Глава 10 (1/2)

Кано напряжённо наблюдал за человеком, стоящим внизу под деревом, на ветку которого он запрыгнул, дабы спрятаться, предварительно применив гендзюцу на сокрытие. Мужчина в этот момент прошёл дальше; с виду он казался совершенно спокойным, но ребёнок прекрасно знал, что это сражение для него так же являлось тяжёлым.

Мальчик терпеливо выждал, когда мужчина отойдёт на достаточное расстояние, а после быстрым, незаметным движением спрыгнул тому за спину, метя кунай в сердце. Мужчина в свою очередь, стремительно развернувшись, отразил удар, сверкая по-звериному яркими глазами. Впрочем, Кано ожидал подобного исхода — такого человека далеко не просто одолеть с одного удара. Ребёнок отвёл кунай, одновременно накладывая гендзюцу, будто он отпрыгнул в сторону, и всё ещё стоял перед Фудо, а сам в это время бесшумно оказался у того за спиной и не преминул ударить ногой в голову. Мужчина, успевший уже развеять иллюзию, ловким движением схватил его за голень, крепко при этом сжав, и Кано понял, что у них — даже спустя пару лет тренировок — всё такая же ощутимая разница в силах. Мальчик напрягся, дабы успеть вывернуться до падения, и снова попытался воткнуть кунай, но уже метя в горло. Ничего не вышло. Кано поспешил отскочить, крепче сжимая в руке кунай и сосредоточено вглядываясь в бесстрастное выражение лица напротив. В такие моменты Фудо пугал до сих пор.

В этот день у них был обширный спарринг по всем изученным ранее дзюцу. Они проводили его каждый год, и Кано, оглядываясь назад, сейчас мог с уверенностью сказать, что стал намного сильнее, но казалось, что вместе с ним Киёмори тоже значительно рос, или же меньше начинал сдерживаться, ибо с каждым разом продержаться дольше становилось всё труднее. Впрочем, сегодня мальчик был не намерен закончить бой так быстро.

Наложив гендзюцу, чтобы рассредоточить внимание, он поспешил укрыться в листве, затаившись. Кунай вернулся обратно в подсумок, а рука, затянутая в тёмную эластичную ткань перчаток, плавно легла на рукоять катаны. Миг, и Кано вновь оказался рядом с мужчиной, целясь тому в шею. Киёмори, уловив краем глаза движение, увернулся, тут же доставая катану из ножен. Они настороженно замерли напротив друг друга, а их острые концы катан указывали прямо перед собой. Напряжение, словно электричество, заискрилось, прежде чем Кано резким рывком двинулся по направлению к мужчине, занося катану для атаки. Фудо вновь отразил удар, тут же его парируя.

Сдерживать прямое нападение для ребёнка было тяжело — всё из-за разницы в силе — потому каждый удар Фудо он либо старательно отводил в сторону, либо же уклонялся. Мальчик уже мог набрасывать иллюзии довольно профессионально, а комбинировать их вместе с ударами было настолько легко, что он делал это не особо задумываясь. В какой-то момент ему удалось задеть Фудо, и сквозь порванную ткань проступила алая кровь, отчего Кано замер всего на секунду, но и этого мгновения было достаточно для шиноби, чтобы успеть уже обездвижить противника и выбить оружие из рук. Когда именно это и произошло, ребёнок всё ещё смотрел на порез и не знал, как реагировать. Неожиданно Киёмори сказал:

— Молодец, Кано! — мужчина говорил радостно с тёплой улыбкой на губах; он помог мальчику подняться. — Но не стоило отвлекаться, — серьёзным тоном продолжил Фудо, но потом снова улыбнулся. — Немногие джонины могут задеть меня, а ты совсем недолго занимаешься кендзюцу.

— У меня был хороший учитель, — ответил Кано, всё ещё не до конца пришедший в себя после тренировки, чуть приподняв уголок губ от похвалы. Мужчина на это лишь легко рассмеялся и потрепал его по голове — привычный жест, что не изменяется спустя столько лет.

***

Во время готовки Киёмори говорил о его ошибках, допустимых в спарринге. Оных было совсем немного, так что Кано мог бы даже гордиться этим, но навязчивые мысли о произошедшем существенно омрачали его радость. Если он в скором времени наконец-таки сможет одолеть Фудо, значит ли это, что их тренировки закончатся? Киёмори выполнит свою роль, как учителя, и Кано придётся уйти, на что он и рассчитывал раньше. Теперь же любые мысли об его возможном уходе отдавались глухой тянущей болью в груди, а глаза начинало неприятно жечь. Кано знал, что рано или поздно ему всё же придётся покинуть Фудо, ведь он не может прожить под его опекой и заботой всю свою жизнь, так ничего не увидев и не познав. Тем более ему надо было разыскать убийц брата и отомстить, а проживая с Киёмори, это вряд ли удастся. Мальчик окинул взглядом прямую спину мужчины и беззвучно вздохнул. Будет ли это предательством, если Кано уйдёт? Будет ли так считать Киёмори?

Мужчина в это время уже успел подойти и присесть перед ним, так что ребёнок поспешил отогнать грустные мысли прочь, дабы не выдать себя. Они ужинали в тишине, впрочем, как и всегда, но сейчас для Кано она была какой-то напряжённой; хотелось что-то сказать, дабы поскорее прервать её, но он останавливал себя, зная, что для мужчины это являлось своеобразной традицией. Ребёнок не до конца понимал её, но был вынужден признать, что у еды в тишине совсем другой вкус. Спустя некоторое время Кано уже почти успокоился, но когда Киёмори отложил палочки в сторону и начал дожидаться, пока тот закончит трапезу, вновь почувствовал, как волнение скручивается в тугой узел где-то в животе.

— У меня есть предложение, — начал Фудо, когда Кано с трудом проглотил последний кусочек. Мальчик в ожидании уставился на мужчину, пытаясь скрыть свою нервозность за интересом. — Я бы хотел, чтобы следующим владельцем катаны стал ты.

Кано недоуменно приподнял брови, не понимая, о чём идёт речь. Мужчина, заметив его реакцию, тяжело вздохнул, отчего ребёнок подумал, что этот разговор даётся ему куда сложнее, чем кажется. После некоторой заминки Киёмори устало на него посмотрел и наконец-то спросил:

— Ты знаешь легенду про двух братьев и сестру?

— Про Аматэрасу, Шинигами и Сусаноо? — немного заторможено ответил мальчик, всё так же не до конца понимая, для чего мужчина начал данный разговор. Он помнил эту легенду, которую рассказал брат, которому, в свою очередь, поведала ему когда-то их мать. Вспомнил, как каждый раз с большим удовольствием слушал что-то не связанное с учёбой.

— Да, — плечи того расслабленно опустились, и он продолжил, — Много лет назад Страны находились в состоянии постоянных войн, отчего шиноби осталось так мало, что они решили вмешаться и остановить это кровопролитие даже ценой своей жизни. Перед их смертью каждый бог в награду оставил что-то своё трём кланам. Аматэрасу даровала свой огонь Учиха. Шинигами отдал маски Узумаки. Клану Киёмори Сусаноо подарил свой меч, — Кано поражённо замер, когда понял, о каком именно оружии идёт речь. — У этой катаны нет имени. Никто за столько лет так и не назвал её, потому что каждому владельцу она приносила горе и страдание…

— Даже вам? — не удержавшись, перебил мальчик. Киёмори дёрнулся, а лицо его застыло в муке. Кано тут же пожалел, что спросил, но мужчина через силу улыбнулся — хотя улыбка вышла какой-то кривой, не такой яркой и радостной. Ребёнок почувствовал, как от стыда горят уши.

— Даже мне, — мальчик даже не мог представить, сколько сил понадобилось мужчине, чтобы удержать улыбку.

— Тогда почему вы хотите передать её мне? — пальцы в напряжении слегка подрагивали, а сам он пытливо уставился на мужчину в ожидании ответа.

— Ты достоин её куда больше, чем я, — Кано удивлённо вздохнул. — Я надеюсь, что катана примет данное тобой имя и никогда не принесёт тебе боль, — мальчик нахмурил брови, почувствовав, как сердце сжалось словно в тисках, а после гулко забилось. — Так как я последний представитель клана Киёмори, я передаю её тебе. Конечно, только, если ты этого хочешь, — после того, как мужчина закончил говорить, он воззрился на мальчика с затаённой надеждой и какой-то горечью. Перед глазами ребёнка мгновенно всплыл образ кровавой катаны, и он, задумавшись, опустил взгляд на свои руки. Кано был уверен, что эта катана приносит боль не только своим владельцам. Что же такого пережил Фудо, что он хочет передать её мальчишке, который только недавно начал изучать кендзюцу?

— Хорошо, — решившись, Кано уверенно посмотрел на Фудо. — Я принимаю ваше предложение.

Киёмори облегчённо выдохнул, и напряжение, ранее сковавшее его тело, без следа растворилось; на лице появилась улыбка, хоть и немного неловкая, но она была значительно лучше предыдущей — кривой и мучительной.

— Я… — мальчик так и не понял, что же хотел сказать мужчина, потому что тот внезапно запнулся и отвёл глаза в сторону. — Расскажу тебе о способности катаны, — Кано нахмурился, понимая, что это не то, что тот хотел сказать, но никак не прокомментировал, лишь заинтересованно кивнул. — У катаны есть своя стихия — ветер — она может смешиваться со стихией владельца, образуя что-то вроде Кеккей Генкай. Моя стихия огонь, отчего при слиянии образуется Стихия Жара. У тебя же будет Стихия Льда, — Фудо замолчал, давая времени для того, чтобы всё обдумать, но мальчик коротко кивнул, чтобы тот продолжил. — Она даёт силу, но взамен требует платы.

— Платы? — спросил Кано, когда мужчина прервал рассказ.

— Смерть. Чтобы получить силу, она будет требовать смерти, — ребёнок нахмурился. — Чем ближе тебе был человек (например, родственники, друзья), тем больше силы можно получить. — мужчина замолк, а Кано вскинул брови.

— Вы… — он прервал себя на полуслове, не зная, как продолжить.

— Нет! — Фудо, широко распахнув глаза, вскинул руки и отчаянно замотал головую. — Нет! Я бы никогда так не сделал!

Кано постыдно отвёл глаза в сторону, не понимая, как ему в голову могла прийти подобная мысль. За всё то время, что они были вместе, Фудо не показался ему тем человеком, что готов был отдать всё ради силы. Мальчик низко склонил голову, игнорируя, как загорелись уши, а красные пятна пошли по всему лицу.

— Простите, — ребёнок услышал вздох и робко поднял голову вверх, виновато посмотрев на мужчину.

— Всё в порядке, — Фудо улыбнулся, неловко потирая шею. — Давай продолжим, — мальчик вернулся в прежнюю позу, готовый снова внимательно слушать. — Если потерять контроль, то катана может завладеть твоим разумом. Но такое случалось редко, — быстро добавил мужчина, увидев, что тот нахмурился. — Только при очень сильных эмоциях. Если ты передумаешь, то только скажи, — растерянно проговорил Фудо. — Я дам тебе столько времени, сколько понадобится.

— Спасибо, — мальчик выдохнул, только сейчас понимая, как сильно был до этого напряжен. — Я подумаю и дам вам ответ.

— Хорошо, Кано. Большое спасибо, — Фудо искренне улыбнулся, а ребёнок вновь подумал о том, сколько же сил тот прикладывает, чтобы так улыбаться. — Пора спать, — мужчина решительно поднялся, и Кано последовал за ним.

Перед тем, как открыть фусума, Киёмори посмотрел на мальчика и привычно потрепал того по голове, не забыв пожелать ему добрых снов. Кано тихо проговорил ответ и поспешил поскорее скрыться за перегородкой. Мальчик старался не думать, что сегодня ночью он может и не заснуть, усиленно размышляя.

***

Раздумывал он в итоге недолго — всего неделю — но на протяжении всего времени мужчина вёл себя так, будто разговора между ними и вовсе никогда не происходило. Он терпеливо ожидал ответа мальчика, ничем себя не выдавая и не подгоняя его. Кано ему был за это благодарен, понимая, что, как только он сделает выбор, его жизнь может сильно измениться. Единственное, что мальчик не знал — в какую именно сторону.

После тренировки, когда они сидели на энгаве, Фудо спокойно чистил кунаи и катану. Мальчик в свою очередь дочитывал последние страницы книги про иллюзии, но всё же никак не мог сосредоточиться на прочитанном, что жутко раздражало. Ребёнок неторопливо отложил книгу в сторону, запоминая страницу, на которой он остановился, и повернулся к мужчине; тот, почувствовав на себе чужой взгляд, обернулся.

— Я хочу стать следующим владельцем катаны, — уверенно произнёс мальчик, дабы не дать лишнего повода для сомнений.

Мужчина вздохнул, изогнув брови, а потом мягко улыбнулся. Казалось, что он сбросил с себя тяжёлый груз, наконец-то ощущая долгожданную свободу; его лицо разгладилось, и мрачная тень, что Кано до этого не замечал, исчезла.

— Спасибо, — мужчина с благодарностью посмотрел на мальчика.

— Когда вы хотите передать её мне? — спросил мальчик, стараясь скрыть смущение.

— Сейчас, завтра, через неделю, когда ты захочешь, — Фудо пожал плечами. В целом, он выглядел так, будто его это вовсе не интересовало.

— Нет, — мальчик отрицательно покачал головой. — Давайте сейчас, если больше ничего для этого не требуется.

Кано не мог больше ждать, понимая, что изведёт сам себя, да и зная, что всё равно не передумает. Он был твёрдо уверен в своём решении. Киёмори встал, расправив плечи, и посмотрел на него сверху вниз.

— Если ты так уверен, то сейчас я принесу катану, — мужчина дождался кивка Кано, а после направился в дом, чтобы через минуту присесть в официальную позу, двумя руками положив катану на деревянный пол. Мальчик пытался подавить лёгкое удивление, когда понял, что всё проходит достаточно обыденно. Совсем не так, как он себе навыдумывал.

— Когда все закончится, я сильно ослабну, но ты не волнуйся…

— Это же скоро пройдёт?

— Думаю, да, — задумчиво проговорил мужчина, неуверенно поджав губы. Кано нахмурился, и мужчина подбадривающе ему улыбнулся, заметив это. — Всё будет хорошо. Начнём? — мальчик кивнул.

Киёмори, приготовившись, начал складывать печати, которые Кано никогда не видел. Губы беззвучно произносили какие-то слова, после чего недавно тихий ветер вдруг резким порывом подул мальчику прямо в лицо; от неожиданности он чуть не задохнулся. Мужчина в это время взял в руки катану. Кано почти испугался за него, вспомнив боль от прикосновений к оружию, но быстро пришёл в себя. Киёмори продолжал что-то шептать ещё пару секунд, попутно вытаскивая катану из ножен, а затем, плавным движением вернув её обратно, быстро отложил ту в сторону, после чего заново начал складывать печати. Мальчик напряжённо сглотнул, наблюдая за действиями мужчины. Это было довольно странным.

Фудо, тяжело дыша, обессиленно опёрся на руки, когда закончил; волосы выбились из причёски, и несколько тёмных прядей упало на лицо, прилипнув ко лбу. Собственно, он выглядел так, будто у него жар. Ребёнок резво подскочил, ещё не зная, чем может помочь мужчине; тот, уловив беспорядочное мельтешение рядом с собой, поднял на мальчика взгляд и вымученно улыбнулся.

— Не беспокойся, — холодные капли пота блестели на крайне бледном лице мужчины, и Кано лишь сильнее начал волноваться, раздумывая, что согласиться на его предложение всё же было плохим решением. — Лучше возьми катану.