Глава 1. Бриенна (1/2)
- Леди Смоллвуд заплатила нам очень хорошо.
- Боги, откуда тебе-то знать?
- Дай мне мой пряник.
Она вытащила из сумки гостинец и перебросила сыну. Пирожок напек им в дорогу целый мешок каких-то булок, пирогов, а для Артура расстарался и наделал этих волчьих пряников. Артур был в полном восторге. Винтерфелл, все повторял он, разглядывая косматую пряничную гриву, эти волки такие же точно, как у нас в Винтерфелле!
Он скучает по северу, подумала она с горечью.
Что она за мать. Что за мать вытащит своего ребенка из безопасного, отлично вооруженного замка, из-под протекции и заботы самой Леди Старк, и потащит с собой по опасным дорогам, неизвестно к чему, неизвестно, зачем?
Я этого не хотела, Бриенна упрямо сжала губы, чтобы они не тряслись предательски. Я этого не хотела, я никогда не хотела ребенка, я не хотела, чтобы пришлось скрываться и прятаться, и жить, рассчитывая только на милость лордов да королей.
Какая же ты дура, Бриенна Тарт.
Именно за этим ты туда и потащилась, по молодости лет полагая, будто справишься со всеми на свете трудностями. Жизнь макнула тебя твоей уродливой рожей в самую грязь, и теперь ты или захлебнешься, или…
- Хочешь?
Она повернула голову, Артур протягивал ей половину.
- Нет, это же тебя угостили.
- Он очень вкусный. Ну пожалуйста, мама, возьми.
Бриенне пришлось взять и откусить. Артуру не нравилось, если она грустила. Ему всегда хотелось ее утешить, для него было так важно, чтобы все вокруг были счастливы и довольны…
Он пришел бы в ужас, если бы она при нем заплакала. И потому все ее горькие и растерянные мысли приходилось прятать и отгонять, как нерадивая горничная заметает под ковер мусор после большой пирушки.
В первые месяцы их путешествия Артур часто спрашивал, почему они уехали из Винтерфелла. Он скучал по Леди Старк, по тамошним детям – своим друзьям, по воинам и стражникам, по конюшенным, по псарням, по еде, постели, привычкам, игрушкам и книгам. Он вырос в этом замке и полюбил его, и северяне его любили. Не было человека, чье сердце Артур не смог бы растопить. Он унаследовал безжалостное обаяние своего отца, и, скрашенное невинностью детства, лишенное самовлюбленности Джейме, оно действовало сильнее во сто крат. Он был общителен, в нем не было материнской скованности и робости, и он стремился с каждым найти тему для болтовни. На севере люди недоверчивы, осторожны, но под натиском Артура сдавались даже самые стойкие.
Его любили, и он любил их в ответ. И она, Бриенна Тарт, здоровенная корова без царя в голове, в один прекрасный день усадила его перед собой в седло - и увезла в полнейшую неизвестность. Она сделала это собственными руками. Из собственного эгоизма и трусости.
И, когда он начал грустить, начал скучать по дому – а это произошло очень скоро, едва очарование дальней дороги померкло и начались унылые перегоны по лесным тропам, она поняла, что за содеянное зло платить ей придется долго - и очень дорого.
Это было так тяжело, что порой, среди ночи, она находила место подальше и буквально стонала, ткнувшись головой в траву и зажав себе рот руками.
Почему мы уехали, мама? Ответы ее не отличались разнообразием. Так было надо, Артур. Мы не можем жить там всегда. Нам нужно было. Нам пришлось. Нам надо было ехать дальше.
Правда же заключалась в том, что она боялась. Боялась оставаться с ним подолгу в одном месте. Она боялась, потому что рано или поздно все узнали бы о нем. И кто знает, чего они захотят? Тирион Ланнистер теперь Десница Короля, и сам Король, по слухам, знает все и обо всех подданных.
Ланнистеры пять лет назад вновь вернулись в Кастерли Рок.
Они отберут тебя или убьют тебя.
Они отберут тебя у меня или убьют нас двоих.
И страх выгнал ее из-за стен Винтерфелла, сколь бы надежными они не казались, и погнал ее вперед.
- Хорошо, - сказала ей Санса перед отъездом. – Я послала письмо Карстаркам. Они примут мальчика у себя. Отвези его к ним и возвращайся. Оставим его у них.
Страх заразен, подумала она тогда. Санса заразилась им, но, по крайней мере, она рассуждала здраво. Держать бастарда Ланнистеров в замке Старков действительно было неразумно, легкомысленно. Следовало найти ему укрытие на Севере, укрытие понадежней, поскромней и попроще, чем королевская резиденция. Далеко-далеко в темных лесах…
Она послушалась Сансу, довезла сына до замка Карстарков, и позволила им делать, как они хотят.
Они были добры. Показали свою преданность в очередной раз. Они дали Артуру комнату, Элис Карстарк принесла ему игрушки, меч, теплый плащ, расшитый солнцами… А потом, едва Бриенна отъехала на полдня пути, сердце ее закричало. Она рванула обратно и вбежала в обеденный зал, где Артур, по обыкновению весело щебеча, сидел с ними за столом и болтал своими маленькими ногами, они едва доставали до пола. Она схватила его, выволокла из-за стола, что-то бормотала, не то извиняясь, не то оправдываясь. Элис пыталась взять ее за руку и объяснить, но Бриенна сбросила ее ладонь со своего плеча.
- Мы уходим. Нам надо уходить. Простите нас…
- Мама!
- Быстрее, собирай свои вещи.
- Но я… Но мы…
- Мы уходим, и мы снова будем вместе, будем вдвоем. Я не оставлю тебя.
- Леди Бриенна, да послушайте же!
Шум, споры, стук шагов. Артур разревелся, но не от того, что его ужин был так внезапно прерван, скорее, от этого всеобщего ощущения надвигавшейся беды. Нельзя так обращаться со своим ребенком, подумала она, собирая его рубашки и штанишки и заталкивая их в седельную сумку.
- Почему мы опять уходим?
- Быстрее! – крикнула она на него, и Артур опять едва не расплакался.
Через час они вновь были в дороге. Артур надулся, но вскоре повеселел и начал ей что-то рассказывать. Она не слушала. Честно пыталась слушать и отвечать, но не могла. В голове ее раненой птицей билась и билась одна короткая мысль:
Ты поступила неправильно, Бриенна.
Ты поступила нечестно, неправильно.
Ты думаешь лишь о себе.
Несколько месяцев, напуганная собственным поведением, устыженная им, она не обрезала ему волосы и раздобыла для него девчачье платье. Пусть те, кто встретятся им, говорят тем, кто пойдет за ними, что большая женщина путешествует с девочкой неизвестного происхождения.
Эта хитрость могла бы работать еще долго – Артур был миловиден, и долго еще мог сойти за девчонку. Но он взбунтовался, и в один отнюдь не прекрасный вечер украл у Бриенны кинжал и обрезал свои прекрасные золотые локоны. Они падали в холодный ручей и кружились в темном потоке. Бриенна беспомощно смотрела, как он кромсает свои косы. Лицо его было алым от гнева.
- Я и платье не хочу! Порежу это платье! Я не девочка! Не девочка, слышишь?!
Он начал было дергать завязки платья, и она схватила его маленькие руки:
- Хорошо! Хорошо. Будь по-твоему. Больше не будешь девочкой. Пожалуйста, отдай мне кинжал. Прости меня. Прости. Я больше не стану тебя заставлять…
Она ткнулась лбом в его плечо, и какое-то время они стояли так – она на коленях перед сыном, он - робко сжимая ее голову в своих ладошках.
- Мама, - позвал он испуганно. – Прости. Я просто… я не хочу притворяться. Я не смогу. Я не умею. Я рыцарь!
- Ладно, - она достала из сумки его штанишки, рубашку и кожаный дублет. – Переоденься. Давай, да поскорее, иначе замерзнешь. Одевайся. И, ради Семерых, дай мне обрезать твои волосы поровнее.
- Отвернись, - пробурчал он.
Через несколько дней, за помощь в защите поместья от речных разбойников, она получила небольшой кошелек с монетами. И потратила все деньги на новые доспехи.
Кузнец в городишке, где они остановились, казался удивленным, но не слишком. Он признался ей, что детские доспехи теперь заказывают все чаще – дети должны защищать себя с малых лет, когда вокруг творится сущее безобразие. После войны эти земли только приходили в себя, наводненные бандитами и мародерами всех рас. Все они схожи были в одном – в своей беспримерной, хищной жестокости к слабым.
Кузнец выковал для Артура маленький меч, нечто среднее между мечом и кинжалом, и смастерил круглый щит. Ничем не украшенный, он был покрыт лишь слоями синей краски. Синий – цвет Тарта, объяснил кузнецу Артур.
Он все еще верил, что когда-нибудь увидит Тарт. Как Винтерфелл стал его лучшим воспоминанием, так Тарт был и оставался его лучшей мечтой. Он вырос на рассказах матери о родном доме, и, хотя Бриенна никогда не смела ему ничего обещать, мальчик был убежден, что когда-нибудь они смогут вернуться.
Бриенна не хотела разрушать эту мечту. Быть может, она и сама в глубине души надеялась найти когда-нибудь способ вернуться… Правда заключалась в том, что отца ее убили Золотые Мечи, а, когда их прогнали королевские солдаты, замок остался без всякого попечения. Позже его отдали во владение кому-то из Штормовых Земель, и род Вечерней Звезды, некогда объявлявший себя Королями, был прерван и забыт.
Не она ли тому поспособствовала, оставив родной дом?
Вот и еще одно звено в цепи ее мучительных ошибок.
Леди Смоллвуд была последним из ее заказчиков, после чего стоило бы повернуть на север и не соваться южнее в Речные Земли.
Они навестили Пирожка, и он был так искренне рад, и с таким видимым удовольствием выслушал истории про Арью Старк и ее победу в битве с Иными – что Бриенна разрешила себе немного расслабиться. Они остались в гостинице еще на три дня, и в это время позволили конюху, наконец, разобраться с подковами Чернушки – личного коня Артура.
Артур быстро нашел себе приятелей из числа дворовых малышей, и в окна гостиницы долетали их смех и крики, и Бриенне не хотелось уезжать, вновь отрывать его от людей.
И все же ей пришлось.
Пока Артур жевал свой пряник, а потом доставал серебряную флягу (презент от леди Смоллвуд, она была абсолютно очарована мальчиком и просто задарила его всяческими безделушками), пил воду и рассуждал вслух о мечах, луках и стрелах, Бриенна рассеянно слушала и внимательно осматривала окрестности. Они повернули на север и двигались теперь сквозь поля и холмы, изредка покрытые речными прогалинами. Места были открытые, что слегка тревожило.
Впереди на дороге показались всадники.
- Артур! – негромко прикрикнула она. – Капюшон!
Он с недовольным видом потянул капюшон на лицо.
- Опусти голову, не смотри на них, ничего не говори… - начала она свою привычную литанию, и вдруг осеклась.
Всадники быстро приближались, и она увидела алые плащи и золотые шлемы.
Седьмое Пекло. Зачем они забрались так далеко? Что они здесь забыли?
Повернем, - скомандовала она.
Артур вскинулся изумленно, но она хлопнула Чернушку по крупу, и сама повела свою лошадь вниз, с дороги, к речному берегу. Земля здесь была мягкой, копыта лошадей увязали в иле.
- Артур! Постройся впереди меня. Не хочу выпускать тебя из виду.
- Но мы же…
- Делай, что говорю. Шевелись!
Он послушался и повел лошадь вперед. Они перебрались через речушку и, поднявшись на берег, нырнули под сень ивовой рощи. Она оглянулась. Сквозь ветки виден был отряд из десяти человек, они так и двигались по дороге, теперь в отдалении - и в животе у нее все равно ныло от страха.
Они проехали несколько миль на запад, остановились заночевать в небольшой крестьянской заставе. Хозяйка не пустила их в дом, но вынесла одеяла и позволила устроиться на ночлег в сарае. Здесь пахло свежескошенной травой и медом. Ночные бабочки кружились вокруг светильника с вставленной внутрь короткой сальной свечой. Артур поужинал холодными пирожками, слегка поныл, жалуясь на тяжелый перегон, а потом свернулся клубочком рядом с ней и уснул, почти мгновенно.
Ночь эту Бриенна почти не спала, прижимаясь к сыну, кутая его своим плащом и прислушиваясь к звукам снаружи. К утру в сарай заполз молочно-белый туман, и ее глаза начали слипаться, она притянула Артура к себе и закрыла глаза, думая – еще только несколько мгновений, и мы встанем и отправимся дальше.
Когда она открыла глаза, туман ушел, в щели на стенах падали косые солнечные лучи, резали полутьму вокруг, словно тонкие и острые мечи.
Артура рядом с ней не было. Она вскочила, и с плеч ее посыпались соломинки, закружили в солнечных полосах. Меч звенел, так и не отстегнутый на ночь, ударялся о ее доспехи и сапоги, когда она побежала к дверям сарая.
Мальчик стоял посреди двора, поставив на землю ведро с колодезной водой. Он был в своем рыцарском облачении, даже в плаще, но капюшон лежал на плечах. Артур смотрел снизу вверх на всадника на белой лошади, что кружил вокруг него ровным и медленным шагом.
- Моя мама – рыцарь, - бесстрашно сообщал Артур, задрав голову повыше. – Может быть, лучший рыцарь в королевствах. Я тоже буду таким. Мама посвятит меня в рыцари, когда вырасту. Это уже случится очень скоро.
- Вот как?
Мягкий, глубокий голос, что режет ее, словно нож. Новый круг вокруг ее ребенка. Лошадь ступала осторожно и неторопливо, отлично объезженная, красивая. Безупречная грива мелкими волнами почти до самой земли.
- А ты знаешь, кто посвятил в рыцари ее? Маму?
Артур смущенно дернул плечом:
- Кто-то, кто участвовал в битве с Иными, я думаю. Говорят, ее посвятили в рыцари накануне битвы. Там были Сир Пейн, и Сир Давос, и Сир Клиган… И Беррик Дондарион, у него пылал этот волшебный меч. Думаю, Сир Пейн этого сделать не мог, тогда он и сам был маминым сквайром. Может, Сир Давос, Луковый Рыцарь? Или… Я не знаю, сир.
- А кто твой отец?
Артур слегка нахмурился и пожевал губами. Не то, чтобы он не знал ответа, но она всегда подозревала, что ему неприятно это произносить.
- Отца у меня нет.
- Разве так бывает?
- Бывает, - Артур вздохнул. – Я лично никогда о нем не слышал. Может быть, он жил вместе с мамой на Тарте, но я не уверен… А может, его и вовсе не было.
Он осекся, заметив ее.
Бриенна уставилась за золотую руку, на алый плащ, на золотые наплечники, украшенные львиными головами. Она почувствовала, как вместе с паникой, на нее накатывает гневное бессилие.
- Артур! Что ты делаешь?
- Я хотел помочь, хотел принести тебе воды для умывания… пока ты спала. Но тут приехали эти солдаты, и… ты видишь львов? Это Ланнистеры. Это Сир Джейме Ланнистер. И мы… говорили… то есть, я…
Протянув руку, она раскрыла ладонь, подзывая сына:
- Иди сюда. Идем. Нам надо уйти.
Джейме повернул к ней голову, но не взгляд. Спустя долгое мгновение он с какой-то неохотой, наконец, оторвал пристальный взгляд от мальчика:
- А мы с Артуром еще не договорили. И я тоже рад видеть тебя, Сир Бриенна Тарт.
Она молчала, разглядывая его, сидящего прямо в седле, с этой великолепной гривой золотых, присыпанных уже сединой, волос. Она подумала, что его красота, обрамленная годами, становилась только заметнее и ярче. Все так же сияли зеленые глаза, но теперь вместо отчаянного веселья в них появилось нечто ожесточенно-смешливое, как у человека, который готовится произнести некую неприятную, но при том забавную, остроту.
Артур подошел к ней, она схватила его руку, потом, подумав мгновение, подхватила его под мышки и подняла, прижав к себе. Он повертелся, уже отвыкший сидеть на руках, недовольный этим бесцеремонным жестом. Потом обнял ее за шею, приник к ее уху и зашептал:
- Он просил меня стать его сквайром, мама! Просил! Прямо просил! Честное слово, так и сказал!
Бриенна зажмурилась на мгновение, чтобы перестать смотреть в лицо этому негодяю, Ланнистеру, и чтобы обрести хоть какое-то подобие почвы под ногами.
- Артур, - окликнул Джейме, и ей пришлось открыть глаза. – Как думаешь, согласится твоя мама, чтобы ты служил у меня?