошибки, которые мы стремимся анализировать и исправить.

***</p>

Линия за линией, пятно за пятном, и вот на листе новая зарисовка. Пара штрихов и закруглений — рядом набросок греющейся на солнце подруги.

— Вот вы где, — раздался над нашими головами голос Алисии, напугав меня до такой степени, что я аж подпрыгнула и начала икать. — Мы вас тут уже полчаса ищем.

Рядом с Алисией стоял, приобнимая девушку, ее молодой человек — Роман. Я почти расслабилась, но увидела идущего к нам Андрея, говорившего с кем-то по телефону.

— И как вы нашли нас? — поинтересовалась, хмуро глядя на них всех. На что мне молча недвусмысленно намекнули взглядом за спину. — Вера? — она загадочно улыбнулась, так и не открыв глаза. — Ну ты и.! — я слегка стукнула ее по коленке.

Островский с Лисей разлеглись чуть поодаль от Веры и стали тихо о чем-то болтать.

— Стась, — Вернер присел рядом со мной, — чего это ты убежала? Даже телефон не забрала, — он протянул мне апарат. И когда я, забрав его, отстранилась, он недоуменно продолжил, — ты чего?

И что я должна была на это ответить? Что я его не понимаю, после всего, что рассказала? Что я ожидала от него совсем другого? Что мне было, мягко говоря, неприятно?

— Мне, правда, понравились твои снимки, — тихо, чтобы слышала только я, произнес он. Я мысленно закатила глаза. — Настасья, я просто не мог тебе ответить.

— Действительно, тебе так сложно было написать несколько слов! — всплеснула я руками.

— Ты чего так вспылила? — он проворно схватил меня за руку и, одним легким плавным движением поднялся сам и поднял меня на ноги. — Пойдем пройдемся? В машине остался еще один плед.

В этот момент недалеко от нас раздался вопль. Возле Веры сидел незнакомый парень и что-то примирительно ей объяснял. И вроде как подруга успокоилась и начала с парнем диалог.

— Ну что, — Андрей обнял меня со спины, — идем за пледом? — и начал тихонько подталкивать меня в сторону парковки.

— Андрей Сергеевич, прекратите, — но вместо ответа, я лишь почувствовала его руку на своих ягодицах. — Андрей! — возмущенно шикаю.

— У тебя платье задралось, — как бы невзначай ответил он мне на ушко. — Мы скоро вернемся, — сказал он уже громче.

Алисия переглянулась с Верой и девушки засмеялись.

— Ну, эй! — возмутилась я, легонько пиная по ногам девушек.

— Андрей, — Роман кидает ему ключи от автомобиля. — Захватите на обратном пути корзину из багажника. — И тоже начинает тихо смеяться.

— Придурки, — тихо рыкнул Вернер, хватая меня за руку и утаскивая за собой. — Как-будто я собираюсь разложить тебя на заднем сидении авто, — сквозь зубы.

— Куда ты меня тащишь? — тихо интересуюсь.

— В смысле? — он даже замер от неожиданности.