Глава 8. Среди пустошей Эофола (2/2)
— Да, похоже, — кивнул Николай. Дышать было трудно. Земля гудела и трескалась, словно пересохшая кожа, кровоточила жидким огнём. Лава булькала, разливалась реками; шло время, но из портала никто не появлялся…
— Они не придут, — наконец сказал Николай. — И мы ничем не можем им помочь.
— Очень жаль, — вздохнула Петула. — Тогда нам придётся идти вдвоём. Обратной дороги нет…
От портала протянулась единственная тропинка застывшей лавы, и они медленно двинулись по ней. Приходилось ступать очень осторожно, чтобы не провалиться. Лошадей решили оставить на привязи возле арки — тонкая корка застывшей лавы не выдержала бы их тяжести.
— Как ты думаешь, — помолчав, спросил Николай, — а зачем вообще Видомина всё это затеяла? Со шкатулкой, нежитью, Древом?
— Она очень гордая, — мрачно отозвалась Петула, — и не привыкла отступаться от цели. Когда Видомина поняла, что Папирус не обращает на неё внимания, то страшно разозлилась! Надо было видеть её перекошенное лицо! И тогда она решила избавиться от Санса!
— Но… причём тут Санс? — удивился Николай. — Он же его родной брат!
— Папирус никому не доверял, кроме него. Такой замкнутый был, весь в себе… Только Санс мог его разговорить, и даже иногда рассмешить. Видомину это очень злило! Она хотела, чтобы Папирус любил лишь её одну!
— Поверить не могу, Петула! Как… как это вообще могло прийти в голову? Смерть брата сделала бы Папируса несчастным! Неужели Видомина всерьёз думала, что сможет добиться ответных чувств таким жестоким способом?
— Наверное, рассчитывала стать той, кто утешит его, — пожала плечами гномиха. — Теперь я более чем уверена: Видомина решила использовать силу шкатулки, чтобы убить Санса. И всё подстроить так, будто это несчастный случай. Но в результате погибли оба.
— Пытаясь их воскресить, она убивала всё больше и больше, — сказал Николай. — Путь разрушения привёл её к Зерону.
Петула промолчала, глаза её были полны слёз. Опустив голову, она сосредоточенно смотрела под ноги. Тропинка постепенно превратилась в цепочку островков среди лавы. Сначала было легко перешагивать с одного на другой, но чем дальше, тем шире приходилось шагать. Петула вся взмокла, запыхалась, и Николай, протянув руку, помог гномихе перескочить на последний островок. Всюду, куда ни кинь взгляд, разливалось непроходимое лавовое озеро.
— Всё, тупик, — пробормотала Петула и закашлялась. — Портал односторонний, а крыльев у нас нет.
— Ты же учила меня заклинанию полёта! — озарило Николая.
— Попробуйте, принц, — ответила гномиха бесцветным голосом. Должно быть, не верила, что у Николая получится. Но ведь Аэмона воскресить удалось! Изменить ткань мироздания таким образом, чтобы он остался в живых. Что, если и здесь похожий принцип? Николай пристально всматривался в раскалённую лаву, представлял себе противоположный берег… Потом подпрыгнул и тут же приземлился. Он пробовал ещё и ещё, но взлететь так и не смог. Казалось бы, оттолкнуться от земли, а потом удержаться в воздухе… То, что само собой выходило во сне, не работало наяву. Надо изменить реальность… но как? Если не получается стать легче пушинки, то, может, попытаться сделать воздух вокруг себя немного плотнее? Странное ощущение из полузабытых детских снов захватило Николая. Он подпрыгнул снова и… остался парить над островком. Восторг захлестнул его.
— Петула! У меня получилось! Я летаю!
— Невероятно! — просияла гномиха. — Наверное, стихия Воздуха покровительствует вам! Чего не скажешь обо мне… — Она погрустнела. — Боюсь, я не смогу сопровождать вас, принц.
Николай попытался взять Петулу на руки, но маленькая гномиха оказалась настолько упитанной, что он с трудом приподнял её.
— Вот видите, — вздохнула она. Николай задумался.
— Ты как-то упоминала заклинание, чтобы переносить тяжести…
— Ни разу не пробовала его на людях, — нахмурилась Петула, — тем более на себе. Но, похоже, придётся.
Она пробормотала заклинание, обхватив себя руками. Теперь Николаю удалось усадить гномиху к себе на спину — она стала лёгкой, как пуховая подушка. Воспарив над лавовым озером, Николай напоследок оглянулся на привязанных лошадей. Отцовский конь бил копытом, недовольный, что его бросили в жарких пустошах. Ни травинки, ни ручейка с чистой водой! Второй конь тоскливо ржал, втягивая ноздрями серный смрад. Сильные выносливые животные мучились от невыносимой духоты, и Николай не мог ничем им помочь. Только надеяться, что они вернутся. Все вернутся: и он, и Петула, и отец, и Кристиан. Хоть бы никто не погиб!
— Скажите, принц, — не утерпела Петула, — а невеста есть у вас?
— Что-о? — не понял Николай, с трудом удержав равновесие. Вопрос гномихи выбил его из колеи, и он еле успел увернуться от брызг кипящей лавы.
— Ой, простите великодушно! — взвизгнула Петула. — Просто мне очень страшно, вот и болтаю всякую ерунду… Высоты боюсь до дрожи! Ох, помню, мы в Академии не раз поднимались на смотровую башню… Чтобы научиться использовать положение луны и звёзд. И Санс всегда подбадривал меня. Стоял рядом и обнимал за плечи. Я мечтала, что после учёбы мы сыграем свадьбу. Думала пригласить их вместе с Папирусом в мои родные туннели. А оно вон как вышло…
— Мне кажется, что там, на кладбище, ты каким-то образом поделилась с ними частью своего духовного света. Поэтому они отличались от нежити, — сказал Николай. Слова Петулы крепко засели в его сознании. Наверняка королева-мать уже нашла ему невесту из какого-нибудь приближённого ко двору семейства. Вроде у генерала Кендалла дочь подрастает. А у Эдрика, оруженосца Роланда — племянница… Николай даже не помнил, как их зовут. А уж представить себя стоящим на башне и смотрящим на звёзды вдвоём с кем-то из них — совсем не мог.
— Как бы я хотела снова увидеть Санса и Папируса живыми, — вздохнула Петула, едва они опустились на противоположный берег. — Ненавижу Видомину за всё, что она сделала!
— Прямо-таки за всё? И за то, что тебя, бесталанную тупицу, натаскала в магии, тоже ненавидишь? — Видомина преградила им дорогу, выставив перед собой колдовской посох. — Плохая из тебя подружка, Петула. Да ещё и предательница! Ни на что не годишься!
— Ты заплатишь за всё, Видомина! — воскликнул Николай. Но колдунья лишь отмахнулась от его Волшебной стрелы, словно от комара:
— Ой, напугал! Вот скажи, грозный незнакомец, на что ты рассчитываешь? На камеру пыток в Зероновом дворце? Или чтоб тебя сразу поджарили его прихвостни?
— Я уничтожу всех вас, — провозгласил Николай, полный мрачной решимости. Раз ему удалось воскрешение, а потом и полёт, то почему бы не повторить заклинание, однажды сотворённое отцом Кристианом? Собрав всю магическую силу, он сконцентрировал её в кулаке.
— Воззвание к небесам? — издевательски расхохоталась колдунья. — Ты серьёзно думаешь, что это сработает? Против меня? Ну давай! Попробуй!
— Послушай, Видомина! — обратилась к ней Петула. — Ты действительно этого хочешь? Чтоб одни вулканы и лава вокруг? И чтобы нежить бродила повсюду? Неужели тебе хочется жить в таком мире?!
— Со мной будет мой любимый, — ответила та без тени сомнения. — А всё остальное меня не волнует.
— Как и сам Папирус, — добавила Петула. — Потому что ты любишь только себя.
Бледное лицо Видомины побелело ещё сильнее, глаза налились кровью. Она прошипела слова какого-то смертоносного заклинания, но в этот же миг Николай метнул в колдунью светящийся фиолетовым шар… Пролетев сквозь место, где только что стояла Видомина, шар прожёг дыру в скале.
— Потрясающе, — ахнула Петула. — Жаль, мимо.
— Чистая энергия, — пояснил Николай. — Некогда было творить заклинание… Однажды мой учитель сотворил нечто подобное, а теперь и у меня получилось. Но где же Видомина?
— Сбежала, — Петула пожала плечами. — Похоже, её кто-то позвал. Может, Зерон. Вот и замок его показался…
— Идём, — скомандовал Николай. — Нам нужно помочь отцу. И спасти того мальчика, Фриска…
***</p>
Солнце — ласковое, не обжигающее — светило сквозь белоснежные облака. Видеть высокое, ярко-голубое небо после давящей красной пелены, окутывающей лавовые пустоши, было непривычно. Вдыхая свежий воздух, Фриск несколько раз чихнул, потом не выдержал и полез пальцем в ноздри — ему не терпелось выковырять пыль вперемешку с пеплом. Под ногами раскинулась мягким ковром изумрудно-зелёная трава, цветы раскрывали лепестки навстречу Фриску и поникали, повесив головки, когда он проходил мимо. Не было ни комаров, ни слепней, ни назойливых мясных мух — только бабочки, кузнечики и жуки в блестящих бронзовых панцирях. У подножия горы шумел водопад, растекаясь по долине серебристым ручьём. Всё было таким красочным, таким насыщенным! Любуясь сказочной природой, Фриск старался не упускать из виду своего спутника. Элементаль летел, почти не касаясь ногами земли. Будто вознамерился слиться воедино с небесной синевой, с бушующим пламенем, с необузданной стихией электричества. Даже у Фриска волосы дыбом вставали от энергии, переполняющей воздух, землю, каждую травинку! Хотелось бегать, кричать, кружиться. Казалось, взмахни рукой — и с неё сорвётся молния! Вот бы деревенские мальчишки удивились. Фриск живо представил, как раскидывает обидчиков по сторонам одним только жестом. Как настоящий маг! Может, и у него когда-нибудь проснётся дар? Было бы здорово ощущать в себе эту энергию снова и снова…
— Спасибо тебе, — неожиданно сказал элементаль, ненадолго встав на землю и выпрямившись в полный рост. — Я думал, уже не вернусь сюда. Так и перегорел бы в сундуке.
Прежде чем Фриск успел ответить, он оттолкнулся от земли и неуловимой шаровой молнией метнулся к роскошному замку — точь-в-точь такому же, который когда-то возник неподалёку от деревни Даск. Разноцветные шпили, причудливые башенки, витражные окна… Неужели выпал шанс побывать внутри? Фриск припустил со всех ног, но не смог догнать элементаля. Золочёные ворота захлопнулись прямо перед носом.
«Людям здесь не место», — раздался в голове голос. Властный, суровый, не допускающий неповиновения. Фриск растерялся:
— Но… я только посмотрю… Я ничего не трону и не сломаю, обещаю!
«Все вы так говорите. Везде залезли, навредили, намусорили! Мало вам лесов, полей, рек, озёр — ещё и сквозь стихийные плоскости ухитрились просочиться!»
— Я не такой, — заплакал Фриск, беспомощно оглядываясь по сторонам. Где элементаль? Почему не заступается за него? Ведь это он привёл Фриска в Сопряжение!
«Не зови его, — продолжал голос, будто прочитав мысли Фриска. — Он должен предстать перед Повелителями Стихий. Уходи, человек! Ты здесь лишний».
Откуда ни возьмись налетели феи. Крошечные, с крыльями, как у бабочек, они окружили Фриска и стали наперебой его дразнить:
— Лишний! Противный! Гадкий! Вонючка! Фу-у! Только посмотрите — с него грязь кусками отваливается! Он всё тут запачкает! Затопчет! Заляпает! Изгнать его!
— Ну и пожалуйста! — развернувшись, Фриск бросился бежать куда глаза глядят. Прочь от этого замка и его чванливых обитателей! Повелители Стихий, чтоб им пусто было… А эти мерзкие феечки? Можно подумать, сами фиалками пахнут! Да и элементаль хорош: бросил Фриска одного, ничего не объяснив. Куда ему теперь деваться? Как попасть домой? Он так давно не видел папу с мамой…
Дойдя до песчаного берега, Фриск остановился. Прозрачная, искрящаяся на солнце вода так и манила, так и звала искупаться. И Фриск не утерпел. Сначала смочил босые ноги — тёплая! Потом зашёл по колено, посмотрел на своё чумазое отражение, колышущееся над чистым волнистым дном… Наконец, сорвал с себя грязные лохмотья и нырнул. Здесь было неглубоко, по грудь. Течение подхватило Фриска, качая на волнах, и он лёг на спину, раскинув руки. Вода ласкала кожу, унося прочь въевшуюся грязь, пот и сажу. Вдоволь накупавшись, Фриск вылез на берег. Сидя под солнечными лучами, он не заметил, как задремал…
***</p>
Корни набухали, пульсировали, мерцали радужными огоньками, готовые вот-вот прорасти свежими побегами, дать жизнь новому поколению духов. Древо пробуждалось… Взмахнув посохом, Видомина ткнула набалдашником в первый попавшийся корень, но сила, переполняющая его, не перетекла в шкатулку, а ушла в глубокие недра. Волшебное свечение погасло. Колдунья озадаченно пожала плечами и выбрала другой корень, но повторилось то же самое. Третья попытка — и опять провал! Видомина разозлилась. Она ожесточённо била посохом по корням, один за другим они гасли, съёживались, превращаясь в чёрные уродливые коряги. Древо стонало, взывая о помощи…
Из подземных туннелей устремились синие шаровые молнии — элементали энергии. Воздух трещал от электричества, но Видомина лишь усмехнулась и окружила себя силовым полем. Элементали — их было семеро — окружили колдунью и, вытянувшись во весь рост, бросились в атаку. Энергия огненной стихии столкнулась с мощью магии. Разветвлённые молнии бежали по непроницаемой границе, защитный купол дрожал от натиска, сжимался и, наконец, лопнул, словно мыльный пузырь. Теперь ничто не отделяло элементалей от Видомины! А она будто того и ожидала: улыбнулась, развела руки в стороны — сейчас весь белый свет обнимет, не иначе. Да только не тепло от ладоней исходит, а холод — внезапный, леденящий, могильный! Как взвились неукротимые синие молнии — так и осыпались чёрным пеплом. Шесть потухших костерков на промёрзшей земле. Седьмой был ещё жив — заклинание зацепило его только краем, но почти не шевелился. Разрозненные потоки энергии беспорядочно блуждали по обесцвеченному телу, словно пытаясь собраться воедино.
— Что, совсем замёрз, бедолага? — с притворным сочувствием спросила Видомина. — Ну ничего, в сундуке отогреешься!
Повинуясь её указаниям, полчища живых мертвецов притащили огромный кованый сундук, запихнули туда элементаля и захлопнули крышку.
— А теперь на поверхность! — скомандовала колдунья. Ловко карабкаясь по корням, словно по ступенькам, она выбралась наружу. В неё тут же полетел огненный шар.
— Эй, полегче! А ну убрал свои волосатые лапы! — крикнула Видомина, вырываясь из хватки высокого демона с выжженной пятиконечной звездой на груди. — И кнут свой попридержи! Иначе я тебя им разукрашу вдоль и поперёк!
— Какая интересная добыча мне попалась, — хмыкнул Зерон, подходя ближе. — Отпусти её, Ксарфакс. Я хочу сам допросить эту ведьму.
— Какая самоуверенность, — сплюнула Видомина, с нарочитой брезгливостью оттирая невидимую грязь с платья. — Мы ещё посмотрим, кто кого поймал…
Вслед за ней из-под земли полезла нежить. Десятки, сотни, орды поднятых мертвецов, скелетов, призраков обступили Зерона и его немногочисленное войско. К смраду гниющей плоти примешалась вонь нечистот — некоторые прихвостни Зерона струсили. Сгрудившись вокруг своего повелителя, они поджали хвосты и скулили.
— Что ж, убедительно, — кивнул Зерон. — Хорошо, ведьма, давай поговорим на равных. Чего ты хочешь? Вряд ли ты собрала такую армию, чтоб они тебе грядки копали.
— Древо духов, — без лишних вступлений заявила Видомина. — Предлагаю объединиться, чтобы заполучить его силу. Мне надо совсем чуть-чуть, а остальное можете забрать себе.
— Звучит заманчиво, — скептически протянул Зерон. — Но почему бы не попробовать? Вынужден признаться, что в прошлый раз, семь лет назад, у меня ничего не вышло…
— В таком случае позвольте преподнести вам подарок, — сказала Видомина. Несколько живых мертвецов водрузили сундук на пригорок. — Я взяла в плен одного из стражей Древа! Уверена, вы сможете обо всём его расспросить!..
— Не говори! Не говори им ничего, — пробормотал Фриск и проснулся. Но едва открыв глаза, он зажмурился от ужаса: над ним нависала высокая фигура в красном балахоне. Лица у незнакомца не было…
«Ты всё ещё здесь, — раздался голос в голове у Фриска. — Убирайся, откуда пришёл!»
Берег, солнце, ручей — всё исчезло. Очутившись посреди незнакомого болота, Фриск сначала подумал, что всё ещё спит. Но это был не сон.
***</p>
Перемещение затянулось. Киррь успела вспомнить все сражения, путешествия, Иву Духов, заснеженные горы Бракады. Вспомнила и Гелу, чьи приказы выполняла с особым рвением. Лишь бы заметил, оценил по достоинству… Она прекрасно понимала, что не отличается ни изяществом, ни миловидностью, но втайне мечтала, чтобы огненно-рыжий эльф с белоснежной кожей однажды взглянул на неё иначе. Тогда, в крепости Валтара, Киррь старалась не смотреть в магическое окно. Не хотела случайно увидеть там Гелу вместе с красавицей Гем. Но командующий Лесной Стражей Авли так и не появился. Даже не счёл нужным поинтересоваться судьбой вверенного ей отряда! А когда горгулья принесла известие о смерти Аэмона, Гелу напрочь вылетел у Киррь из головы. И сейчас она вспоминала своего командира уже без прежнего трепета.
Почему перемещение так долго длится? Мельком Киррь видела Николая и Петулу: гномиха взвизгнула, чуть не вывалившись из седла, и Николай схватил её за руку, а потом они оба растворились среди оранжевых узоров телепорта. На мгновение Киррь заметила выгоревшие поля Эофола, залитые лавой. Неужели наконец-то добрались? Странно, что до сих пор ни она, ни Аэмон не ступили на землю. Их будто нарочно удерживали внутри портала!
Вдруг загрохотал гром, вокруг засверкали молнии, а проход в Эофол затянулся непроглядным мраком. Что происходит? Где Аэмон? Киррь озиралась по сторонам, но в телепорте была только она… Нашарила какую-то ветку, ухватилась за неё — в ладонь впились иголки. Откуда взяться деревьям среди лавовых пустошей?..
Внезапно дымка развеялась, и Киррь свалилась с маленькой ёлочки прямо в лужу. Голова раскалывалась, мысли путались. Кажется, это вовсе не Эофол… А дремучие трясины. Неспешно подошёл Аэмон, выглядевший гораздо бодрее:
— Чего лежим, госпожа? Змейка кусила? А может, королева виверн схватила…
— Заткнись, варвар! — крикнула Киррь. Эхо разнеслось по заросшим топям. — Лучше помоги встать!
Аэмон с ехидной улыбкой протянул руку. Стараясь как можно меньше на неё опираться, Киррь поднялась. Штаны, заляпанные ряской, прилипли к ногам.
— Ну и где мы? — она смотрела по сторонам, отряхивая воротник от сухих листьев и еловых иголок. — Что произошло?
— Ты думаешь, я знаю? Да, вырос на болотах. Но это место мне ничуть не знакомо! А уж системы телепортов и подавно.
Забравшись на сухой пригорок, Киррь громко позвала: «Николай! Петула! Вы где? Ау-у!» Но никто не откликнулся, лишь эхо бродило среди чёрных елей.
— Не-е, боюсь, мы зря тратим время, — Аэмон отошёл в сторону и указал на торчащий из-под земли валун. — Куда я сейчас смотрю?
— На серый булыжник, умник, — она отвернулась. Сейчас не до глупых шуток. Лучше бы на дерево залез — может, разглядел бы сверху дорогу. Или какую-нибудь постройку, да хоть что-то! Надо сориентироваться… Вот что там виднеется неподалёку? Сквозь облетевшие кусты угадывались древние подземные врата, превратившиеся в развалины. Обломки камней поросли корнями и лианами, над разрушенной аркой нависало огромное мёртвое дерево. Вздохнув, Киррь всё же спросила Аэмона:
— Ну что там у тебя? Куда ты смотришь?
— Естественно, на север! Видишь, сколько там мха? Прямо как на твоих сапогах!
— Да уймись ты… — Киррь шаркнула сапогами, сбивая комья земли. Придавленный стебель хрустнул, перистые листья склонились вслед за ним. Дудник, редкое целебное растение. Его можно найти только в непроходимых чащобах к северу от Даска…
— Опять в самом начале! — проворчала Киррь.
— Чего? Где? — не понял Аэмон.
— Так, я иду на северо-запад! Обратно в Даск! Хочешь — догоняй, хочешь — иди дружи со своими вивернами, раз у тебя там «иммунитет выработался».
Киррь решительно зашагала прочь, не оглядываясь на Аэмона. Какая разница, идёт он за ней или нет? Сама же выгнала из отряда… Лес становился всё темнее, всё непролазнее, приходилось продираться сквозь мокрые колючие ветки, попутно смахивая с лица липкую паутину. В кустах мелькали тени, перебегая с места на место, но стоило обернуться — пропадали. На ветру трещали осины — голые, испещрённые дуплами. Хоть не светились, как в прошлый раз: наверное, летучие змеи впали в спячку. На всякий случай Киррь держала наготове лук со стрелами. Осины сменились вековыми елями — макушки, казалось, доставали до серых туч. Ни одной берёзы, ни одной ивы — сплошной частокол чёрных стволов-столбов. Сырой тяжёлый воздух сдавливал голову, в висках пульсировало. Хотелось быстрее уйти из мрачного леса…
Киррь невольно прислушивалась к ритмичному шелесту травы за спиной — присутствие Аэмона немного успокаивало. Нет, она ни за что не станет оборачиваться! Нельзя показывать, как ей страшно в этом мёртвом лесу! Перед глазами поплыли круги. Если вдруг… если что-то случится, Аэмон ведь не пройдёт мимо? Киррь отчётливо вспомнила, как дотронулась до твёрдой жилистой руки, когда он помог ей подняться. Сквозь ткань куртки ощущалось тепло. И… жизнь. А что, если бы тогда не получилось вернуть его душу? Если бы его сейчас не было рядом с Киррь? Ввязалась бы она в авантюру с порталами? Или… сама бы уволилась из Лесной Стражи? Нет! Что это за мысли?! Она с яростью обломала несколько веток, мешающих пройти. Её долг — спасти Иву! Аэмон здесь ни при чём! Стиснув зубы, Киррь продолжала идти. Ноги так и вязли в трясине. Из болотных недр выплёскивались чёрные пузыри, словно чернила. Аэмон принялся напевать себе под нос: «Варвар-варвар, я друид, гуля-яю по болота-ам. Чернильные топи… Хватают Киррь!»
— Ну хватит наговаривать, Аэмон, — проворчала она с плохо скрываемым облегчением в голосе. — Серьёзно!
— А чего такого? Лучше скажи, зачем вы меня выбросили в тот ледяной сарай? Хотели избавиться?
— Аэмон… Мы не… — В кустах шелохнулась тень, но не успела Киррь выхватить стрелу, как перед ними на задние лапки встал маленький зверёк, похожий на кошку.
— Ой! Какие у него большие уши. Так это и есть моки?..
— Угу, — мрачно кивнул Аэмон. — Их тут полным-полно, по всему лесу шастают. Перепуганные какие-то…
— Похоже, этот моки пытается нам что-то сказать, — Киррь осторожно опустилась на корточки и прикрыла глаза, показывая, что не опасна. — Иди сюда, котик. Не бойся. Чего ты хочешь?
Моки коротко мурлыкнул и юркнул обратно в кусты — только мелькнул длинный хвост с белым кончиком. Проследив за ним, они заметили, что в нору между узловатых корней забилась синяя… сова!
— Не та самая? — хмыкнул Аэмон. — Смотри, у неё крыло повреждено…
— Я, конечно, не целительница, — сказала Киррь, — но кое-что умею. Вдруг у меня получится вылечить ей крыло?
Она наклонилась, чтобы достать сову, но шустрый моки проскочил под её рукой и заверещал. Вспорхнув здоровым крылом, перепуганная птица пустилась бежать. Киррь бросилась вдогонку.
— Стой! Не улетай, совушка! Я не сделаю ничего плохого. Я хочу помочь! Глупый моки! Зачем он только влез?!
Деревья проносились одно за другим, колючие ветки хлестали по лицу, но раненая сова умудрялась парить с холма на холм, с кочки на кочку, перелетая овраги и трясины. Лес потихоньку стал светлее и суше, вместо елей всё чаще попадались крепкие дубы, а иногда и могучие многолетние ивы. Киррь почти выбилась из сил, но и сова уже не могла улепётывать с такой прытью. Ещё чуть-чуть — и можно будет взять её в руки…
— Смотри, Киррь! — крикнул Аэмон. — Там дух природы. Он белый и светится!
Киррь споткнулась о замшелый пень и выругалась: сова снова упорхнула от неё.
— Как ты не вовремя! Сам теперь её лови! Куда она спряталась?
— Ой, далась тебе эта сова! И с одним крылом неплохо бегает! Духа нашёл, говорю!
Опять шутит! Отдышавшись, Киррь огляделась по сторонам. Птицы нигде не было, но здесь явно кто-то ходил: мох притоптан человеческими следами. Лесничий или дровосек? Вот и просека показалась. Хорошо бы найти охотничий домик — погреться, обсушить штаны, задубевшие от грязи… Присмотревшись вдаль, Киррь вздрогнула: по лесной тропе, перепрыгивая поваленные деревья, бежало белое светящееся создание!
— И правда… Это настоящий дух! И кажется, за ним кто-то гонится…
Вдруг на поляне словно из воздуха появилась незнакомка в длинном чёрном платье. В одной руке она держала колдовской посох, в другой — трепыхающуюся синюю сову. Поймала! Бледное худощавое лицо показалось Киррь знакомым, вспомнились рассказы Петулы. Перед ними несомненно была Видомина!
Недолго думая, Киррь выхватила кинжал, спрятанный в голенище сапога, и метнула его в колдунью. Но её окружали защитные чары, и вместо того, чтобы пробить шею, кинжал лишь слегка оцарапал ладонь. Из-под лайковой перчатки проступила кровь. Видомина швырнула сову в яму.
— Что я тебе сделала?! — взвизгнула колдунья. Невидимая плеть рассекла воздух и сбила Киррь с ног, оставив жгучий след на щеке. — Получай, кикимора болотная! Я с тобой ещё разберусь! И твоему спутнику не поздоровится!
Вытащив из складок мантии пузырёк с маленьким огоньком, Видомина пробормотала заклинание полёта, а затем стремительно направилась к белому духу.
— Так! Разделимся! — скомандовала Киррь, вскочив на ноги. — Аэмон, найди сову! А я помогу духу природы! Это мой долг!
— Да мне плевать на эту сову! — крикнул Аэмон ей вслед, натягивая тетиву. — Пристрелю ведьму — и дело с концом!
— Делай, как я говорю! — Киррь бежала за Видоминой, на ходу соображая, что можно предпринять. Если на ней защитные чары, стрелять бесполезно. Магией? Тоже вряд ли: Киррь нечего противопоставить шквалу молний, огненных шаров и метеоритного дождя… Оставалось одно: воспользоваться приёмами рукопашного боя. Если удастся повалить колдунью на землю или хотя бы отвлечь её, у духа будет время скрыться.
— Я не позволю тебе рискова-а…
Киррь остановилась как вкопанная и обернулась. Из ямы, куда провалилась сова, торчали древесные корни, которые схватили Аэмона за ногу, обвились вокруг туловища и утягивали под землю!
— Меня сейчас раздавят! Помоги! Кий!..
Киррь заметалась, глядя то на духа, отбивающего удары Видомины световым клинком, то на Аэмона, которого уже по пояс затянуло в яму. Что же делать, кого спасать? Дело всей её жизни, её долг, её особое задание как воина Лесной Стражи — защищать Иву! А значит, в первую очередь — маленького беззащитного духа. Ведь только этому крошечному существу под силу восстановить Иву и очистить её от скверны! Но тогда… Аэмон погибнет. И уже некому будет воскресить его… Слёзы жгли рану на щеке. Такова цена спасения Ивы. В мире воцарится свет, радость и счастье для всех. Но не для Киррь.
Видомина швыряла в духа одно заклинание за другим, но он стойко держался. Надолго ли его хватит?
«Передай Кий, что я…» Что? Что он просил передать? Она так никогда и не узнает. Но сердце подсказывало лишь один, единственно верный ответ… Заливаясь слезами, Киррь бросилась обратно к той злополучной яме. Аэмона уже почти затянуло. Она принялась в спешке разрубать корни острым кинжалом, но земля под ногами разошлась, и Киррь провалилась в глубокую тёмную пещеру. Проход над головой закрылся корнями.
***</p>
Дух лежал на сыром камне, разглядывая свисающие лишайники и размытых нарисованных моки. Их грустные мордочки так и расплывались по потолку. Ледяная вода медленно затапливала пещеру и уже подбиралась к хвосту. Поёжившись, Ори приподнял его повыше. Он хотел полежать ещё немного, набраться сил, но крупная капля сорвалась с мерзкого склизкого корня и ударилась об носик. Дух вскочил, отряхнулся от грязного мха и спрыгнул с булыжника. Узкие каменные ступеньки, залитые водой, вели на поверхность. Они показались нетронутыми, будто ничья нога не ступала здесь прежде. Шлёпая по затопленным ступеням, Ори поднимался навстречу тусклому свету. Осталось чуть-чуть…
Но радость резко сменилась грустью.
Повсюду текли лавовые реки, небо затянуло серными тучами. Дух сморщил нос: кругом одна сажа и пепел! Всё так же, как в книге Юни…
Ори испугался, его охватило нехорошее предчувствие. Неужели призрачные драконы? Не зная, откуда ожидать опасности, дух распластался по выжженной земле, и как раз вовремя: в него уже летел огненный шар! Ударившись об валун, где только что стоял Ори, шар взорвался, отбросив духа в пропасть.
К счастью, внизу оказался выступ, за который Ори ухватился обеими лапами. Отдышавшись, он подтянулся и выглянул наверх. Вокруг стояли наблюдательные вышки, и на каждой вертелись хвостатые твари, явно высматривая цель. Приглядевшись повнимательнее, дух ужаснулся их омерзительному облику: сморщенные морды, косые глаза, пожелтевшая, натянувшаяся на костях кожа. А в чёрных, обугленных руках уже были заготовлены новые огненные шары…
Ори, прижав уши, выпрыгнул из пропасти. Он весь измазался сажей, и теперь его светящийся мех стал не таким заметным. Главное — подгадать момент, когда твари отвернутся, а потом короткими перебежками преодолеть вышки одну за другой. Получилось! Спрятавшись за опорой, Ори готовился к следующему рывку. Но вдруг неподалёку взорвался огненный шар, и кто-то протяжно закричал.
Оглянувшись, он увидел горящего зверька, похожего на моки, который бежал, не разбирая дороги, и вопил от боли. Твари злобно захохотали, когда несчастный свалился в яму. Дух кинулся за ним, бегло осмотрел провал. Там пещера! Моки облился водой из бурдюка, сбив пламя, и скрылся в подземных туннелях. Успел…
Край обвалился, едва Ори успел отпрыгнуть в сторону. Эти твари не угомонятся, пока им не удастся сжечь кого-нибудь заживо или сбросить с обрыва! Дух призвал световое копьё и пустил его в ближайшего врага. Вышка разлетелась в щепки и с грохотом обрушилась.
Но Ори не собирался останавливаться! Призывая ещё больше копий, он уничтожал гадких тварей. Одна за другой вышки падали в лаву… Внезапно лапы подкосились, и дух упал, обхватив голову. Всё вокруг двоилось, из глаз потекли зелёные капли. А на ладони появился синий отпечаток. Нельзя тратить так много сил!
Увернувшись от очередного огненного шара, Ори побежал прочь. Какое-то время тварям будет не до забав. Дух сожалел, что ничем не может помочь раненому моки. Хоть бы он выжил и всё-таки нашёл путь в деревню к пёсикам! Ори надеялся на это. Но сейчас стоило поторопиться, чтобы отыскать голубой кристалл…
Запыхавшись, он спрятался за одинокое дерево. Хорошо, что те вышки уже далеко позади… Но не успел Ори собраться с мыслями, как услышал шелест за спиной. Ифрит! Дух призвал клинок и устрашающе попрыгал на месте, но врага это не слишком впечатлило. Без лишних разговоров тот оскалился и рванул к Ори. Сухая трава вспыхнула под ним. Задыхаясь от дыма, дух взмахнул клинком и вонзил его в горящий живот. Ифрит завопил, воздев руки к небу. Ори пришлось заткнуть уши, чтобы не слышать этого.
Глядя на кучку пепла, оставшуюся от врага, Ори уловил нечто смутное. Слабое подобие духовной связи. Ифрит успел кому-то сообщить, что… Он нашёл огонёк? Встревожившись, Ори ухватился за обрывки чужих мыслей и образов, пока они окончательно не развеялись в дрожащем от жары воздухе. Сила Нивена находится где-то… совсем близко. Прикрыв глаза, Ори представлял яркий свет… Да! Здесь! Огонёк затерялся в дремучих трясинах, и… Его сейчас кто-то украдёт!
Тогда дух рванул в болота. Быстрее! С пригорка на пригорок, через ямы, овраги, расщелины… Постепенно холмы становились всё ниже, песок и сажа сменились густой травой, всё чаще попадались зелёные дубы и тонкие ивы. Маленькие лапки то и дело проваливались в лужи, и чем дальше, тем труднее было бежать. Едва Ори поднимал одну лапку, как болотная жижа с чавканьем и хлюпаньем засасывала другую. В лесу совсем стемнело: оранжевое солнце скрылось за плотными серными тучами… Где же огонёк? Где то самое дерево?! Ори напряг глаза, вглядываясь вдаль, и вдруг все мысли вылетели у него из головы. Из-за серебристой плакучей ивы выскочила, махая одним крылом… Ку!
Ори припустил ещё быстрее, позабыв даже про огонёк. Сил прибавляло и то, что за совой кто-то гнался. Их было двое! Ку юркнула в кусты, а дух с разбега влетел в прозрачную стену. Он принялся ощупывать её в надежде обойти, но стена не кончалась! Лапки бессильно скользнули по невидимой преграде; Ори в отчаянии смотрел, как злая колдунья, которую он повстречал в самом начале пути, хватает сову и швыряет её оземь; как легко разделывается с преследователями… А потом Видомина поднялась в воздух и приземлилась прямо перед ним:
— Ух… Какая встреча! — колдунья расхохоталась, размахивая кнутом и посохом. — Где-то я тебя уже видела, светлячок. Помнится, ты провалился в ледяную пещеру! Хм, значит, вылез всё-таки…
Она медленно достала из складок мантии маленький стеклянный пузырёк. Внутри переливался всеми цветами радуги огонёк. Казалось, что он бьётся о стенки сосуда, пытаясь вылететь.
— Что, опоздал? Ой, какая досада! Скажи спасибо ифриту. Хотя ты его уже отблагодарил… Не могу сказать, что мне его жалко. Но главное, он нашёл огонёк и сумел связаться со мной прежде, чем погибнуть. Духа-стража опередили… — Видомина принялась кривляться, изображая руками длинные уши на голове. — Ловко я вас тогда прихлопнула, правда? Наверное, летели за огоньками? Хотели всё рассказать?
Колдунья глянула на яму, куда провалилась Ку, и презрительно фыркнула, наблюдая, как её преследователей утягивает под землю.
— Жаль, опять сова пропала. Я собиралась принести в жертву вас обоих, но и тебя одного будет достаточно. Шкатулка с сердцем Древа даст мне силу. Ива станет МОЕЙ! — последняя фраза эхом прозвучала в мрачном лесу. Видомина на миг замолчала, а потом продолжила гораздо тише: — Я воскрешу своего любимого…
Ори пробирала сильная дрожь. Он качался на лапах, переминался, стараясь не погрузиться в трясину, но Видомине это только нравилось:
— Что, не терпится разорваться на искорки, как твои сородичи?! — колдунья махнула посохом, и силовое поле растворилось. — Тогда впер…
Дух не выдержал и бросился на Видомину, размахивая клинком. Выронив пузырёк, она успела достать меч, который переливался огненными всполохами. Удар! Ещё один! Дух напрыгивал, метался из стороны в сторону, пытался ранить колдунью. Удар! Промахнулся. Едва ли не каждый выпад Видомина отбивала напрочь, вышибая клинок из лап Ори. Тот улетал в сторону и быстро гас. Дух упорно продолжал их призывать и набрасываться. На миг он ужаснулся, глянув на свои лапы. Белый мех насквозь пропитался зелёной жидкостью. Жизнью… Видомина пару раз стукнула об землю посохом — его набалдашник засверкал красным. Все деревья вокруг тут же сгнили: их сила ушла в посох.
Колдунья направила его на Ори и прошипела: «Замешательство!» У духа перед глазами появились сразу несколько Видомин! Но оказалось, что все они лишь иллюзии. Он никак не мог определиться, на кого нападать! Из болотных зарослей вылетели желтоглазые змейки и кинулись на духа. Пока Ори отмахивался клинком, перерубая каждую, внезапно на него набросилась и сама колдунья. Он метнул световое копьё прямо ей в голову, Видомина стала прозрачной и исчезла.
Вдруг земля под ним начала трескаться, разламываться. Вокруг духа образовались воронки и провалы, утягивающие всё вокруг. Гигантским прыжком Ори перелетел препятствие. Заколдованные змейки продолжали кусаться и нападать, вылетая отовсюду! Ори мотал головой, пытаясь найти пузырёк. Где же он?!
Обернувшись, дух снова увидел Видомину. Её посох засверкал синим, испуская ледяные молнии в Ори. Но он, безостановочно махая клинком, отбивал заклинания и потихоньку приближался к колдунье. Наконец, улучив момент, дух одним броском сумел перерубить ненавистный посох! Раздосадованная Видомина пнула Ори со всей силы, отбросив к мёртвому дереву. Следом полетели обломки посоха. Несколько веток отломились и упали возле хвоста, а колдунья выхватила кнут.
Дух почувствовал, как в его глазах разгорается яростное белое пламя… Гнев поднимался в нём обжигающей неукротимой волной. Нечто похожее Ори испытывал, когда твари на вышках издевались над несчастным моки. И точно так же, как и тогда, он метнул в Видомину световое копьё! На позеленевшей ладони теперь проступило и светящееся голубым вещество — энергия. Колдунья тут же увернулась, и копьё раздробило огромный валун. Она дёрнула кнут, застрявший в груде камней. Ори оказался проворнее: подскочил и одним мощным ударом клинка разрубил его! Швырнув обрубок в Ори, Видомина взяла пылающий меч в обе руки. Стремительным ударом она снова выбила клинок духа.
— С-сдавайся и-или у-умри! — запыхавшись, пробормотала колдунья. Из её жутких перчаток вылетело странное чёрно-коричневое облачко, которое быстро достигло Ори. Он почувствовал, как оно сдавливает всё внутри, будто душит его. Вдруг полосатый шарфик, подаренный Догарессой, рассыпался на ниточки и сгорел дотла прямо на шее.
— Это… Это невозможно! Имплозия… Удушение!
Ори не стал медлить и метнул световое копьё прямо в голову Видомине. Перед ней появилось магическое зеркало, которое отразило атаку обратно в духа. Тот увернулся, но успел бросить крутящийся в воздухе клинок. И… Он воткнулся ей в ногу, после чего с шипением погас. Колдунья скорчилась от боли. Не теряя времени, Ори кинулся к пузырьку с заточенным в нём огоньком. Впрочем, Видомина быстро оправилась. Взмыв в воздух, она бросила огненный шар прямо перед духом и схватила сосуд. А затем полетела прочь, грозно смеясь.
Он лежит — раненый, потрёпанный, как Кори… Собрал почти все огоньки… А что сделал Кори?.. Ни за что! Ори вскочил на лапы, отряхиваясь от песка и сажи. Ушла… Сбежала Видомина! Он медленно перелез через поваленные деревья, обогнул провалы в земле. Прихрамывая, пошёл в сторону полянки, где в последний раз видел Ку. Но вместо неё он обнаружил лишь очередной вход в подземелье. Спряталась… Дух чувствовал, что с ней всё хорошо. Да и от тех двоих не ощущалось зла, как от Видомины. Возможно, они просто хотели помочь сове… Глубоко вздохнув, Ори сел на край и разбил пару голубых кристаллов.
Подул тёплый ветерок, нежно обволакивающий израненную шкурку. Раны, порезы, ссадины постепенно затянулись, оставив едва заметные синие следы, а мех на лапах снова побелел. Ори уставился вдаль: на горизонте виднелась огромная, раскидистая ива — последний шанс спасти Нивен.