Планета, где всё началось (1/2)
Синий свет небес прозрачно стелился по мёрзлой каменистой земле. На Сарелии небо всегда холодно-синее: планета, затерянная где-то на задворках Галактики, далека от горячих звёзд, и сюда доходят лишь жалкие остатки того тепла, что могут подарить красные гиганты. Зато здесь чудесно себя чувствуют острые ветра, поднимающие с полумёртвой земли тонкий слой мелкого песка. Удивительно, как на столь враждебной климатом планете удалось выжить и обосноваться людям.
Спрятав нос в воротник колючего полушубка, Эрен захлопнул за собой тяжёлую дверь и как можно быстрее припустил к стоящему неподалёку навесу. Здесь он шмыгнул в укрытие толстой ткани и облегчённо выдохнул: в самодельной теплице дышалось легче, песок сюда не попадал. Мальчик стянул с нижней части лица тканевую маску и присел возле крохотной клумбы в углу навеса. Это и клумбой-то тяжело было назвать — просто две горстки тёмной земли, из-под которой пробивались шершавые изумрудные росточки. Эрен залюбовался слабым мерцанием лепестков и протянул было к растению руки, но вовремя спохватился. Он пошарил под складками навеса и через секунду натянул на себя толстые, почти не гнущиеся перчатки из кожи и шерсти глиффингов, местных парнокопытных. Со всей деликатностью и терпеливостью, на которую был способен, он дотронулся до кончика бледно-фиолетового лепестка. Тот в ответ коротко дрогнул и свернулся в спираль, на что Эрен удовлетворённо улыбнулся.
Два этих крошечных цветка были его отдушиной. Хоть мама строго-настрого запретила не то что выращивать смертоносные ядовитые побеги верлисса в семейной теплице, а даже близко подходить к ним, Эрен выбил-таки себе местечко в углу навеса, где, вооружившись обещаниями быть предельно осторожным, стал выхаживать сине-фиолетовые цветы. Карла не упускала возможности предостеречь сына по поводу опасности этих растений и не была в восторге от их соседства с драгоценными овощами и ягодами, которые в суровых условиях климата Сарелии выращивать было невероятно сложно. Однако Эрен всячески уверял её, что посадки не пострадают от двух жалких цветочков и что маме не придётся о них заботиться — он всё сделает сам.
Верлисс был ядовитым растением с тонким стеблем и нежными фиолетовыми цветами, контакт с которыми для незащищённой кожи гарантированно оборачивался бордовой сыпью, а затем жуткими иссиня-чёрными волдырями, распространявшимися на всё тело. Спустя всего несколько дней попадание яда в организм приводило к лихорадке и последующей неминуемой смерти от удушения. Рос цветок на уступах скалистых холмов Сарелии и имел особенность: защищаясь, при прикосновении он не только передавал яд, но и сворачивал лепестки в спираль. Именно это Эрен и использовал: касаясь цветка и видя его реакцию, мальчик делал вывод, что растение живо и он правильно ухаживает за ним.
Карла не раз спрашивала:
— Зачем ты так возишься с этими сорняками и подвергаешь нас и себя опасности?
На её беспокойное недовольство Эрен всегда философски отвечал:
— Если приручить зло, можно использовать его в своих целях.
В каких-таких «целях», Эрен так и не придумал. По правде сказать, опасность и конечный итог его деятельности не сильно заботили двенадцатилетнего мальчика — ему просто нравилось чувствовать свою власть над жестокой природой, держать под рукой смертоносное растение и доказывать родителям, что не такой уж он обалдуй. Да и за цветами-то он ухаживал, не сказать, что из чистого ботанического интереса — напротив, усидчивостью и терпеливостью юный Йегер никогда не отличался. Ему было так приятно, что в огромном мире есть нечто принадлежащее только ему, настырно взращённое собственными руками. А тем более, когда это нечто — смертоносный цветок верлисса, которого страшатся все обитатели планеты: и животные, и люди. И только он, маленький, но несгибаемый Эрен, сумел совладать с жестоким растением.
Неумело присыпав ростки лёгкой пылью удобрения, Эрен закончил свою каждодневную проверку «питомца» и, вновь натянув на лицо маску, выскользнул из душной, но согретой теплицы. Мельком окинув взглядом рядки одноэтажных домиков — их небольшое селение, мальчик отворил тяжёлую дверь и, стараясь не запустить за порог песчаный ветер, прошёл в дом.
— Эрен, ты не касался верлисса? — послышался из-за угла обеспокоенный голос мамы.
— Нет, я помню о перчатках, — нехотя отозвался Эрен, мысленно возмущаясь её чрезмерному беспокойству.
Возле двери он заметил тяжёлые кожаные сапоги и наплечную сумку из толстой ткани на старом ящике.
— Папа вернулся? — крикнул мальчик, оставляя полушубок в прихожей.
— Да, я здесь, Эрен, — послышался из одной из комнат мужской голос.
Эрен спешно зашагал вдоль шершавой стены и заглянул в арку, ведшую из прихожей: Гриша сидел за небольшим деревянным столом, ещё не успев сменить дорожную одежду, и педантично раскладывал по стопкам многочисленные записи.
— Привет, пап! — радостно воскликнул Эрен и устроился на табурете по правую руку от отца. — Почему ты вернулся на три дня позже?
— Возникли сложности, но… — начал Гриша, но Эрен не дал ему договорить.
— Что случилось? Тяжелый случай? Ты лечил тех, кто пострадал от нападения ситхов? — мальчик затараторил слишком радостно для разговора о тяжелораненых. — Ты лечил джедаев? Ты видел их?
— Эрен, — недовольно прервал его Гриша и поморщился, — что за околесицу ты несёшь? Какие, упаси небо, ситхи? Я был в селениях за холмами, чтобы проконтролировать и исключить возможность эпидемии. Просто пронаблюдал нескольких больных. Никаких джедаев или ситхов я в жизни не встречал, на нашу планету они не попадают. К счастью.
Эрен разочарованно потупил взгляд в стол.
— И почему мы живём в такой глуши, где никогда ничего не происходит?
— Сынок, у тебя слишком богатая фантазия, — снисходительно улыбнулась Карла, подойдя к нему со спины и мягко огладив по затылку. — Пусть мы живём не в самых приятных условиях, но здесь мы хотя бы в безопасности от жутких побоищ.
— Ну да, живём, как скот в загоне, пока в Галактике кипит жизнь! — возмущённо фыркнул Эрен.
— Эрен, о чём ты говоришь? — осадил его Гриша. — Разве ты хотел бы, чтобы на планете были ситхи, а рядом с твоим домом шли жестокие бои? Только в историях силы Света всегда побеждают зло без жертв, а на самом деле это противостояние может стоить сотен, даже тысяч жизней.
— А может, и хотел бы! — вдруг вспылил мальчик. — Тогда в этих одинаковых днях появился бы хоть какой-то интерес!
— Эрен! — строго произнесла мама. — Ты не знаешь, о чём говоришь. Ситхи — это не просто герои из книг, это опасные, злые существа, которые угрожают жизни целых планет…
— Вот именно, — грозно взглянул на неё Эрен. — Если бы я был джедаем, я бы извёл эту дрянь со свету во что бы то ни стало.
— Похоже, тебе нужно меньше читать геройских книг, — холодно проговорил Гриша, — чтобы такие мысли не лезли в твою дурную голову.
— Пап, как ты не понимаешь?! — Эрен вскочил с места и упёрся ладонями в стол. — Ты что, думаешь, что джедаи не заслуживают своего статуса и восхваления? Они ведь отдают свои жизни, чтобы уберечь Галактику от разрушения Тёмной стороной! Или ты тоже не веришь в это, как все, кто живёт на Сарелии?
— Это слишком сложный вопрос, Эрен, — уклончиво ответил Гриша. — Я лишь благодарен Вселенной за то, что никто из нашей семьи не обладает Силой. Это слишком тяжкое бремя.
— А если бы я обладал ей, что бы ты сделал? — Эрен исподлобья уставился на отца своими большими зелёными глазами.
— Я бы сделал всё, чтобы ты не стал джедаем.
Услышав это, Эрен резко развернулся и зашагал вон из кухни, попутно со злостью пнув угол шкафа под возмущённые возгласы мамы.
Топорно захлопнув дверь в свою комнату, Эрен свалился на жёсткий матрас кровати. Что ещё можно было ожидать от родителей? Им ни в жизнь не понять, чем живёт и дышит их сын. С самого рождения он словно вольная птица, заточенная в клетке на этой тщедушной полуживой планете Внешнего Кольца. А где-то там, в Центральных Мирах, сейчас льётся и бежит настоящая жизнь, корабли бороздят просторы Галактики, быть может, где-то даже разворачивается жестокая война… В которой, несомненно, одержат победу силы Света. А ведь если бы он, Эрен, был чувствителен к Силе, вступил бы в ряды джедаев, встал на защиту мира планет и целых систем. Разве те самые пресловутые геройские книги зазря воспевают подвиги рыцарей Света, этих храбрых воинов, готовых сложить свои жизни ради мира в Галактике? Но что толку объяснять это родителям: для них Эрен всё ещё неразумный ребёнок, живущий в собственных мечтах. Они, подгоняемые утопическими мыслями о спокойной жизни, собственноручно загнали себя в безмолвную ловушку под названием Сарелия, сами того не зная. Мама и папа и слышать не хотят о том, что на родной планете для Эрена нет счастливого будущего, и не видят дальше собственного носа.
Жгучая злость в Эрене вдруг вскипела с новой силой, и он резко перевернулся на спину, взмахнув руками куда-то в воздух, будто попытался кого-то ударить. В ту же секунду сбоку раздался хлопок, и мальчик ошалело оглянулся: возле небольшого стола лежала книга, обложкой шлёпнувшись вниз об пол. Эрен точно помнил, что оставлял сборник легенд о джедаях на столе, и тут же раззадоренно уселся на кровати, не отрывая взгляда от книги. Гнев сразу схлынул, а в голове мелькнула самая дикая и в то же время самая логичная мысль: «Это сделал я!» Эрен внутренне стукнул себя по голове за то, что не запомнил наверняка, лежала ли книга на краю или по середине стола. Мальчик без сомнений вытянул руку перед собой и направил ладонь на талмуд, постепенно сжимая кулак. Он весь напрягся и сосредоточил усилие на ладони, словно хотел скомкать книгу в ней. В висках застучало от волнения и внезапно вспыхнувшего счастья, однако, книга больше и не думала двигаться с места. Эрен мысленно молил о том, чтобы она хоть на миллиметр изменила своё положение, и терроризировал её безумным взглядом, будто она должна была испугаться и рвануть в другой угол комнаты. Вдруг раздался скрип двери, и Эрен стыдливо вскинулся и отдёрнул руку, более не обращая на книгу никакого внимания.
В дверной проём робко заглядывала мама.
— Милый, — вкрадчиво проворковала она, — всё хорошо?
Поглощённый мыслью о возможно пробудившейся Силе, Эрен и думать забыл о ссоре в кухне.
— Да… — глупо похлопав глазами, ответил он. — Прости, я не хотел кричать.
— Ничего, сынок, — облегчённо улыбнулась Карла и присела рядом на кровать. — Не злись на папу. Ты же знаешь, как он относится ко всем этим вещам.
— Просто мне обидно, — покривил рот Эрен. — Вы совсем не хотите меня слушать.
— Мы всё понимаем, Эрен, — Карла утешающе погладила взъерошенный чуб сына, — тебе здесь скучно, ты жаждешь приключений и эмоций. Но и ты нас пойми: мы всего лишь хотим продолжать спокойно жить и не волноваться ни о чём. Здесь нас никто не тронет. В тесноте, да не в обиде. Понимаешь?
— Да, — неслышно ответил Эрен, внутренне упрямо противясь всему сказанному.
— Вот и молодец. А теперь иди, у папы для тебя кое-что есть.
Эрен с вопросом поглядел на маму, на что та только кивнула. Мальчик ещё раз мельком взглянул на книгу и зашагал из комнаты.
В похожем на каменную пещеру кабинете, со стен которого смотрели анатомические чертежи и выдержки из книг по ботанике, за рабочим столом сидел Гриша, нацепив на нос круглые очки, близоруко вчитываясь в записи. Обернувшись на звук шагов, он жестом подозвал Эрена к себе. Мальчик подступил несмело, неловко сцепив пальцы за спиной.
— Надо быть поспокойнее, Эрен, — наставнически произнёс Гриша. — Мама расстроилась.