не важно. (1/2)
Вера умерла через день после того как Камилло в срочном порядке отвёз её в город, пока та пыталась прийти в сознание. Ровно в 0:17 её сердце перестало биться.
Той ночью ребята не спали, когда мужчина вернулся в дом, но уже без девушки, с бесконечно скорбящими глазами, вместо её, всегда сверкающих, все поняли его без слов. Заговорить снова не получалось, а смотреть друг на друга было невыносимо, через минуты молчания и пару девичьих всхлипов, все разошлись по комнатам. Пешков же скрылся за тяжёлой дверью, как только увидел в стекле одинокого мужчину, так и не дождавшись вердикта.
Спать было тяжело, а дышать ещё труднее, будто с произнесёнными словами, в воздухе развеялся ядовитый газ.
Вернувшись в комнату, Ваня попробовал подойти к парню, но тот лишь покачал головой, выходя на улицу, захватив лишь пачку сигарет. В ту тёмную ночь, зелёные глаза лишь смотрели на сейчас такие далёкие кудри через окно спальни, и непрерываемый дождь. Парень стоял под деревьями, у входа в лес, выкуривая сигареты одну за другой, то облокачиваясь о тёмный ствол, устремляя взгляд в никуда, то садясь на корточки, смотря в грязь под ногами.
И каждую секунду, что тот стоял, скрестив руки у груди, чуть ли не прижавшись к холодному окну, ему хотелось выйти к брюнету, преодолеть дождь и злосчастные несколько метров, чтобы хотя бы побыть рядом, ведь рядом не так больно. Но он не мог. Не мог, потому что тот оттолкнул, и сказал, что не хочет, потому что он ему никто, и доставать не имеет права, потому что они чужие люди и преодолеть пропасть нет сил. Но пропасть эта создана вовсе не Пешковым… но это уже не имеет значения.
Когда Ваня проснулся утром, по сути того же дня, Пешкова в кровати не было. Он выглянул в окно, его на улице не нашёл, зато обнаружил прекратившийся дождь, и оставшееся после него пасмурное небо. На первом этаже было тихо, лишь горела жёлтая лампочка над кухонным столом, подойдя к окнам гостиной, нашёл брюнета на привычном месте, под деревьями, только сейчас без сигареты между пальцами, вместо одной подруги рядом была другая. Кира стояла напротив, на её лице периодически вздрагивала улыбка. Брюнет что-то не быстро говорил, а та слушала, когда его губы остановились, а глаза поднялись на неё, та подошла к нему, обхватывая, наверняка тёплыми руками. Ведь девушка была в тонкой куртке, а парень только в футболке.
Закусив нижнюю губу, Ваня отошёл от стекла, выключив горящий свет, снова поднялся наверх. Спустя полчаса, он снова выглянул в окно, не найдя пару на месте, спустился на первый этаж, желая поговорить, но там их тоже не нашёл.
В полдень, итальянец, что ночевал сегодня в доме, спустился к ним, попросив быть готовыми через час, так как в два им нужно быть на кладбище. Возвращаясь через пол часа в спальню, Ваня впервые за сегодняшнее утро обнаружил в ней Пешкова. Тот стоял у шкафа, вытаскивая оттуда вещи, услышав скрип половиц, замер. Шатен хотел к нему подойти, но лишь произнёс:
— Всё… — не продолжил, облизывая губу, — ты в норме?
Брюнет вдохнул, помедлив секунду, будто проглатывая подступивший ответ, кратко выдал:
— Неважно. — Когда Ваня еле кивнув головой подошёл к тому же шкафу, вставая в шаге от парня, он захватив вещи направился к двери, перед уходом тихо кинул, — переоденусь в ванной.
Закрывая глаза ладонями, Ваня сделал шаг назад, шумно садясь на чужую кровать. Сделав пару вдохов, упал на неё же спиной. Повернув голову в бок, носом уткнулся в подушку, глубоко вдыхая запах, так чтобы тот впитался в лёгкие, перемешиваясь с запахом сигарет, того же обладателя кровати. После резко вскочил, вертя головой, будто отряхивая. Будто пытаясь вытрясти из неё аромат.
В глазах потемнело.
Пешков вернулся в комнату через пять минут. Не успев закрыть за собой дверь, опешил, находя на полу, возле своей кровати, точно спящего шатена.
— Ваня! — подскочил к тому, падая на колени, — Вань, Вань, очнись, — взял его голову в руки, приподнимая, — Ванечка, Ванюшь, очнись пожалуйста.
В комнату услышав крики забежала Вьен.
— Что… — пропустив вопрос подскочила к парню, — алё, бессмертный, просыпайся, — говорила громче, тряся тело того.
Ваня приподнял веки, после зажмурив. Увидев зелёные глаза парня, девушка шумно выдохнула, после громко добавив.
— Осёл.
***</p>
— Всё в порядке? — мужчина стоял около кухонного стола, на нём была выглаженная белая рубашка, с одной расстёгнутой пуговицей у горла и чёрные классические брюки, на ногах его уже были тёмные ботинки, а в руках он держал такого же цвета тонкое пальто.
— Не важно. — Спокойно сказал, спустившись с лестницы.
Увидев того, девочки, что сидели на диване в гостиной поднялись с места, подходя к ним. Почти все были одеты в тёмных тонах, приехав сюда как в больничку, они если были готовы к похоронам, то только к своим, поэтому точно подходящей одежды ни у кого не было. На парнях были тёмные джинсы с таким же верхом, Хава была одета в длинное чёрное платье, что полностью закрывало ноги и руки до запястий. На Кире тоже было платье, только тёмно-зелёного цвета, с приталенным корпусом и объёмной юбкой французской длины, на ногах бордовые колготки, а волосы накрыты чёрным платком, что она попросила у Терезы. Вьен, спустилась последняя, она была в чёрных брюках с белой рубашкой, выглядела почти как итальянец, прямиком за ней появилась Тереза. В руках у женщины было несколько носовых платочков, что она, спустившись, раздала девушкам, сама же женщина давно была с красным, периодически шмыгающим носом, не переставала ежеминутно подносить платок к лицу, собирая слёзы.
Оглядев всех присутствующих, мужчина кивнул, подняв правую руку, посмотрел на часы.
— Машина должна подъехать через пару минут, — сказал тот, расправляя пальто.
В комнате повисло молчание, Тереза, что присела на ближайший стул снова шмыгнула, опустив голову, медленно качала, что-то неразборчиво шепча. На блестящем полу под ней разбивались солёные капли. Мужчина подошёл к ней.
— Silenzioso, — говорил тихо, положа руку ей на плечо, — smettila di ucciderti, — присел на корточки, чтобы видеть её глаза. — Mi fa male vedere le tue lacrime. — Добро ей улыбнулся. — È andata a riposare, quindi lasciala riposare. — Поджал губы, кивая будто сам себе.
Посмотрев тому в глаза, она успокоилась, положив левую руку на его плечо, тихо сказала.
— Grazie cara, sono sempre stupito di come li capisci bene.
— Grazie zia. — Перехватив сухую ладонь, поцеловал в костяшки.
— Машина приехала, — Вьен обернулась к остальным, стоя у окон.
— Выходим. — Мужчина поднялся, поправляя одежду.
Путь занял около сорока минут. Они ехали на двух машинах, Ваня, Пешков и Кира в машине итальянца, а девочки с Терезой, на той, что приехала позже. Дождя с рассвета не было, но из-за сильной облачности и серого неба, всё время казалось, что сейчас уже вечер. Машины остановились у цветочного магазина. Камилло выходя. попросил ребят остаться в автомобиле, но Пешков вышел за ним. Через поднятые стёкла, шатен смотрел как спустя десять минут, они выходят с тремя букетами цветов, каждый был без обёртки, лишь с белыми ленточками. Открыв дверь второй машины, итальянец отдал им большой букет состоящий из длинных веточек, полностью усыпанных небольшими сиреневыми цветами. В руках у самого мужчины были крупные, тёмные, почти чёрные розы, а Пешков же шёл, обхватив двумя руками нежный букетик белых цветов, Ваня не знал, их названия, но выглядели они словно ромашки, у которых слишком много лепестков, и серединки у них были зелёные.
Сев в машину, розы перешли на руки к Ване, что сидел на соседнем водительскому креслу сиденье. Через двадцать минут два чёрных автомобиля остановилось у металлических ворот кладбища. Подъехав, Ваня не почувствовал ничего, лишь ещё раз обвёл глазами тёмный забор, после перекинул взгляд на скорбящего Пешкова, чьи глаза, казалось, транслировали отчаяние.
На дороге стояла не одна машина, что говорило о том, что она уже здесь.
Зайдя на территорию кладбища, понять, куда им нужно было идти, труда не составило, в глаза сразу бросилось скопление людей в метрах ста от них. Ваня, шедший впереди обернулся, ища глазами Пешкова, но тот свои, казалось поднимать даже не хотел, находясь где-то не здесь. Камилло вместе с Терезой обошли всех, идя впереди, к шатену подошла Вьен.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросила, не поворачивая на него голову.
Тот не задумываясь, ответил.
— Ничего.
Отсюда гроба видно не было, его закрывали спины людей, как и всё, что там происходило. Даже не подходя близко можно было услышать женский плачь.
— Это плохо? — перевёл на неё взгляд.
Она помолчала какое-то время, подходя всё ближе, невольно вслушивалась в горькие рыдания, безразлично ответила:
— Не знаю.
Подойдя ближе, стоя теперь на расстояние пяти метров от гроба, ребята больше не двинулись. Профессор тоже остановился, только чуть ближе.
Гроб Веры был тёмно синего цвета, по его бокам торчала белая тканьевая обивка. Из-за её низкого роста он был для неё слишком большой, и казалось, будто она в нём утонула, укрывшись цветами.
Девушка лежала, укрытая белой тканью, почти до плеч. Её руки были сложены на груди. По бокам и в ногах, лежали белые и розовые крупные цветы. Сама она была в светло-жёлтом платье, толстые лямки которого виднелись на её ключицах. Веки её были опущены а губы сомкнуты, цвет её кожи казался даже здоровей чем обычно. Она выглядела так, будто просто спала. Будто ничего не изменилось и не произошло. Будто её грудная клетка сейчас начнёт вздыматься, а тонкие губы вот-вот расползутся в нежной улыбке. Но ничего не происходило. Ресницы девушки не дрожали, а грудь не двигалась. Всё закончилось.
Женщина с чёрным платком на голове, что стояла к ней ближе всех, лила на простынь слёзы, сопровождая их горькими рыданиями. Сзади неё стояла ещё одна женщина, чуть старше, она придерживала ей за плечи, пытаясь успокоить.
Смотря на девушку не хотелось рыдать, сожалея о её быстром уходе, не хотелось просить очнуться или гневить вселенную за такой исход, глядя на неё парень ловил умиротворение, то о чём она так долго просила. Смотря на девушку, хотелось попрощаться, хотелось сказать, что у них всё будет хорошо и ей там тоже.
Но поднимая глаза на скорбящую женщину, слёзы сами накапливались на глазах. Смотря на то, как она плачет и убивается, из груди вырывалось чувство жалости и горести, но не к Вере, а к той женщине. Смотря на это всё, в голове появлялась мысль:
Мёртвые не плачут, плачут живые. Мёртвые не страдают, страдают живые.
Перед глазами вместо настоящего всплыла картина прошлого.
Тогда на кладбище не было горьких рыданий, не было людей, и уже не было гроба. Лишь убитый парень, стоящий на коленях перед убитой девушкой под плиткой. Лишь тихие слёзы пропитывающие сухую землю. Лишь тихие, вопросы в никуда. Лишь тихий, опустевший мир и тихое отчаяние.
Где-то над головой прогремел гром, точно рёв дракона. Он посмотрел в небо, через секунду на землю полетели мелкие капельки. Люди засуетились. Женщину отвели подальше от гроба, перед чем она поцеловала девушку в лоб. Парень отвлёкся на секунду от происходящих действий, наблюдая за женщиной, она отошла в сторону, в этот момент Камилло двинулся в её направление. Парню на секунду показалась, она убьёт его при появлении, но как только он зашёл в её поле зрения, она обняла его, утыкаясь мокрым лицом в грудь. Она была гораздо ниже его. Мужчина обнял её в ответ, что-то нашёптывая.
А в то время крышка гроба уже была опущена, и мужчины забивали в неё гвозди.
Дождь становился сильнее. Хава держала под руку Терезу, которой вот-вот, казалось, станет плохо. Вьен ровно стояла рядом с Ваней, а Пешков чуть дальше, с плачущей Кирой.
Время шло очень быстро, он только успел замечать, как усиливается дождь, а капли громко стучали о гроб, что уже опускался в землю. Все присутствующие уже промокли, волосы Вьен, что были распущены, прилипали к лицу, поправив их, девушка начала оглядывать присутствующих. Повернувшись чуть правее в глаза кинулся силуэт парня, приглядевшись она узнала его.
Антон стоял чуть на возвышении, отойдя совсем далеко от скопления людей, но всё же видел всех присутствующих. Таким они увидели его впервые. На нём был чёрный классический костюм с рубашкой, сверху не было ничего, даже мокрый пиджак был не застёгнут. Он стоял, опустив руки в карманы брюк, устремив взгляд к процессии, не обращал на девушку внимания. Но будто почувствовав на себе карие глаза, повернул на неё голову.
Они смотрели так на друг друга считанные секунды. Как только девушка сделала к нему шаг, тот покачал головой, заставляя остановиться. Ещё раз кинув взгляд куда-то в сторону, он развернулся, направляясь к выходу.
Девушка проводил его взглядом.
— Вьен, — на плечо легла холодная рука, — не надо. — Ваня смотрел на ворота в которых скрылся парень. — Это нормально, отойдёт, обратно приедет. — Наклонил голову.
Девушка хотела улыбнуться, но не вышло. Они вернули внимание к действию.
***</p>
Спустя пол часа, когда девушка была там где её не потревожат больше никогда, и люди оставив на сугробе цветы, начали расходиться, мужчина подошёл к ребятам.