В саду кровавых роз (1/2)

Резкий и тяжелый запах роз окутывал Гарри, обволакивая чувства и отнимая трезвость ума. Поэтому он просто смотрит на Волдеморта-на его высокую, стройную фигуру под слоем черной одежды, улыбку, растягивающую мышцы лица в неестественном положении, и глаза, сверкающие кровью.

- Почему ты снова меня беспокоишь?

Волдеморт лишь раздражённо моргает, а улыбка медленно исчезает с его лица, переходя в нейтральное выражение лица. Он разводит руками, как бы говоря: вот я.

- Это, мой маленький храбрый волшебник, - он на мгновение замолкает, чтобы сосредоточить свой тяжелый взгляд на Гарри, словно ища что-то в хрупком росте мальчика. Очевидно, он находит это, потому что кивает и продолжает - реальность.

Гарри засмеялся. Это странно, потому что он думал, что больше никогда не сможет, учитывая то, что в последнее время он постоянно живет в безумии страха. Но тем не менее эта фраза, произнесенная таким благородным и официальным тоном Тома, вызывает в нем лёгкий приступ смеха.

- Ты хочешь, чтобы я тебе поверил?

— Почему бы и нет?

— За дурака меня держишь?! - Волдеморт хочет ответить, уже открывает рот с резкой репликой на кончике языка, но Гарри решает, что все-таки не хочет знать мнение Темного Лорда. - Ничего не говори! Я устал от твоих резких и грубых замечаний!

Несколько солнечных лучей пробиваются сквозь густую листву деревьев, делая кожу Волдеморта еще более бледной, чем на самом деле, — лишенная какого-либо блеска или жизни, она выглядит как воск. Вот почему эта насмешливая улыбка, появившаяся на губах Темного Лорда, так не подходит к его лицу.

- Я действительно... - Гарри на мгновение замолкает, потому что от эмоций перехватывает дыхание, и только после нескольких глубоких вдохов воздуха он покорно говорит: -...Я сыт по горло.

- Собственной глупостью?

Слова Волдеморта задели Гарри за живое, заставив прийти в голову совершенно дико правдоподобную мысль — а что, если он и вправду идиот? Ведь его жизнь с того момента, как он услышал приговор в зале суда, не имеет ни малейшего смысла. Он мог бы убить себя, и всем было бы все равно.

Доля секунды, и Волдеморт рядом с ним, пронзительно глядя в пустые глаза Гарри. Плечи мужчины тяжело вздымаются, и сам он выглядит раздраженным. Узкие губы плотно сжаты в еще более узкую линию.

- Ты трусишь, мой маленький волшебник?

- А что мне еще остаётся?

— Жить, - звучит простой ответ звучным голосом. Поднимается легкий ветерок, листья на деревьях начинают слегка шелестеть, и Гарри откидывает волосы, попавшие ему в рот.

— Ты забавный. Нет, если серьезно, у тебя не все в порядке с головой.

— У меня? - Тон его речи подсказывал, что с Гарри что-то не так.

- Мы оба облажались — Волдеморт удовлетворенно улыбнулся, словно Гарри наконец сказал что — то правильное, - но это не объясняет твоего поведения, Том. Какой у тебя интерес в этом?

- Я не смог бы выделить что-то одно. - Глаза волшебника, казалось, сверкнули. У любого другого человека Гарри поклялся бы, что это зловещая искра, но ведь это Волдеморт, который сейчас устроился на зеленой траве, поправляя лацканы своей черной мантии. - Ты так и будешь стоять там? — спрашивает. - Садись.

Он указывает на землю рядом с собой, и Гарри не может понять, что на самом деле здесь происходит. Действительно. Он хотел бы простую инструкцию, что делать, когда самый опасный волшебник последних лет начинает вести себя по отношению к вам дружелюбно. Еще не хватало, чтобы он пригласил его на чай с печеньками!

- Я могу попросить чаю, если хочешь.

- Не мог бы ты перестать читать мои мысли?

— Нет.

Гарри раздраженно вздыхает и садится, держась от Волдеморта на безопасном расстоянии.

- Итак, Гарри, расскажи мне, как тебе живется в Азкабане. Твои впечатления? Хм?

Гарри не хочет отвечать на этот вопрос, не хочет возвращаться в это страшное место даже в мыслях. Это может быть странно и неестественно, но он скорее останется здесь в компании психически неуравновешенного Волдеморта, чем вернется к дементорам.

- Холодно, - честно отвечает он.

Волдеморт приподнял бровь.

- Там холодно. Чертовски холодно. Словно иглы сибирского мороза пронзили каждый клочок кожи, до мозга костей.

- Да, никто не любит холод, но обморожение - это действительно очаровательно неприятная рана. - Реддл задумался, и, возможно, впервые с тех пор, как Гарри оказался в этом странном месте, он не чувствует пронзительного и обжигающего взгляда Волдеморта. Однако он не знает, является ли это изменение к лучшему. К тому же... впервые после осуждения мысли Гарри свободны от страха, внушаемого дементорами, галлюцинаций и всего этого безумия. Мысли ясны, и все тело мальчика легче; как будто кто-то снял с его плеч несколько тонн груза.

Гарри делает глубокий вдох, наслаждаясь звуками природы и благословением тишины.

- Ты можешь мне уже ответить? - спрашивает он наконец, заскучав от тишины.

- На какой вопрос именно? - Волдеморт даже не поднимает глаз, а просто встает и срывает распустившуюся розу.

— Почему я здесь?

- Розы - самое прекрасное сокровище природы, тебе так не кажется? - Волдеморт срывает один тёмно-бордовый лепесток и позволяет ему медленно упасть на землю, как капля горячей крови. - Символ красоты, но и разврата... Радует глаз, но при слишком тесном контакте может выколоть их. Розы необыкновенные и, о как, чертовски драгоценны, - сказав это, он сминает в кулак весь цветок. Он раскрывает ладонь, и на землю сыпется водопад ароматных лепестков.

- Конечно, ты мне опять не ответил, — вздыхает Гарри. - Но чего я мог ожидать? От убийцы? От убийцы можно было ожидать самого скользкого ответа и кучи лжи! На что я надеялся? - фыркнул он, разочарованный собственной глупостью и наивностью, которые вселяли в него надежду.

- Нам нужно поговорить, Гарри. О твоей мании судить людей и присваивать им клеймо. Тебя никто не учил, что в мире так просто не бывает? Нельзя судить о чем-то с первого взгляда, нельзя судить о человеке всего по нескольким поступкам, не зная, кто стоит за ним или какие ценности им руководят, что он пережил, кого встретил на своем пути. Нельзя сказать, что эти заслуживают проклятия, а другие заслуживают рая. Мир не белый и не черный, он не серый — зачем людям ограничиваться этими тремя цветами, имея в своем распоряжении целую радугу?

- Ты сам себе противоречишь! - возмутился Гарри, и кровь закипела в нем. Он уже забыл о своем вопросе, эмоции не позволяют ему думать ни о чем другом, кроме лицемерия Реддла.

— Каким образом? - нахально, по мнению Гарри, спрашивает Волдеморт.

- Ведь это ты проповедуешь всю эту идеологию о чистоте крови! Ты делишь волшебников на лучших и худших, клеймя маглорожденных и желая убить всех магглов! — восклицает он на одном выдохе, с красным лицом, сжатыми в кулаки руками, готовый напасть в любой момент. Энергия гудит под его кожей, заставляя его как-то реагировать.

— Я? - Волдеморт приложил ладонь к сердцу в жесте негодования. - Убивать маглов? Какой разумный хозяин убивает работоспособного раба?

- И еще ты называешь их рабами! Они тоже люди! У них есть чувства, они тоже боятся, и они тоже любят! — Теперь Гарри чувствует себя заведенной машиной, которую каждое слово Реддла заводит. И он знает, что ему подсказывают, явная мысль таится в затылке, но он просто не может усидеть на месте, говоря об истреблении людей, порабощении их с такой... легкостью и полным нераскаянием.

- У животных тоже есть чувства. Что не мешает запрягать их в рабский труд.

Гарри не хватает аргументов для такой очевидной абстракции с примесью чистейшей глупости, проповедуемой Томом, поэтому он задает вопрос по другому поводу:

- А чистота крови? А? Это явное расслоение волшебников через призму их родителей и предков, — заканчивает он фразу с убеждением, что загнал своего собеседника в угол, но Волдеморт, как всегда, ловко выкручивается.

- Это разговор совсем по другому поводу, но раз уж ты начал... Ты действительно хочешь защищать людей, которые тебе не верят? Кто вышвырнул тебя для собственного удобства, лягнув в конце, как ненужную шавку?

Гарри очень старается не показать, как его ранили эти слова - больно ранила их чистая правда. И поскольку он никогда не умел скрывать свои эмоции, в глазах Волдеморта появился победоносный блеск. Когда-то Гарри начинал бы спорить, защищая своих друзей, если кто-то посмел бы сказать им хоть одно плохое слово. Малфой, например, - одно оскорбление о чистоте крови Гермионы, и Гарри с Роном уже кидались с кулаками. Теперь Гарри пытается бороться со слезами, хлынувшими в глаза, поэтому он упрямо не смотрит на Риддла, его взгляд скользит по пышным кустам роз .

- Давай сменим тему, а? - говорит он сдавленным голосом. Как ни странно, Волдеморт не давит, вместо того чтобы тянуть тему и издеваться над мальчиком, он некоторое время просто молчит.

Они оба сидят в тишине, нарушаемой только шелестом листьев и нежным пением птицы, вид которой Гарри не может определить.

Это может показаться довольно странным для Мальчика, который выжил после первой встречи со Смертельным проклятием, посланным волшебником, тихо сидящим перед ним, но Гарри автоматически хочет поблагодарить его за то, что он выполнили его просьбу. Он не посмел бы произнести это вслух, но по тому, как Волдеморт вдруг с пониманием смотрит на него, Гарри понял, что тот прочитал его мысли. Но это все еще странно. Быть нейтральным к многократному убийце, который убивал десятки, не испытывая при этом никаких угрызений совести.

- Как насчет истории о дементорах? — Внезапно возникает вопрос. Гарри смотрит на Волдеморта с удивлением, которое внезапно меняется страхом, когда он вспоминает ужасные формы монстров

- В каком смысле? — Он задыхается, пытаясь придать звукам, исходящим из его горла, определенную форму, но его голос звучит слабо и нерешительно.

- Расскажи мне о них.

- Они холодные — начинает мальчик.

— Не так, — тут же перебил его Волдеморт, выглядя немного раздраженным ответом Гарри.

- Так что же я должен рассказать о них?