Глава 22. (1/2)
Ох уж эта учеба… То вообще никакой домашки нет, то ее наваливается столько, что хоть помирай под ее грудами. В общем, я в полнейшем шоке и удивлении. Но главу я таки их себя вымучила. Кажется, какой-то очень умный и мудрый человек написал, что если Дазай с Чуей сахарный-сахарный, но при этом Dark! , значит он сбрасывает напряжение как-то иначе, чтобы не спугнуть Чую (хотя его еще отпугни, конечно). С его видом работы, думаю, КАК вполне понятно. И сейчас я посвящаю главу этому очень умному и внимательному человеку.
Очень надеюсь, что она вам понравится, дорогие мои, так как я и правда старалась)))
***</p>
«Готов к сегодняшнему романтическому вечеру♡♡♡♡?» — игриво пишет Дазай, с трудом сдерживая довольную и немного влюбленную улыбку на губах. Когда он переписывается с Чуей, ему кажется, что и солнце светит ярче, и погода лучше, и птицы поют громче, и листва деревьев шелестит также влюбленно, как стучит его сердце при сладких мыслях о Накахаре.
Пока рыжик еще не написал ему ответ, наверняка занятый на работе (не важно, на какой из), он переключился на его фотографию, думая, что если бы какой-нибудь глупец сейчас имел бы неосторожность посмотреть на него, он заметил бы в его глазах большие сердечки. Ну что поделать с тем, что Осаму и правда влюблен окончательно и навсегда? Честно говоря, он никогда не думал, что до подобного дойдет, так как в свое время не зря получил прозвище Бессердечного пса мафии, но потом…
Потом…
Нежная светлая кожа оттенка слоновой кости, которую можно сравнить только с баснословно дорогим шелком; блестящие длинные яркие волосы, которые можно сравнить только с жидкими лучами солнца, хотя солнце меркнет на их фоне, а уж когда малыш Чу отрастит их, то и вовсе…; ярко-голубые глаза, словно дорогие сапфиры в окружение пушистых длинных ресниц; россыпь рыжеватых веснушек, словно поцелуи солнца, разбросанные по щекам, носу, плечам и спине; гордый разворот на первый взгляд хрупких, но на самом деле крепких сильных плеч; великолепная соблазнительная растяжка и безумно хорошо поставленный удар.
Это была любовь с первого взгляда — его словно молнией пронзило, когда его сердце забилось настолько бешено, словно он пробежал несколько десятков километров. Да, тогда он был настолько глуп, что не заметил этого, и ему понадобились долгие и долгие пять лет, чтобы осознать, что его сердце давно уже не пустой кусок камня, как в свое время его старательно убеждал Мори.
Первым, кто пробил его и проник во внутреннюю мягкую и уязвимую суть был Одасаку, так как Дазай впервые понял, что такое дружить, заботиться о ком-то и любить, словно старшего брата, которого у него никогда не было.
Но вот Чуя…
Очаровательный, решительный, вспыльчивый, упрямый и честный Чуя…
Чуя — это то, во что Осаму бесконечно и преданно влюблен.
Ах, его малыш такой прелестный и очаровательный…
Проходит почти через десять минут, и он все еще фантазирует про то, что именно хочет сделать со своим рыжиком, когда тот полностью окажется в его власти, но тот пока еще не ответил. Шатен довольно жмурится и мурлычет себе под нос, мечтательно прижимая телефон к сердцу. Парень с удовольствием спрятал бы его ото всех, чтобы чиби принадлежал только ему, сковал его цепями, удерживая в своей власти, закрыл бы глаза, заткнул уши, зашил рот, пометил бы всего-всего, вылизывая и целуя, оставляя засосы и укусы, а еще…
«Осаму, я на работе (￣ヘ￣)». — и, конечно же, недовольный смайлик. Шатен тихо взвизгивает от восторга, чувствуя, как его сердце снова начинается колотиться быстро-быстро, щеки краснеют, а глаза восторженно горят.
Какой злобный милашка-котенок со шляпкой…
Парень качает головой и мечтательно улыбается, краснея чуть сильнее.
«Но ты же готов? (//▽//) Готов??? (//ω//)» — отправляет он в ответ, бросая взгляд на время. Судя по всему, у Чуи сейчас перерыв, поэтому можно не опасаться того, что тот прикопает его где-то по-тихому за то, что Дазай мешает ему работать.
«И с кем я связался? (ノ_<。) Осаму, ты помнишь такое слово, как «работа»??? Почему ты мне мешаешь? o (><)o» — пришел довольно быстрый ответ. Ну, видимо, и правда перерыв, иначе бы не ответил настолько скоро.
«Судя по всему, чиби Чу не особенно-то и занят. Так что там с нашим свиданием? (*ﾉ▽ﾉ) Ты и правда готов?» — отстукивает ответ, слыша за спиной приближающиеся тихие шаги. Настолько тихо может ходить только один-единственный человек.
«Ты же так просто от меня не отстанешь, да? (ノ_<。) Да-да, я полностью готов ♡. А ты?» — ути, какая прелесть. Даже на сердечко в итоге расщедрился, милая злобная булочка-цундере.
«И я готов. Надеюсь, сегодня ты наконец-то станешь полностью моим, солнышко».
— Все готово, Босс. — тихо говорит Акутагава, остановившись на расстоянии в десять шагов, слегка прокашлявшись сначала и как всегда прикрыв рот рукой. Ближе разумно не подходил, прекрасно понимая, что за это может произойти. Порой жизнь Рюноске спасала только искренняя привязанность к нему Чуи да забота со стороны Кое, потому что хоть тот и был преданным донельзя, но косячил регулярно. А мягким и добрым (насколько это вообще возможно) Осаму был только с одним-единственным человеком, который относительно недавно вернулся из Франции и сейчас вовсю устраивался в Йокогаме заново, чередуя работу, учебу и работу.
И отношения, конечно.
— Понял тебя. — безразлично сказал шатен, бросив холодный взгляд через плечо, от чего его глаза засветились потусторонним багрянцем, как у древнего и очень сильного вампира. На щеке, которая наконец-то была освещена приглушенным светом тусклой лампы, отчетливо были видны брызги крови, которые казались каплями дегтя или даже вэнтэблэка. Акутагава дрогнул и отступил на несколько шагов, прекрасно зная, что такое настроение Дьявольского Вундеркинда ничем хорошим ему не грозит. Хоть бы только сломанными костями и ушибами отделаться. — Не дрожи так.
— Босс. — мгновенно упал он на одно колено, склонив голову в уважительном поклоне.
— Говорю, что тебе не стоит дрожать, Акутагава-кун. Чиби мне голову оторвет, если узнает, что я тебе что-то сделал. Даже любопытно, почему он настолько о тебе печется… — мрачно хмыкнул тот, продолжая смотреть на верного пса все теми же страшными светящимися глазами, от чего тот с трудом оставался неподвижным, хотя его руки предательски подрагивали, до слезающих ногтей вцепившись в твердый пол под ногами. Но на боль брюнет не обратил и капли внимания. — Так что можешь не переживать о своей целостности.
«Пока» — осталось висеть не озвученным в воздухе.
То, что шатен влюбился, еще не значит, что он стал мягче и лояльнее ко всем сразу. К одному определенному человеку — да, но далеко не ко всем. Наоборот, скорее можно было сказать, что он стал еще более жестоким и пугающим, раз уж у него наконец появилось то, что он хотел защитить изо всех сил.
А сделать это в мафии, не запачкав руки, невозможно.
— Благодарю, Босс. — снова почтительно поклонился Рюноске, стараясь сдержать предательскую дрожь. Конечно, умом-то он понимал, что тот и правда ничего ему не сделает, пока он ему полезен, да и Чуя и правда о нем беспокоится, но вот понимать умом и заставить напряженное от ужаса и чувства смертельной опасности тело расслабиться — совершенно разные вещи.
— Ладно. Пойдем разберемся с теми, кто был настолько глуп, чтобы бросить мне вызов. — широко и безумно улыбнулся Осаму, еще раз влюбленным и полным нежностью взглядом одарив снимок Чуи в телефоне, прежде чем убрать его в нагрудный карман прямо над сердцем. — Они уже что-нибудь говорили?
— Никак нет, Босс. — покачал головой Рюноске, прикрыв глаза. — Только ругались.
— Так молчали или ругались? — не предвещающим ничего хорошего тоном хмыкнул шатен, еще раз взглянув на своего Бешеного пса.
— Ничего по существу не говорили. Только ругались. — исправился тот, снова прикрыв рот рукой, прежде чем закашляться. — Я взял на себя смелость заткнуть их пасти. Если пожелаете услышать ругань, Босс, можете просто вытащить кляп.
— Вот как? — острый взгляд и опасная улыбка.
— Да, Босс.
— Что сказала дорогая сестрица Кое? — промурлыкал тот, явно думая о ней, как о будущей свояченице. А может, даже сразу как о теще, раз уж Озаки вполне можно было посчитать названной матерью Накахары.
— Сказала, что с этим мусором даже возиться не собирается, Босс. А еще добавила, что это вам подарочек, чтобы сбросить пар перед сегодняшним вечером. — спокойно сообщил брюнет. — И добавила, что отрежет вам член, если вы попытаетесь навредить Чуе-сану.
— Наглеет. — восхищенно покачал головой парень, недобро прищурив глаза. Впрочем, пока она позволяет ему быть рядом с рыжиком, не пытаясь оградить обожаемую и нежно лелеемую кровиночку от «монстра» в лице собственного Босса, Дазай готов был ей многое простить и на еще большее закрыть глаза. Да и чиби очень уж любил Ане-сан, поэтому Осаму не хотелось бы его расстраивать смертью сестрицы. Да и заподозрить он может что-то, а ему не хотелось бы, чтобы после того, как у них наконец все стало налаживаться, между ними пробежала черная кошка.
Нет уж, он и так слишком долго вьется вокруг, выслеживая малыша Чу, словно трепетную лань. Каждая секунда рядом с ним стоит всего на свете, но шатену хотелось гораздо большего. Знал бы тот, каких титанических усилий стоило ему сдерживаться каждый раз, когда хрупкий и доверчивый чиби находится в его руках, в полной его власти…
Ох, от одной только мысли членом можно гвозди в стену забивать!
Ох, как же сильно он накосячил в прошлом, что приходится так сдерживаться?
Впрочем, ничего страшного, у них еще будет время все наверстать, а пока…
— Рад с вами встретиться лицом к лицу, господа. — безумно улыбнулся Осаму, проходя в темный подвал, где пахло кровью, потом, мочой и рвотой (запах такой себе). В самом темном углу, испуганно прижавшись друг к другу, словно малолетние дети, сидели несколько избитых и связанных крепкими веревками, которые впивались в кожу, мужчин, что злобно мычали, не в силах ничего сказать из-за кляпа, и лишь беспомощно вращали налитыми кровью глазами. Будь их воля, они бы наверняка убили бы и шатена, и его людей, но такой возможности у них не было, так что им оставалось только в мыслях проклинать его. Хорошо упакованы, как свиньи на убой. Ну, Акутагава и Кое прекрасно знали свое дело, за что их так и ценили. Что бы о них ни думали остальные, самым важным было то, что они были настоящими профессионалами каждый в своей области. — Надеюсь, вы не скучали без меня, и вам устроили достойный досуг.
Мычание стало громче, интенсивнее и истеричнее.
И Рюноске, и Озаки сполна доказывали свои прозвища Бешеный пес Портовой мафии и Ядовитая камелия Портовой мафии.
Любой, кто вставал на их пути, заранее был обречен на долгую и мучительную или медленную и не менее мучительную смерть.
Да и сам Дазай ничуть не отставал, не за красивые глазки и милую улыбку получив звание самого молодого и самого жестокого Босса мафии, буквально устилая свой путь трупами. Да, правительство знало, кто стоит за бесчисленными зверскими убийствами, которым многие маньяки позавидовать могли. Да, они знали, но закрывали глаза, потому что лезть в дела мафии, которую сколько ни трави — хрен вытравишь — мудро не стали. Идиоты и самоубийцы долго не жили, особенно когда имели дело с Портом. Да и пользы от него много — полный контроль и за контрабандой, и за оборотом наркотиков, и за торговлей оружием, и за проституцией, за кучей других темных делишек и вещей.
К тому же Правительство всегда любило держать руку на пульсе, тем самым обогащаясь.
И договориться им с Дазаем было куда легче, чем с Мори в свое время.
Это лишь на первый взгляд кажется, что мафия противостоит Правительству. На самом деле наоборот, они давно и плодотворно сосуществуют вместе, находясь в тенях друг друга.
Великолепный симбиоз.
— Акутагава-кун, ты свободен. — махнул рукой Осаму, на что тот коротко поклонился и поспешил уйти, пока шатен не начал с него. Парень довольно вздохнул и повертел в руках скальпель, мечтательно улыбаясь. До свидания с чиби Чу оставалось около пяти часов. Как раз хватит времени выпытать все, что ему нужно, и сбросить пар, чтобы быть нежным, терпеливым и обходительным любовником.