Часть 3 (2/2)
— Нормально, — выносит вердикт Какаши. — Можно брать. Ли не знает этой техники, Гай ее так и не освоил. Пожалуй, я взял бы еще одну такую же — для Гая… Извините.
Дополнив свои покупки четвертой книжкой, Какаши разворачивается к кассе и уже делает шаг, как чувствует, что его придерживают за рукав. Чуть не уронив стопку, Какаши резко разворачивается и зло шипит:
— Что?!
Он осекается, увидев больные глаза Ируки напротив своих. Так смотреть может лишь вконец отчаявшийся человек, вдруг думает Какаши. Ломая пальцы, Ирука облизывает пересохшие губы и нервным шепотом выдавливает:
— Какаши-сан… Когда вы придете?
Какаши хочется побиться головой о книжный шкаф. Вот же пристал! Что делать-то? Если бы дело не происходило в Конохе, если бы не касалось любимого учителя Наруто, возможно, Какаши и согласился бы, особо не раздумывая, но…
Если бы Ирука не использовал именно эту формулировку…
«Так, будто вы любите меня».
«Будто любите».
«Любите».
— Ирука, — Какаши стискивает кулак свободной руки, стараясь продышаться, чтобы сохранить равнодушный тон. — Вы понимаете, что все это ни к чему не приведет?
— Д-да, — кивает Ирука, не сводя с Какаши зачарованного взгляда.
— Я не люблю вас, Ирука. И не думаю, что это возможно.
Ирука впивается в книгу так, что оставляет на жесткой обложке следы ногтей.
— Я это понимаю, — рвано отзывается Ирука.
Какаши буквально хребтом ощущает, как затягивается на его шее удавка. Послать бы Ируку по матери и дело с концом, но нашел же он единственное слабое место Какаши! Черновики Джирайи-сама… Какаши себе в жизни не простит, если не заполучит их!
— Ирука! — Какаши вдруг хватается за мелькнувшую в голове догадку. — Может, вас заставляют это сделать? Скажите, кто? Хоть намекните! Моргните, в конце концов!
К великому разочарованию Какаши, Ирука грустно качает головой:
— Я понимаю. Вы презираете меня. Но уверяю, невозможно презирать меня сильнее, чем я сам себя презираю. Никто меня не заставляет, Какаши-сенсей, я сам. Мне это нужно.
— Ирука, давайте поговорим спокойно. Послушайте меня, — Какаши говорит крайне убедительным тоном, но не может не заметить, что его слова не достигают разума Ируки. — Послушайте. Да, я предпочитаю парней. И да, не завожу интрижек в Конохе. Знаете, почему? Потому, что потом не получится делать вид, что ничего не было. Мы будем сталкиваться на улицах, возможно, прикрывать друг другу спины в бою… Ирука-сенсей, вы слушаете? Понимаете меня?
— Прошу, — выдыхает Ирука, делая шаг к Какаши. — Милосердия…
Прежде, чем Какаши переваривает последнее слово Ируки, тот запрокидывает голову и подставляет Какаши губы. Поза Ируки настолько недвусмысленна, что Какаши ясно понимает: если он не даст этому ненормальному то, чего он хочет, через пару секунд память пополнится первым спойлером. За двадцать семь лет Какаши впервые так настойчиво добиваются, и если бы Ирука не был Ирукой, тогда…
Какаши вздыхает и приказывает:
— Зажмурьтесь.
Ирука с готовностью прикрывает глаза, нервно облизывая пересохшие губы. Какаши вдруг отмечает, что они сплошь покрыты следами укусов. Грызет сам себя?
— Будете подсматривать — удавлю, — серьезно обещает Какаши и спускает с лица маску.
А затем Какаши впивается грубым поцелуем в покорно приоткрытый рот.
Ирука пытается застонать, но Какаши перехватывает его ладонью за горло, чуть сжимая, угрожая — ни звука. В конце концов, Тиба-сан тут ни при чем, и слышать ничего не обязан. Какаши обводит языком обкусанную кайму губ и на этом пытается завершить поцелуй, отстраниться — хватит с Ируки и такого аванса, но тот внезапно вцепляется в его форменный жилет и прижимается всем телом. Да у него опять стоит!
— Ирука, прекратите, — шепчет Какаши, с трудом отстранившись для глотка воздуха. — Мы в общественном месте.
— Угу, — тяжело дышит Ирука.
Не открывая честно зажмуренных глаз, Ирука, тем не менее, безошибочно находит губы Какаши и отчаянно прижимается к ним. Не успевший закрыть рта Какаши чувствует, как влажный теплый язык Ируки принимается ласкать его — неумело, но с чрезвычайным рвением.
— Ирука! — Какаши едва удается разорвать поцелуй снова. — Одумайтесь, прошу. Нас увидят. Вы учитель, Ирука, ваша репутация!
— У-мо-ля-ю, — хрипит Ирука, будто ему не хватает воздуха. — Милосердия…
Да к черту.
Какаши не шаолиньский монах и не железный, как бы про него не думали. Невозможно оставаться хладнокровным, когда кто-то так настойчиво предлагает себя. Не изнасилует же Ирука его прямо здесь, между книжных полок?! Какаши против своего желания успел возбудиться, и если Ируке так сильно хочется, он…
— Да ну вас к биджуу, — бросает Какаши раздраженное ругательство, поднимая руку.
Одним движением Какаши стаскивает с Ируки резинку, удерживающую его волосы в хвосте, и вцепляется тому в затылок, пропустив между пальцев мягкие пряди. Секунда — и Какаши нападает на жаждущий рот, сминая его в жестком поцелуе. Ирука-сенсей на вкус почему-то соленый и отдает кровью, но Какаши уже не может остановиться: от источаемых Ирукой флюидов желания он сам одурел, как дуреет почуявшая добычу охотничья псина. Ирука неслышно стонет ему в рот, принимая ласку, пытается отвечать, но Какаши не позволяет перехватить инициативу. Он прикусывает припухшие губы, касаясь языком зубов и с ужасом понимает, что не сможет остановиться.
Он трахнет Ируку прямо здесь. На полу. Поставит на четвереньки, ворвётся и отымеет, не слушая мольбы о пощаде. Как долго у Какаши не было секса? Одноразовые мальчики из борделей помогали Какаши не думать о перепихе пару месяцев, но после последнего раза прошло не менее полугода, и член Какаши сейчас настойчиво требует внимания. Ирука-сенсей тоже требует: прижимается бедрами и тихо ахает, чувствуя пахом, что у Какаши тоже стоит. Цепляясь за плечо Какаши одной рукой, Ирука кладет вторую на его член и сжимает его прямо через штаны…
Какаши не успевает понять, кто именно был виноват, но стоящий рядом с ними шкаф вдруг накреняется, на долю мгновения зависает в раздумьях и, наконец, валится на пол с несусветным грохотом. Какаши едва натягивает маску, как слышит:
— Что там случилось?!
Секунда — посмотреть на валяющийся в окружении выпавших книг шкаф. Ещё секунда — на Ируку. Глаза блестят лихорадочным и больным, губы зацелованы и сильно припухли, да ещё и выглядят искусанными…
— Ударьте меня, — быстрым шепотом предлагает Ирука. — Быстрее!
— Вам это нравится? — недоумевающе спрашивает Какаши, пытаясь отвлечься от тянущего ощущения неудовлетворенности.
— Бейте, ну? — нетерпеливо встряхивает головой Ирука. — В нос! Не думайте, бейте!
Шаги Тиба-сана становятся всё ближе и Какаши решается. Выбросив вперёд развернутую ладонь, Какаши шлепает Ируку по лицу. Тот едва успевает повернуться, подставляя нос. Что-то хлюпает, и сразу же по лицу Ируки начинает струиться кровь из обеих ноздрей. Ирука мгновенно размазывает кровь по щекам и кулем валится рядом с обломками шкафа, сжимаясь в комочек.
— Что здесь… Ирука-сенсей, что с вами?!
Тиба-сан даже не замечает погибший шкаф и разметанные по полу книги. Кинувшись к Ируке, он бережно помогает ему встать, отечески придерживая за плечи, а затем достает носовой платок.
— Что вы с ним сделали?! — требовательно разворачивается Тиба-сан к ошеломленному Какаши. — А еще уважаемый человек! Молоденького такого!
— Взе в борядке, — гнусавит Ирука, зажимая платком нос. — Браздиде. Я спрово… спрово… Это я винобат. Шкаф…
— Бог с ними, со шкафом, у вас кровь! Пойдемте, я помогу вам умыться!
Когда старик уводит слабо сопротивляющегося Ируку, Какаши остаётся стоять в окружении бардака в полном одиночестве. Ощущая какое-то странное опустошение и смутную вину, Какаши не без натуги поднимает шкаф, затягивает за неимением отвертки кунаем болты, вылетевшие из гнезд, и принимается бережно собирать пострадавшие книги. К счастью, особого урона они не получили: только две отказались разорваны до состояния лохмотьев, и одна — просто измята. Отложив с сожалением присмотренные для себя и Ли книги, Какаши прихватывает испорченные томики и идёт к кассе. За кассой он не обнаруживает никого, но из подсобки слышит шум воды, причитания Тиба-сана и слабые оправдания Ируки. Пожав плечами, Какаши оставляет деньги на прилавке и уходит.
— Я сожалею, — бросает он в воздух перед тем, как закрыть дверь.