Часть 2 (1/1)

Маршал Мин едет впереди разрозненной армии. Потери были минимальными, пери не ожидали, что кто-то осмелится на них напасть, ведь их столетиями априори не трогали. Их земли считались священными, они сами - редким видом, которого необходимо сохранить во что бы то ни стало. И вот за одну короткую ночь единственное поселение пери в их королевстве было выжжено до тла. Не оставили никого, ни детей в общинах, ни взрослых. Юнги кидает косой взгляд на розовую макушку в крепкой клетке, которую возят на специальной пологой повозке. Двойка коней уверенно выдерживает темп боевого коня маршала Мина, а его трофей, скукожившись, сидит в самом уголке, накинув на плечи чужую шинель. Пери более стойкие касательно перепад температуры, нежели обычные люди, но все еще восприимчивы, да и у этого пери волосы слиплись в темные сосульки, ведь дождь льет со вчерашнего вечера. Маршал Мин, которому дозволяется забрать себе трофей с поля битвы, выбирает зашуганного пацаненка, который неумело дрался спина к спине с другим представителем своего вида. Но его такого же недотепистого сородича бросают в чье-то седло. Черноволосый пери, не ожидавший такого, сопротивляется со всей мощи и чуть не попадает под копыта коня, но его удерживают. Грязная брань выливается из его рта, однако всадник не мешкает, отдаляется от них вполне уверенно. Кажется, Мин узнал в безумном всаднике генерала Кима, самого неуправляемого офицера в ряду его подчиненных. Маршалу уже заранее жаль пери, которому выпала стерпеть вскипевшее возбуждение воина. Раззадоренные запахом крови и вседозволенности, некогда уважаемые воины утаскивали в кусты сопротивляющихся омег. Юнги останавливал всех, кого замечал, но за всеми не уследить, но вот что-то запрещать генералу Киму не получится. Тот принципиально сделает так, как не надо, и маршалу остается лишь пожелать быстрой смерти бедной черноволосой омеге.

-Взять его. - громко приказывает Мин, перекрывая звуки борьбы и сопротивления, и близстоящие солдаты скручивают уже плачущего от безысходности розоволосого паренька.

-Хоби! - кричит он на помощь, очевидно, омегу, с которым дрался спина к спине, но тот его, само собой, не слышит. Этому Хоби вымолить бы скорую смерть, а не спасать своего дружка. - Хо-оби.... - ломано кричит, извиваясь в чужих руках, пока его утаскивают с поля боя.

Маршал тогда еще не знал, что розоволосый окажется альфой.

Не то, чтобы он намеренно выбирал омегу, всего-то его нежный, испуганный вид, неумение держать меч, коротко - предрассудки, навели на такую мысль.

Армия в пути восьмой день, а столица закономерно все ближе. Маршал по слухам знает, что пери довольно сильны духом и организмом, их не легко сразить болезнью и недугом, но все равно подгоняет лошадей, и таким образом, полные десять-одинадцвть дней до столицы сокращаются до 8.

Пери, на удивление, слушался маршала. Сам, естественно, не проявлял инициативу, но на все редкие вопросы отвечал расторопно и выполнял все приказы - поесть, умыться, отойти в кусты и выпить воды, - боясь вызвать гнев на свою голову, но Юнги и не думал злиться. Ему было жалко паренька, но не чувствовал вину: они бились не за пустую идею, а за земли, земли, на которых будут жить их потомки. Эти земли необходимы для выживания, их королевство истощено, переживает не самые лучшие годы. В конце концов, правитель пери сам отказался уступать свои владения, поэтому все получилось так, как получилось. Простые воины уж точно не виноваты в разногласиях вышестоящих.

Когда маршал в очередной раз кидает взгляд на клетку, то удивленно замирает: пери, приблизившись к боку его лошади, крепко держится за прутья. Шинель лежит в ногах, а сам парень огромными глазами смотрит прямо на него. На дне его глаз плещется такое волнение от собственной смелости, что неуместное умиление сжимает горло.

-Где Хосок? - вдохнув побольше воздуха, громко спрашивает паренек, грозно насупившись. Смешной такой.

-Какой Хосок? - уступает ему маршал и подыгрывает. Естественно, никто никакого Хосока не знает, они не спрашивали имена перед тем, как проколоть грудь или отсечь голову.

-М.мой Хосок...Хоби.... - маршал вспоминает, как паренек звал на помощь какого-то Хоби, которого утащил генерал Ким. Смотрит назад на Намджуна, который едет за повозкой и не в состоянии услышать их разговор. Прочувствовав его взгляд, Ким вскидывает голову и вопросительно выгибает бровь, но Мин качает головой.

Пери прослеживает за его взглядом.

-Это он? - спрашивает, слегка задыхаясь. Его колотит легкая дрожь, очевидно, паренек все эти дни отходил от произошедшего и мучительно долго готовился к допросу. - Он схватил Хоби? - Маршал не успевает ответить: пери на коленях отползает к самому концу и вновь вцепляется в прутья. Смотрит в упор на генерала Кима, на лице которого расцветает жуткая улыбка. Волосы мокрой тряпкой лежат на голове пери, делая его вид еще более жалостливым и нищенским. Так и хочется побыстрее увести в теплый дом и укутать в три слоя медвежьей шкуры.

Выслушав вопрос, Ким поднимает взгляд на приближающегося к ним маршала.

-Так это ты Чимин? - спрашивает он весело, вновь смотря на розоволосого. Лицо пери моментально становится белым, а огромные глаза стекленеют. - Он так долго звал тебя на помощь, - цокает неодобрительно, мол, твой друг так нуждался в тебе, а ты тут прохлаждаешься, вон даже в столицу едешь.

-Чимин? - пробует на вкус Юнги, неожиданно для самого себя зовет вслух. Пери крупно затрясся, беззвучно оплакивая все навалившее на голову. Он поспешно, словно дикое животное отползает назад, покинутым звереныш смотрит вокруг, пока слепо подбирает шинель и с головой закутывается. - Вот спасибо. - бросает Киму, на что тот пожимает плечами. - Так...насколько быстрой была смерть его друга? Что ты с ним сделал?

-К его несчастью, он все еще жив. - Юнги морщится и выдвигается вперед, на переднюю линию. Он не понаслышке знает страсть Кима к разным родам пыток, и на глазах появляются тошнотворные картины с поломанным, но не добитым черноволосым пери, которому не посчастливилось попасть на глаза безумному генералу. Он скачет вперед, убегает от тихого плача Чимина, который остался один во всем их королевстве. Пери обычно не живут семьями, лишь общинами, поэтому для них больнее лишиться близкого друга, нежели родителей, которых они вовсе не знали. Но Чимину придется смириться с участью единственного выжившего и всю жизнь быть напоминанием той роковой ночи, когда стерли с лица королевства все поселение вместе с детьми и взрослыми.

Маршал все еще пытается убедить себя, что не чувствует вины.