И стены рушатся (1/2)
Идёт дождь, когда Гермиона бежит по улицам Лондона, держа над головой первую попавшуюся газету. Из-за визита в Азкабан и всей связанной с ней суматохи она забыла о зонтике, а старая газета, которую она держала в руках, медленно промокла. Впрочем, она всё равно не очень выполняет свою функцию, так как девушка промокла до нитки; мокрая одежда прилипает к коже. Гермиона вдыхает запах лета и поднятой дождевыми каплями пыли.
Она взбегает по ступенькам к дому номер двенадцать и несколько раз подряд сильно стучит молотком. Ответа долго ждать не приходится, Сириус, который скрывался за дверью всё утро, открывает её уже через несколько секунд.
И хуже всего его взгляд. Гермиона сглатывает, чувствуя неприятное ощущение в животе, когда смотрит в эти полные надежды глаза.
- Как всё прошло? - спрашивает он, когда Гермиона входит в холл, вся промокшая до нитки, и захлопывает тяжёлую дверь. Грейнджер снимает промокшее пальто (Несмотря на то, что сейчас лето, там действительно холодно) и вешает его. Сириус даже не здоровается с ней, не предлагает горячего чая или минуты, чтобы переодеться, а тут же засыпает вопросами о своём любимом крестнике. - Ты видела его? Что он сказал? Его выпустят?
- Я видела его, - коротко отвечает она и направляется на кухню, а Блэк шаг за шагом следует за ней. На кухне её ждёт Ремус, который с тёплой улыбкой протягивает ей большую синюю кружку горячего какао. И хотя Лунатик улыбается, вокруг его глаз видны морщинки беспокойства.
Гермиона делает глоток какао, которое обжигает её язык и пытается чем-то занять свои мысли, придумать, как ей следует сообщить новости. Действительно Иова*¹ новости. Ремус в это время сушит её одежду простым заклинанием, за что девушка благодарна.
- Я видела его, — повторяет она, - и всё прошло не очень хорошо. — Она сжимает губы в тонкую линию и отводит взгляд, не желая видеть разочарованные взгляды. Взгляды разочарованные ею и её некомпетентность.
— Но... - тут же заговорил Сириус, но Ремус кладёт руку ему на плечо, удерживая его от беспорядочного потока слов. Гермиона благодарна, но всё равно слова с трудом проходят через её пересохшее горло.
- Азкабан уничтожил его, - тихо говорит она, глядя на коричневый напиток с двумя пасанками в форме мишек*². Ей не хочется плакать, такое ощущение, что из нее высосали все эмоции. Как будто она провела год с дементорами. - Это всего лишь обломки человека с Волдемортом в голове, - горько добавиляет она.
Именно этот момент выбирает Рон, чтобы войти в комнату. Он на мгновение останавливается, но в конце концов садится перед Гермионой и берет печенье с тарелки.
- Значит, всё прошло плохо? - говорит он, видя могильные лица собравшихся. Сириус опустил голову, позволяя длинным волосам закрыть лицо.
— Мы опоздали, - сердито говорит Гермиона. — Чёрт...
Она откидывает голову назад, пытаясь сдержать слёзы беспомощности.
- Я так ненавижу, когда ничего не могу сделать, когда всё потеряно... Это моя вина. Если бы я...
- Не надо гадать. Ты сделала всё, что могла, Гермиона, - пытается подбодрить её Ремус и отвлечь внимание от Сириуса, который вылетел из кухни. Гермиона прислушивается к громкому стуку его ботинок, когда он поднимается по ступеням лестницы, и пытается отогнать пессимистические мысли.
- Это взрослые должны были позаботиться об этом, - добавляет он и смотрит в ту сторону, куда ушёл Бродяга. - Прости, — говорит он, - я должен присмотреть за ним.
И он уходит, спеша за Сириусом. Гермиона мягко улыбается и пытается прогнать подступающие к глазам слёзы. Она большая, она не будет плакать. Она не знает, что она должна чувствовать. С одной стороны, её одолевает холодное равнодушие, с другой, однако, эмоции давят её своей силой.
- Неужели всё было так плохо? - спрашивает Рон, который сидит рядом с ней и ест ещё одно печенье. Миссис Уизли ударила бы его мокрой тряпкой, если бы увидела, как он оставляет крошки.
- Он спрашивал о тебе, - говорит она. - Почему ты не захотел пойти? Он хотел тебя увидеть, понимаешь? - Гермиона смотрит на своего лучшего друга, который избегает её взгляда.
- Я думал, что расстрою его этим. - Он чешет голову и поджимает губы. - Впрочем, — нерешительно добавил он, - я не знаю, был ли я готов к этой встрече... Не знаю, хотел ли я его видеть.
- А ты всё продолжаешь об этом?!
- Что? Что ты имеешь в виду?
- Тебя, Рон! - кричит она и с громким стуком ставит кружку на стол. - Ты всегда должен думать только о себе?! Подумай о Гарри! О Гарри, который провел практически год с дементорами! О Гарри, который вообще-то твой друг!
- Мне тоже тяжело! Моя сестра умерла из-за него! - Его лицо покраснело от эмоций. Гермиона фыркает, как разъяренная кошка.
- Видишь? Вот о чем я говорю! Иногда думай о других, понимаешь? - сухо добавляет она и уходит из кухни.
Все эмоции продолжают гудеть в ней, как бомба, которая вот-вот взорвется. Гермиона делает глубокий вдох и чувствует, что вот-вот расплачется. Она шмыгает носом и входит в гостиную, желая лечь и всё обдумать. Она не обращает внимания на своё окружение, поэтому она слегка вздрагивает, когда кто-то касается её локтя.
- Фред?
- Эй, - тихо говорит он. - Как дела?
- Плохо — честно отвечает она и со вздохом облегчения падает на диван, её усталое тело наконец-то может отдохнуть.
- По шкале от одного до десяти?
- Сейчас не время для шуток, - упрекает она парня.
- Я не шучу. Я чертовски серьёзен, - добавляет он и пытается изменить своё выражение лица на ”чертовски серьезное”. Гермиона фыркнула от смеха.
- Сейчас будет собрание Ордена, — снова заговорил Фред, прежде чем Гермиона успела что-то сказать.
- Уже? - спрашивает она. - Я думала, ещё не вечер.
- Пятый час идёт, - сообщает ей Фред и встаёт, чтобы потянуться, пока кости не хрустнули.
— Благодарю.
- За что? За то, что сказал который час, хотя часы висят на стене? - Он подмигивает ей, и Гермиона не может не улыбнуться.
Огонь камина вспыхивает зелёным, и члены Ордена Феникса начинают собираться в гостиной.
- За всё, — говорит она, и её слова теряются в шуме, который раздаётся, когда прибывшие волшебники начинают разговаривать друг с другом. Однако Фред тепло улыбается ей, успокаивающе сжимает её руку и садится рядом с ней.
Все разговоры стихают, когда в гостиную входит Альбус Дамблдор в пёстром одеянии. Он кланяется собравшимся и садится в фиолетовое кресло в горошек, которое резко контрастирует с оранжево-зеленой мантией волшебника.
- Приветствую вас всех, - говорит он с улыбкой и разводит руками, после чего складывает их перед собой. - Начнём с отчётов. Как поживает Кингсли, Гестия?