Глава 7 (1/2)

***</p>⠀

Антон чувствует боль, чувствует себя оскорблённым, чувствует отчаяние, чувствует головокружение. Тюремщик жестоко прогуливается ножом по его изодранной спине, поглаживает ладонью окровавленные места, прикусывает краешек чужого уха и постоянно шепчет: «Просто ответь на вопрос, и я больше не буду причинять тебе вреда».

Но Шастун никогда не ответит, никогда ничего не скажет и лучше вытерпит эти и следующие минуты страданий. Кузьмитрий просил его поведать о планах мятежников, вскрыть все свои лагеря, заставить восставших сложить оружие. Но зеленоглазый этого не сделает, не допустит. Может быть, он опустится до уровня мольбы по типу «убей меня!», но не позволит себе предать своих людей. Надо выдержать пытки, если оно чего-то стоит.

⠀

— Антон, почему ты не понимаешь, что я не так уж и горю желанием мучить тебя, м? — своим мерзким голосом (впрочем, возможно, только Антону он казался мерзким) сказал Кузьмитрий, погладив по волосам шатена, прикованного к своему стулу для мучений. — Даю ещё один шанс: говори всё. Либо получишь огнестрельное.

⠀

Командир бунтарей не вздрогнул, но заволновался. Он готов позволить своей крови пролиться здесь, если такова цена свободы остального народа, но не готов к этому прямо сейчас. Каждый боится получить пулю, каждый боится страданий от раны, — и это успокаивает юношу, но лишь на несколько секунд, по истечению которых он запаниковал и завопил от боли, когда через его предплечье проскользнула пуля.

⠀

***</p>

Шастун резко проснулся, находясь практически в том же состоянии, что и тогда. Сон был ужасен.

Пока что не понимая, что происходит, Антон испугался ещё больше, когда увидел совсем рядом человека, который стоял с кружкой и слегка брызгал водой на чужое лицо. Мятежник невольно оттолкнул его от себя, словно всё ещё пребывая в собственных воспоминаниях, а потом в прежней панике коснулся ладонью своего предплечья, чтобы узнать, сколько потерял крови. Но крови не было. Это был кошмар.

Свеча на столе позволила очнувшемуся шатену рассмотреть личность напротив и успокоиться, потому что рядом был Арсений, что глядел, впрочем, с недовольным видом.

⠀

— Я о нём тут, видите ли, забочусь, а он брыкается? — возмущённо заявил странник, снова приблизившись и бережно подав кружку. Создавалось ощущение, что тот возмущается поддельно, а сам осторожничает, не желая причинять неудобства своему гостю. — Тебе снятся плохие сны? Всё вспоминается, как за тобой гнались дикие звери?

⠀

— Перестань… — проскулил младший, жмуря глаза от бесконечного бессилия. Он уже устал от того, что тогда солгал Арсению, но всё ещё не мог во всём признаться. Юноша с трудом приподнял корпус и выпил воды.