Глава I (1/2)

Простые дела и простой хлеб — лучшее, что может быть.

Роберт Льюис Стивенсон<span class="footnote" id="fn_30844708_0"></span></p>

Её глаза были самыми обычными. И глупые, непременно же глупые. А большие настолько, что в карих омутов можно было рассмотреть золотую дымку, переливающуюся, словно космическая туманность. Радужка ограничена тёмной каймой, придающей оттенок нереальности. Пышный веер некрашеных ресниц отражался в ней, как в зеркале.

Но в целом, тёплые и глубокие глаза были самыми обычными. По крайней мере, такая ложь была удовлетворительна.

Кацуки хмурит светлые брови, окидывая девушку перед собой ещё одним взглядом сверху вниз. Она молча стоит и ждёт, пока незнакомый парень скажет, что ему нужно и с какой стати он так стремительно ворвался в отведённое для шкафчиков учащихся академии UA помещение и замер в напряжённой позе в двух шагах от неё. Давящая аура превосходства тут же заставила старшеклассницу оторваться от наполнения сумки теми учебниками из выданных сегодня, которые понадобятся ей на уроках в этот день.

Она такая, какую Бакуго себе представлял. Мелкая, едва ли достанет до отметки 160 на ростомере. Хрупкая, очень хрупкая. Без выдающихся форм, с тонкой талией, худыми ногами, спрятанными в тёмных чулках из стандартного комплекта женской формы UA, и вайбом небывалой слабачки. Почти скелет — «доска», которая возбудит лишь ненормального.

Если наглая ложь о её глазах успокаивала, то со взглядом девчонки похожая штука не прокатывала. Давно Кацуки не видел такого у сверстников. Пронзающий, проникающий, перемывающий каждую косточку, каждую деталь чужой души, до которой сумел дотянуться. Беззастенчивый и, что самое главное и непонятное, безбоязненный. И даже любопытный. <s>Завораживающий</s>.

Парень даже сам почти забыл, зачем пришёл сюда.

— Гном, — наконец, изрекает Бакуго, спустя пять минут обоюдного молчания и разглядывания. От такой оценки брови девушки на миг взлетают вверх.

— Ась?

Её взгляд становится непонимающим. Более настоящим и естественным. В такой-то ситуации…

— Вы что-то хотели… — оборвалась на середине фразы. — Э-эм… Простите, я не знаю, как к Вам обращаться.

Кацуки поморщился. Её самый обычный, противный, раздражающий, <s>мягкий и красивый</s> голос звучал у него эхом в голове. Он молчит лишь несколько секунд, решая, стоит ли открывать девушке своё имя.

Наконец, отвечает:

— Бакуго.

— Вы что-то хотели, Бакуго-сан? — оканчивает свой вопрос новенькая вежливым обращением. Взгляд меняется, но Кацуки не в силах прочесть по нему новые эмоции и чувства девушки.

А она, безусловно, теперь понимала, кто перед ней стоит. Едва ли кто-то из подростков в Японии не знает одного из самых популярных и известных учеников академии UA.

Старшеклассница мимолётно скользнула взглядом к сжатой в кулак руке парня, которой он стукнул по одному из шкафчиков над головой новенькой, как только пришёл.

Манера её речи бесит парня. Алые глаза блеснули не самыми приятельскими чувствами.

— Взглянуть на очередную убогую.

Взгляд девушки наполняется осознанием. Её чувственные губы изгибаются в усмешке, и теперь уже в её глазах читается превосходство. Не силы, но морали. Карие зерцала души откровенно смеются.

Пришла очередь Кацуки смотреть на незнакомку с непониманием.

— Вот как? — взбесившая с первого мгновения её <s>охрененная</s> идиотская улыбка расцветает. — Вы искали меня, чтобы посмотреть на девочку без причуды в лучшей академии для героев?

О девушке без квирка, которая перевелась в UA на втором году обучения, не судачили только немые. Некая Накахара<span class="footnote" id="fn_30844708_1"></span> поступила в класс общего образования 2-С после годовалого обучения в старшей школе Киото. Кроме фамилии и отсутствия какой-либо способности о ней ничего не было известно, но и этой информации от Киришимы, обсуждающего новенькую с Мидорией и Тодороки, хватило, чтобы Бакуго взорвался недовольством и праведным гневом и отправился на поиски этой «смелой». Девчонка перевелась в такую академию, не имея способности даже эффективно убежать или защититься хотя бы от тренировочных разрушений, которые часто учиняют обучающиеся в классах и параллелях геройского факультета.

Как Кацуки себе и представлял, новенькая оказалась слишком обыкновенным даже по внешности человеком. Два уха, два глаза, нос (весьма утончённый, но всё же совершенно обычный), рот, руки, ноги. Всё как у людей, никакого отклонения от нормы и намёка на мутацию. Русые пышные волосы, небрежно собранные в низкий пучок, блестели золотом на свету.