Глава XXII (1/2)

Наша любовь как ветер — ты её не видишь, но чувствуешь…

Спеши любить<span class="footnote" id="fn_32406224_0"></span></p>

Лея скучающе следила за помпезными танцами второкурсников, когда к ней подошёл Сотриголова. Они перекинулись скупыми приветствиями и с этого момента теперь молча наблюдали за студентами академии вдвоём.

Тайса чувствовала, что мужчина хотел что-то у неё спросить, но упрямо не подавал голос. Поэтому, когда вышли ведущие бала, она обернулась, произнося:

— Вы ведь что-то хотели, не так ли?

По взгляду Айзавы, которым мужчина кратко проскользил по лицу Эмии, женщина поняла, что не ошиблась. Шота кивнул.

— Недавно мы проводили медицинский осмотр наших подопечных.

— Да, я в курсе. Кей тоже его проходила, никаких отклонений не выявили.

— В том и дело. Никаких отклонений не выявили.

У Леи возникло ощущение приближающихся неприятностей, словно бы учитель хотел уличить её в чём-нибудь или того хуже.

— Что Вы хотите этим подчеркнуть? — кисло, с подозрением спросила тайса. Шота с готовностью ответил:

— У неё в ногах есть суставы.

— И что?

— Ваша подопечная должна иметь причуду.

Лея молчала. Её каменное лицо не отражало эмоций, поэтому Сотриголова не мог понять, прав он или нет. Хотя неправым мужчина быть не мог — все обладатели суперсил имеют тот же сустав в ноге, что и Кей. Но в её заявлении на перевод в UA чётко прописано — причуды нет.

Наконец, Эмия твёрдо произнесла:

— Это ничего не значит. Кей не имеет никакой способности, чтобы хотя бы защитить себя.

— Но…

— Айзава-сан, — перервала мужчины Лея, пронзив его недовольным взглядом, затыкающим всех её подчинённых на службе, — если бы Вы обладали тайной, от которой зависела безопасность и, возможно, сама жизнь самого дорого для Вас человека, чтобы Вы сделали, чтобы сохранить её?

Не думая, Шота ответил — многое. Лея кивнула.

— Многое. А я сделаю всё.

Отвернувшись, тайса добавила:

— Не распространяйтесь о том, о чём узнали. У Кей действительно нет суперсилы. А Ваши поиски правды выйдут боком не только Вам, но и моей семье.

Шота покорно кивнул, не став допытываться.

Наконец, Тенья и Кендо объявили танец класса 2-С. Двери, через которые в зал попадали ученики, открылись, и внутрь вошли «цешки».

При виде их костюмов многие ахнули от неожиданности и восхищения. Венецианские наряды не были пошлыми, хоть и довольно открытыми, но они только подчёркивали красоту фигур девушек. Ну о мужских полуоголённых телах говорить и не приходилось — многие парни были подтянутыми и спортивными, особенно волейболисты.

Но, конечно, особенно притягивал взгляды торс ученика героев — Бакуго был сложён так хорошо, что некоторые чувствительные дамы из числа зрителей похватались за сердца от завораживающего вида на его пресс.

José Feliciano, Ewan McGregor, Jacek Koman — «El Tango De Roxanne» (From «Moulin Rouge» Soundtrack)</p>

Девушки и парни разошлись в разные стороны зала. Зазвучали первые звуки гипнотической музыки и тогда танцовщицы медленно, поцокивая тоненькими каблучками вышли на середину и встали в круг, замерев в эффектных позах. Вскоре к ним приблизились парни; каждый провёл рукою вдоль оголённой руки своей партнёрши, не касаясь её, напряжённо, словно сдерживали невыносимое желание. Танцовщицы развернулись к юношам, они покружили вокруг друг друга, словно хищные звери. Когда зазвучали резкие звуки скрипки, началось настоящее танго. Пары танцевали вместе, плыли по залу, кружились.

Многие гости смотрели на Кей и Кацуки. Они были впереди всех, чтобы остальные студенты в случае ошибки могли подсмотреть движения у наиболее подготовленных. Закалённое и отшлифованное тренировками тело Бакуго и изящная фигурка маленькой хрупкой Кей не только были самым эстетичным в визуальном плане союзом среди всех пар. Они так же были пластичнее других и оба танцевали весьма недурно, что от блондина было полностью неожиданно. Но то, как Накахара закидывает ножку на бедро партнёру, их страстная необузданная энергия, взгляды друг на друга. Эти двое не просто танцевали, они действительно проживали истории, что излагали своими движениями, и они боролись — с собой, с обстоятельствами их «трагичного романа», который рассказывало танго, и друг с другом.

Иногда их роль в танце была несколько сложнее, чем у других пар. Кацуки закидывал девушку на себя, кружил её, носил. В кульминации танца эти двое разошлись, а затем Кей разбежалась и прыгнула, поворачиваясь в воздухе спиною к партнёру. Кацуки схватил девушку под рёбра и поднял над своей головой — она изящно изогнулась, вызывая восхищение у гостей, — а потом пронёс её по залу, словно знамя или какой-нибудь трофей, пока остальные пары сливались в страстном ритме танца.

Финальные действия стали быстрее, резче, острее и экстремальнее. Они бегали, прыгали, кружились, и снова прыгали. Кей уже взлетала над паркетом чаще, чем танцевала на нём. В самом конце танго все движения пар снова стали идентичными — партнёры резко закружили своих дам, которым потом упали перед ними на колено. Парни зашли за девушек, хватая их за шею сзади, а затем символично дёрнули на себя, заставляя танцовщиц наклониться назад, выгибая спину.

Лица пар были в каких-то жалких десяти сантиметров друг от друга несколько секунд. Кей и Кацуки смотрели друг на друга, ещё не позволяя себе глубоко дышать (танец-то не окончился), и в их глазах бушевал океан страстей и самых различных чувств. Ученик героев смотрел на свою партнёршу так, словно голодный зверь, который вот-вот накинется на свою жертву. Парень старался сбрасывать своё напряжение в танце, нарастающее из-за постоянной близости Кей, но оно только увеличивалось.

Настал момент, когда пора было поставить финальную точку. Резкие звуки скрипки замолчали в оглушительной тишине, и спустя секунду парни откинули своих дам вперёд — с глухим ударом девушку упёрлись ладонями в паркет перед собой.

Танец был окончен. Юноши помогли своим партнёршам подняться. Под оглушительные аплодисменты они с улыбками на лице поклонились и покинули зал, отправившись переодеваться.

***</p>

Кацуки и Кей не разговаривали, быстро разойдясь в разные стороны. У всех на всё про всё было минут сорок, пока гостей развлекали играми и финальным танцем от какого-то там класса. Впереди наступал вальс знакомств, и к нему надо было подготовиться, если, конечно, ты хотел участвовать.

И Кей хотела. Но не могла. Она должна была исполнить музыкальную композицию, под которую будут танцевать пары, поэтому её первую пропустили в душ помыться, а потом спешно сушили, одевали и снова красили. На девушку надели красивое светло-светло-розовое платье с ремнём из плотной ткани с раздельными пышными рукавами, а волосы собрали в романтический пучок. Параллельно этому Накахара распевалась, чтобы не слажать на выступлении.

Кацуки, переодетый в классические брюки и угольно-чёрную рубашку, расстегнутую на несколько пуговиц, которая придавала ему плюс сто баллов к брутальности, стоял у стены и смотрел, как под пение Кей, танцевали этот вальс. Несколько минут назад его рискнула пригласить Кеору, но сразу же получила молчаливый отказ — парень сказал, что будет слушать, а не танцевать. В действительности, наслаждаться голосом Накахары сейчас было куда более приятно, чем вальсировать среди множества пар.

Вскоре бал закончился, началась дискотека. Большинство ребят встали по классам в круги, в центр которых иногда выходили те, кто не стеснялся. Иногда к ним забегали ученики с параллелей, не хотевшие разделяться, и танцевали вместе с сокурсниками. Кей отрывалась рядом с Ниджикой и Каем.

Кацуки, Хитоши и Шото как всегда своей тесной компанией стояли у стены. Двое из парней наблюдали за девушками из «С» класса, а третий переписывался с Эбигейл в соцсети. Как только Тодороки убрал телефон в карман, так тут же раздался его тяжёлый вздох.

— Пошли бы, да потанцевали с ними.

В одноклассника тут же впились два недовольных взгляда.

— Я не умею, — честно признался Шинсо.

— А мне это нафиг не нужно, — отнекивался Кацуки.

Тут на Бакуго скептически смотрел не только Шото, но и Хитоши. Блондин поднял бровь и состроил вопросительную моську.

— Ладно этот двумордый, но ты почему так зыркаешь?

— Рассказывай бабушке в кедах, что Накахара-чан тебя не интересует, — спокойно отозвался Шинсо.

— Да что вы заладили?! Накахара-чан, да Эмия-чан, словно сами в неё втрескались. Я же сказал, она меня не интересует!

Не успел Кацуки цокнуть и закатить глаза на очередной многозначительный и явно осуждающий взгляд Хитоши, как заявление сделал Шото:

— Именно поэтому ты танцевал с ней так, словно в любой момент был готов распластать её на ближайшей горизонтальной поверхности.

Хитоши согласно кивнул, добавив: