Часть 4 (1/2)

Опустошение - это, пожалуй, единственное, что могла почувствовать Роксана после своей практически непрерывной истерики. Ощущение было такое, будто бы из девочки выкачивают силы, и, по сути своей, так и было. Как-никак, был выброс адреналина, который и вызвал то самое, по-зверски жестокое, состояние, и даже думать не хотелось о том, что она могла сделать. Почему-то, прикосновение полицейского способствовало успокоению «зверя» внутри Юдиной, и о причине этого оставалось лишь гадать.

Возможно, страх девушки попасть в это место окончательно и прожить там всю жизнь, так же как и ее отец, стал причиной такого состояния. А может доля человечности в этом эгоистичном ребенке проснулась, и истерика взяла вверх? Сейчас разбираться в этом не хотелось. Желание младшей было лишь в том, чтобы стереть из памяти мужика свою слабость, ведь проявлять себя подобным образом определенно ошибка, хотя и спокойная реакция вызвала бы больше подозрений. Разрываясь между одним и вторым, Роксана не замечает, как оказывается на диванчике, а её тело все ещё сильно трясет, теперь ещё и от пробегающего по голым участкам кожи ветерка. От него мурашки пробегались по телу, не давая прийти в себя окончательно. Сейчас девочка сосредоточилась на своих мыслях. Ведь, если отца собираются казнить, то, об этом знают ещё и Семён, и дядя Саша, и….Марат. Иначе этой встречи не было. Теперь все сходится. Слишком осторожное поведение со стороны взрослых, наконец предоставленная возможность увидеть родного папу, да и Семён в последнее время был каким-то странным. Все собралось в голове одним фактом. Казнь.

Отца расстреляют в солнечный день. Можно было радоваться лишь тому, что он, впервые за столько лет, увидит палящее солнце, и лучи этой горящей звезды согреют уставшее от жизни тело. Скоро Николая Юдина забудут, и никто даже знать не будет, что когда-то существовал человек, которого обвинили в том, чего он не делал, и который пытался бороться с этим… Однако, от длительного сопротивления устаешь, перестаешь верить в успех. Гораздо проще сдаться. Роксана ненавидит любую слабость, которую проявляют другие, да и не позволяет себе проявлять подобные чувства. А иногда хочется... Очень сильно хочется прижаться к кому-то, почувствовать чужие руки на своих маленьких плечах и впервые понять, что она в безопасности. Девочка мечтает о возможности не молчать, прячась за бесконечной улыбкой, а показать, что она обычный ребенок, который нуждается в тепле. Только вот допустить этого она не может даже с Семёном. Стоя с Владиславом, ей оставалось только уверять себя в том, что они больше не встретятся и об этом инциденте скоро забудут, в том, что эта истерика была просто злостью, а не горем.

И вот Юдина, уже сидя на диванчике, поднимает голову вверх и приоткрывает опухшие от слез глаза, которые приобрели красный цвет. Резкий свет сильно бьёт по сетчатке. Одной секунды хватило, чтобы вновь сомкнуть веки и резко опустить лицо вниз, закрываясь руками. Владислав выдыхает, он не совсем понимает, как вести себя в подобном случае. Ребенка у него нет и не было, да и он по жизни волк-одиночка, что уж тут. Владислав один из тех, кто женат на своей работе, и в целом, за все сорок лет жизни, не интересовался чем-то другим. Никакое давление со стороны общества не повлияло на него, смысла продолжать свой «род» мужик попросту не видел, да и что ему передавать в наследство? Свои гены и не самую лучшую квартиру в забытом богом районе? Что он мог бы дать возможной семье, если бы она была? Когда не знаешь, как отвечать на подобный вопрос, понимаешь, что в итоге не будет ничего. Однако, о таком мало кто думает. Люди сначала делают и говорят, а потом думают. Именно так, по скромному мнению мужчины, и появляются все эти преступники.

Сильные добывали еду сами и наживались на слабых. Слабые же ее воровали. Некоторые оставались безнаказанными, обычно это были достаточно влиятельные паскуды. Остальные же попадались, а бывало - вовсе невинный получал наказание. И смешным казалось то, что подобной фразой можно было описать власть в так называемой «Великой Державе» в которой ”великая” — всего лишь размер территорий, площадь самого государства. Владислав хмыкает на свои же размышления, после чего встаёт, потрепав Роксану по волосам. Дыхание девочки становится ровнее, она перестает трястись, как осиновый лист на ветру, и отставляет в сторону стакан, который уже наполовину пуст. Роксана идет к выходу из кабинета, напоследок оборачивается.

— Если мы снова встретимся, обязательно все расскажите, а я…сделаю все, что в моих силах, что бы помочь.

Мужчина коротко посмеялся и кивнул, понимая, что в этом огромном мире шанс встретится у них равнялся примерно нулю, однако, возможно все. Да и не будет же он с полной серьезностью начинать оспаривать слова младшей, ведь в его глазах она все лишь маленький ребенок. Так ничего не сказав, он отпускает девочку, планируя пересмотреть дело Николая Юдина, ведь, оно и правда с самого начала казалось каким-то странным, да и, судя по показаниям, там что-то не чисто. Настоящих свидетелей не было. Были только люди, упрекавшие Николая в суде, которые лишь добавляли больше деталей в дело. Теперь и свидетели и их показания казались ненадежными. Вот, например, мужик, 41 год, его жена была беременна третьим ребенком и должна была скоро родить. И тут она попала в больницу за два дня до того, как ее муж совершил убийство. Не слишком ли подозрительно? Любой нормальный мужчина бы поехал к любимой, да и, судя по всему, до госпиталя подвозил женщину сам Юдин. Владислав порой вспоминал, как часто заключённый говорил о своей жене. Особенно запомнился один летний день...

3 июля 1982

Жаркий солнечный день, палящие лучи солнца нещадно обжигали кожу всех, кто попадал под них. Ветра почти не было, да и дождей тоже. Возникало желание лишь утопиться в холодном озере. И те, у кого была возможность, правда уезжали на местные пляжи или в близлежащие страны с выходом к морю, входящие в Советский Союз. Туда, где можно было отдохнуть от работы, обдумать все в тишине и даже порыбачить. Кому-то был ближе вариант набрать в ванную, естественно, холодную воду и нырнуть туда с головой. Может даже добавить лёд, но это для особых извращенцев, конечно. А так... Самое простое и доступное — поехать в деревню. Там и отвлечься от жары можно, да и поработать, но уже на благо самому себе. Представить что-то лучше, чем ходить по своему участку земли, вдыхать запах свежей травы и наслаждаться спокойствием невозможно. За городом, где воздух чище и машин почти нет, дышалось всегда легче, да и вставать в 4 утра без будильника получалось гораздо проще. А что уж говорить о вечерних шашлыках, замаринованных собственноручно, да с полторашкой пива, ну или другого алкоголя на выбор. Одним словом — чудеса.

Однако, среди людей было и множество исключений. Те, для кого отдых - это наказание. Им ведь нужно постоянно работать, думать о своей деятельности и заниматься конкретно ей, и это помимо домашних дел. Для кого-то восьмичасовая, а может и больше, смена - лучший способ расслабиться и отвлечься. Ну а кто-то слишком уж хочет повышения и вкалывает для этого двадцать четыре на семь, чтобы получить похвалу и прибавку в виде пары копеек. И все это в надежде на то, что место повыше окажется их наградой. Владислав же просто не может позволить себе лишний выходной. А все потому, что он не уверен в том, что кто-то будет контролировать ситуацию лучше него. Как бы странно это не было, но преступникам нравился этот человек, ведь, характером мужчина был спокоен, не унижал по пустякам, да и чувством справедливости обладал отменным. Да и поговорить по-человечески из представителей закона можно было только с ним. Сейчас, сидя рядом с камерой Юдина, он глянул через решетку. Мужчина разглядывал фотографию, на ней красовалась в полный рост молодая девушка, судя по всему волосы были темными, а глаза светлыми. Она была в летнем платье, которое развевалось на ветру, и в соломенной шляпке, а на фоне виднеются ели. Ее красивое, практически безупречное лицо, украшала жизнерадостная улыбка, из-за чего казалось, будто вот-вот можно услышать ее приятный смех. Никакого мнения по фото не составишь, скорее появляется интерес и любопытство.

— Жена твоя?

Кратко, не очень громко произнес мужчина, наблюдая за тем, как преступник поворачивается к нему, садясь в ту же позу лотоса и кивает. впервые на его лице мелькает некая улыбка. Точнее, уголки его губ будто бы приподнимаются на короткое мгновение, а может так кажется из-за освещения. Мужчина потянулся, слышно стало, как хрустят суставы, а потом уже раздался хриплый, низкий голос.

— Да, Марией звать. Красавица, как видишь. Познакомились мы давно ещё, я ж тогда студентом был, ну двадцатник мне стукнул. Ехал с друзьями, а там, вижу идёт одна из тех, проституток. Юбка короткая, туфли со шпилькой высокой, да и колготки в сетку, ну и майка обрезана, чтобы талия была видна. Подъехал ближе, на лицо посмотрел. Девка-то красивая, заплаканная правда. Я конечно по понятиям жил, но, не смог пройти мимо, забрал, познакомился. Оказалось, браток её в долги влез, связался с кем-то, вот его и убили, а потом с семьи долг требовать начали. Мария была ребенком поздним, родители уже работать не могли, вот и запрягли ее, как даму с трассы, а ей всего 16 оказалось. Короче, забрал ее я домой к себе, а с той конторой порешали мы дела. Ну, между делом сблизился с ней, помог снова в школу вернуться, что бы доучилась. Пока мы жили вместе - сблизились, вот и получилось, что в итоге она забеременела, в июне узнали, что срок месяц, а в феврале родила она первого сынишку. Вот и сыграли свадьбу, пока живота не было видно. Она так захотела. А я что? Сам в детдоме вырос, а родители её только за были. Жили счастливо, появился второй мальчишка, когда старшему 15 было, а в прошлом году ещё и дочь родилась. Жаль, увидеть не могу, но, старший писал, что вылитая мать, только светлая.

За все время, что Ковшарев тут проработал, он никогда не видел, чтобы уголовник, да и тем более жестокий убийца, с такой сердечной теплотой говорил о ком-то. Обычно, такие неохотно болтали в целом, а ему видимо одиноко слишком. В камере он один, особо передвигаться нельзя, да и общаться мог только с тишиной, постепенно сходя с ума. А кто ж такого хочет, когда все еще осталась вера в то, что срок могут сократить, что-то доказать, ну, а вдруг заинтересуются этим делом и разгадывать по-новой будут? Правда, это была лишь слепая надежда на то, что кому-то не все равно. И это все, что оставалось тем, кто попадал в места заключения.

2 сентября 1995 года

Время : 9:00

Николая вернули в камеру, и он, будто бы первый раз, почувствовал леденящую кровь атмосферу. Тут было настолько темно, что казалось, будто вокруг удушающий дым, окутывающий тело. Он сел на кровать и осмотрелся. За все время мужчина уже вроде привык к окружающему пространству, но в данный момент все кажется таким незнакомым, как в самые первые минуты тут.

Увидев дочь, он будто вдохнул больше жизни, будто увидел детскую, немного другую версию своей любимой жены. Черты лица один в один, словно лист бумаги приложили к готовому рисунку, обводя каждый штришок, каждую черту, которые только были, но при этом слегка поменяли цветовую гамму. Юдин вспомнил все, что только можно было. Печальное лицо своей Машеньки, когда они встретились в первый раз, то, как она удивлённо вылупила глаза, когда ей сказали, что не тронут и начали расспрашивать как она попала в столь грязный бизнес.

Помнил, как в её потерявших надежду глазах сверкнула благодарность, когда она поняла, что спасена. Николай не забывал, как дождливыми ночами, словно мышка, Мария прибегала к нему, прижималась, укутавшись в одеяло, и со слезами говорила о том, как ей страшно. А он не смел перебивать, лишь гладил ее по голове, не отпуская. Даже когда девушка засыпала, он редко переставал держать её сразу, часок-другой касался пальцами её спутанных, мягких локонов. И только когда понимал, что ее сон достаточно крепок - укладывал в кровать, а сам уходил спать в гостиную на диван. Ему не хотелось, чтобы девушка смущалась из-за присутствия мужчины во время сна, как-никак, они оба были в достаточно зрелом возрасте и могли не отрицать чувств к друг-другу. Прошел всего месяц с их знакомства, и все это время они жили вместе и редко куда выходили. Разве что, Николай по работе куда-то ездил, упорно скрывая от подруги что к чему, не хотел ее напугать.

Признание в чувствах было чем-то волнительным для самого парня, ведь, хотелось раз и навсегда. И что-то глубоко в душе говорило, что Мария была той, кто был нужен Юдину. Он и сам не понимал почему, но, рядом с девушкой он будто бы становился сильнее морально, а ещё ощущение тепла, как рядом с камином в зимнюю ночь. И испытывать подобные чувства хотелось все больше.

Однажды, когда оба сидели в гостиной, Николай с закрытыми глазами слушал, как брюнетка читала вслух какой-то роман. Он даже не пытался понять смысл, лишь наслаждался ее голосом, и сердце от этого даже забилось быстрее. Вдруг…тишина. Подняв веки, молодой человек взглянул на девушку, которая обиженно надув губы, держала книгу полузакрытой, и лишь указательный палец не давал потерять нужную страницу.