17 (2/2)

– Потому что я побывал много где, и много что видел, и магии в этом списке нет. Вся «магия» что я видел ограничивалась уличными фокусами, не более.

– Но ведь ты же видел левиафана, а он тоже не самый распространенный зверь. Почему ты думаешь, что раз не видел, значит этого нет?

Айзек нахмурился, пристально уставившись немного пьяными глазами на рыжего, с лица которого не сползала хитрая улыбка.

В баре было достаточно жарко, и пока они болтали, незнакомец немного расстегнул свой кожаный жилет, показывая висящий на шее золотой кулон в виде колеса. То, что это было чистое золото Айзек не сомневался ни на секунду.

– Сути это не меняет. Не бывает такого, чтобы люди в зверей превращались! – стоял на своем Айзек. – И вообще, откуда ты нас знаешь?

– Ну… Не узнать знаменитого Айзека Фрая просто невозможно, а принца Йена я видел десять лет назад на площади Кастельвании, вот и запомнил внешность… Чему тут удивляться? – пожал плечами рыжий.

– Хорошо, нас ты знаешь, но самого-то как звать? – поинтересовался Йен.

Незнакомец задумался на пару секунд, сведя брови к переносице.

– Можете звать меня Бродяга. Это мое прозвище.

– Ну, хорошо, Бродяга, – хмыкнул Айзек.

– Не хотите сыграть в карты? – предложил рыжий, доставая из кармана колоду в коробке.

– Я не умею, – отозвался Йен.

– Я бы сыграл. Могу тебя научить, – сказал Айзек.

Увидев колоду карт, Айзек сразу загорелся. Играть в карты он очень любил, почти так же, как и курить. Особенно он любил обставлять каких-нибудь простаков в барах. Последний раз он играл со своей командой на корабле, и за этот большой промежуток времени он успел соскучиться.

– Хорошо, тогда я тоже сыграю.

Бродяга начал раздавать колоду на троих, с этого момента началась игра. Первый круг они играли в открытую, чтобы Йен понял правила и втянулся в игру. Айзеку всегда нравилось учить кого-то чему-то новому, особенно когда его слушали с интересом.

Йен сосредоточенно следил за всеми действиями остальных и впитывал правила игры как губка. Он всегда легко вовлекался в какую-нибудь игру, азарт поглощал его с головой. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что не может оторвать взгляд от Фрая. Он словно гипнотизировал его, объясняя правила своим немного хриплым и прокуренным голосом.

Понемногу Прайс втягивался в игру и спустя два круга они уже играли как положено. Играя, они возобновили свой разговор, продолжив делиться историями из жизни. Разговор был настолько долгий, что никто и не заметил, как за окном село солнце и в баре зажгли фонари. За все это время у Айзека с Йеном сложилось впечатление, что этот рыжий бродяга знает о них больше, чем они сами о себе знают. Либо он был настолько проницательным и осведомленным о их личностях от других людей, либо он реально читал мысли. Этот рыжий черт заболтал их своими каверзными вопросами настолько, что Айзек успел пересмотреть свои взгляды на жизнь и понять насколько он одинок. Его постоянное стремление к свободе это всего лишь страх кому-то открыться и довериться по-настоящему. И его нежелание отпускать Чарли тоже страх окончательно остаться одному. Этот мальчик последние несколько лет был единственным родным для него человеком. Всего лишь одна мысль о том, что он уйдет заставляет Айзека ужаснуться. В итоге сквозь боль и слезы, Фрай пришел к выводу, что он все-таки должен отпустить парнишку, ради него самого.

Бродяга все это время внимательно наблюдал за пиратом своим лисьим взглядом, и будто бы чего-то ждал. То ли ответа, то ли реакции… Этот взгляд очень настораживал Йена, и он в принципе не понимал, чего рыжий хочет добиться этим разговором. Но кажется он в принципе всем доволен.

Прайс тоже в течении беседы задумался о себе. После возвращения домой он стал слишком сильно пытаться понравится окружающим, словно пытаясь таким образом извиниться перед ними за все хорошее что он им сделал. А люди просто не верят ему и думают, что это очередная злая уловка, которыми он промышлял раньше. Пора бы уже перестать это делать, и просто быть собой. И пора бы уже рассказать брату о том, что было в Таркатане, хотя он и сам уже давно догадался, просто ждет пока Йен сам поделится, чтобы облегчить свою душу.

На четвертом круге игры, когда Йен уже был близок к победе, Бродяга внезапно нахмурился, достал свои карманные часы, и взглянув на них, тяжело вздохнул.

– Извините парни, как бы не хотелось закончить эту игру, но мне пора. Я совсем забыл, что меня ждут.

Немного расстроившись, Йен с Айзеком сдали карты, дождались пока новый знакомый с ними попрощается и отправились обратно в замок. После ухода этого странного человека почему-то обоим стало немного легче, словно с их плеч спал тяжелый груз. До замка они решили идти молча, каждый обдумывал свое положение.

Уже в замке Йен все так же молча отправился к себе, а Айзек решил в столь поздний час пообщаться со старшим принцем. Фрай достаточно долго стучался в покои Люциана, пока тот все же не открыл.

– Мистер Фрай, уже так поздно, что вам нужно? – немного раздраженно сказал принц. – Вы что, опять напились?

– Я не хотел вас беспокоить… – заплетающимся языком произнес Айзек. – Я просто… хотел попросить вас об услуге… если можно… Чарли хочет остаться здесь жить. Я не в праве насильно держать его возле себя, и я прошу вас подыскать ему хорошую работу, если вас не затруднит.

– Так он хочется остаться здесь? – удивленно переспросил Люциан, а затем усмехнулся. – Удивительно. Я хотел предложить ему тоже самое. Не волнуйтесь, капитан, я обязательно что-нибудь придумаю, – с этими словами принц закрыл дверь, и Айзек отправился к себе, но на пол пути остановился, решив не будить спящего Чарли, и отправился в комнату к Йену.