сыграй мне (курокен) (1/2)

Он, чуть сгорбившись, сидит ко мне спиной. Маленький, хрупкий, будто просвечивает в лучах рассветного солнца. Мне даже не нужно подходить ближе, чтобы с уверенностью сказать — полными горечи глазами он рассматривает свои руки. Светлая, словно прозрачная, кожа. Изящные тонкие запястья. Красивые длинные пальцы. Он каждый раз злится, когда я целую их один за другим, но уже не пытается вырвать ладошки, едва я дотрагиваюсь до них губами.

Подхожу вплотную и крепко обнимаю, прикоснувшись чуть шершавой щекой к его нежной коже.

— Ты колешься, — ворчит он, но не уклоняется. Только прячет ладони между голых коленок.

— Не успел побриться. Прости.

Целую его в висок, ощущая слабый аромат шампуня. Тут же ластится, как котенок, и я тыкаюсь носом сначала за ушко, потом мягко веду вниз по шее и перехожу на выглядывающее из-под ворота рубашки плечо.

— Что хочешь на завтрак? — тихо спрашиваю, вновь касаясь губами его уха. Кончик чуть краснеет, и я улыбаюсь и хочу его подразнить. Кончиком языка провожу вдоль ушной раковины, прикусываю аккуратную маленькую мочку.

— Куро, хватит, — чуть ведет плечом, но не противится, когда я даже не думаю прекращать. — Щекотно.

— Вот я, кажется, на завтрак съем тебя, — отвечаю и забираюсь ладонями под рубашку, плавно ведя по его теплому животу.

Кенма расслабляется, прикрывает от удовольствия глаза и подставляет под мои поцелуи шею.

— Обожаю, как ты пахнешь, — шепчу и чувствую, как меня ведет от ощущения его гладкой кожи под моими губами.

Руки плавно скользят вниз по его бокам. Чуть притормаживаю и сжимаю крепкие бедра, а затем дальше, пока его ладошки не оказываются в моих.

Кенма распахивает глаза и замирает.

— Не надо, Куро, — просит, как и всегда. Теснее сжимает колени, не давая мне перехватить свою ладонь, но знает — бесполезно.