E p i s o d e 4 (1/2)

– Тэхён?! Это ты?! Что происходит?! Чей это номер и где ты?! – кричал Намджун в трубку телефона, пока парень хмурился и закрывал глаза от слишком громкого голоса. Киму хотелось расплакаться. Прямо сейчас взять и забить на присутствие рядом альфы, который минуты две точно смотрел в затылок Тэхёна. Без укора или других посредственных взглядов – Чонгуку просто жаль.

Ещё не до конца брюнет отошёл от столь откровенного вида, где Тэхён, стоя у зеркала, прожигал своё отражение, пока в своё время Чон по-хамски пялился на голую поясницу, живот, мягкие бока, острые ключицы, тазобедренные косточки, тощую фигуру.

Чонгук действительно поехавший. Ему сносит голову от одного взгляда Кима, а сейчас ведёт себя, будто четырнадцатилетний девственник с двояким чувством разума, наводящего Чонгука на путь истинный, и контроль, безбашенно порывающийся сорваться.

– Намджун-и, со мной всё в порядке. Только не волнуйся, – в уголках глаз снова пощипывает. Тэхён кусает изнутри щеку, стискивает в руке телефон альфы и мысленно просит себя остановиться. Губа дрожит, голос охрипший и горло саднило – неужели Тэхён заслуживает такой ненависти к себе? Почему не нарываясь на проблемы, они сами выскакивают из угла в тот момент, когда их не ждали?..

Столько витающих и застрявших вопросов в голове, но ответа, ожидаемо, нету. Остаётся только прятаться в страхе, заручиться поддержкой ближнего, но что делать, когда родного человека нету рядом?.. Когда он так нужен, на его место ступает чужой холодный силуэт, помогает, хотя от него весомой помощи не дождёшься.

– Тэхён?! – кажется, что голос альфы ещё больше настороженнее. Оно и понятно, ведь Намджун на столько дорожил омегой, что боялся оступиться и сделать ошибку, вовлекающую в огромные последствия, из которых потом выбраться равносильно нулю. Он потерял родителей, потерять Тэхёна из-за своей глупости в халатности к брату – как очистить мандарин от кожуры.

Намджун много раз спасал Тэхёна, потому что тот неоднократно висел над пропостью, одной ногой паря в воздухе. Джун буквально на короткое мгновение оказывался вовремя, всегда оттаскивал из злодейских лап смерти, которые тянулись к нему костлявыми пальцами и едва не касались. Конечно Тэхён боялся. Он не тот, за кого себя выдаёт и всегда чувствовал себя не в своей тарелке, а находя подходящую маску, никто распознать настоящих эмоций не мог. Даже сам брат порой прилагал усилия застать Тэхёна в порыве гнева или горечи, но потерпел крушение, когда узнал о селфхарме.

Уж лучше бы он не видел тело усыпанное шрамами, уж лучше бы перестал гнаться за прошлым и стал единственной опорой для Тэхёна, уж лучше бы держал за уздечку и не допускал того ужаса, что ему пришлось пережить.

Но со временем Намджун смирился, пытался наладить контакт с младшим, выходило, мягко говоря, ужасно. Тэхён чувствовал себя куклой на шарнирах, неподлежащей вещью, а брата он не заслуживал. Всегда проклинал себя за то, что лишнее взгляду пало. Омега должен был не позволить случиться этому. Должен был быть внимательнее, но собственная интуиция подвела и превратила их отношения в пыль, лёгким дуновением ветра рассеивая.

– Малыш, скажи, где ты? Я заберу тебя, – шумно выдохнув, постарался пересилить тяжёлое воображение, рисующие дикие картинки.

– Со мной всё в порядке, правда. Я... я не приду сегодня домой... – Чонгук позади напрягся, чувствуя ментально переживания Тэхёна. Влезать в разговор было эгоистично, альфа даже хотел отдать телефон Киму, лишь бы он постоянно связывался со своим братом и не держал того в неведении. Пусть хоть часами разговаривает, но перестал так сильно дрожать и шмыгать носом.

– Что значит «не придёшь»? Тэхён-и, расскажи мне правду. Если тебя схватили, то пожалуйста, не молчи, – Тэхён сжимает собственное колено до обеления фаланг пальцев, вгрызаясь в кожу короткими ногтями, оставляя полукруглые следы. Его тело всегда было чувствительным местом и боль, что ощущал омега прямо сейчас, никак не вязалась с внутренней фрустрацией.

– Намджун, я обязательно тебе всё расскажу, но завтра. Прошу, не поднимай панику и просто выслушай, – Ким вбирает побольше воздуха прежде, чем продолжить. – Я проводил Чимина, со мной всё хорошо, это главное. Просто думай, что я в безопасности. Угроз для жизни мне ничто не предоставляет, я в норме, – собрав мужество в кулак, Тэхён, еле шевеля губами, доходчиво объяснял, поставив Намджуна в тупик. Пусть он и говорил, что в порядке, но тревога била в груди и не хотела рассасываться.

– Хорошо, Тэхён-и... – сдался Намджун, поверив брату. Альфа знает – ночью и глаз не сомкнёт. Не получится уснуть с осознанием пропажи частички ещё одной души в квартире. – Просто скажи, где ты...

– У друга... – самому неловко признавать неочевидное, но слышать, как Намджун в очередной раз облегчённо шумно выдыхает – давало гарантии на спокойную ночь. Пусть Тэхён не рядом сейчас, не может успокоить бьющую набатом безысходность – он предупредил Намджуна о себе. Теперь, стараясь принимать констант нормализации отношений с братом, Тэхён берёт на себя ответственность.

– Надеюсь, я услышу завтра от тебя всю правду, Тэхён, – увидишь... Если Тэхён любыми способами не перекроет отпечатки на своей шее, бледность и возможный страх перед суровым взглядом Намджуна. Ким кивает сам себе, будто соглашаясь с мыслями. – Не отключай телефон, я позвоню завтра утром на этот номер. Доброй ночи, Тэ, – Тэхён, застыв с приоткрытыми губами, слова не успел сказать, как вызов резко срывается.

Парень медленно поднимается на ноги, держа смартфон в руке и маленькими шагами ступает к Чонгуку. С благодарностью молча протягивает телефон, всё ещё копаясь в голове и перешаривая последние события, которые слегка приукрасили жизнь омеги, заставляя шею покрыться липкой испариной.

– Намджун сказал, что позвонит, – просипел Тэхён. Чонгук небрежно бросает гаджет на прикроватную тумбу и обходит Кима. Омега хочет оказаться в чиминовых объятиях, дарящие ласку и возможность выговориться, но всё ещё невидимая стена нерушима, чтобы откровенничать на подобные темы. Тэхён толком поговорить с ним не может, огородить от себя проблемного, потому что если узнать внутренний мир омеги, то можно за шипы уколоться. Нельзя, чтобы Тэхён привязывался к людям – добром не кончится. Возможность предупредить, что тот жив и волноваться не стоит – опрометчиво и безнадёжно пала. Тэхён не помнит номер Пака.

– Ложись в кровать, – Чонгук взбивает подушку, нарушая единичность Кима. Обычно блондин проводит с собой беседы, порой даже разговария вслух, потому что ни психологи, ни психиатры помочь не смогли. Открыться им не доводилось, а напирать и выбивать из Тэхёна слова как минимум не профессионально.

– А ты?.. – несмело выпаливает Тэхён, не видя в Чонгуке и намёка на издевательства. Впервые в чужих глазах не оказывается насмешки и попытки юлить, а наоборот, альфа со всей несуществующей добротой требует от Тэхёна немного.

– И я, Тэхён, – честно признаётся, видя смятение в двух угольках напротив. Чонгук стягивает свободную футболку и швыряет на спинку кресла, с карго проделывает тоже самое, медленно вытаскивая ремень из шлёвок, будто специально проверяет реакцию омеги.

Тэхён, замявшись, не знает, что делать дальше. Жар припал к впалым щекам, всё тело начинает предательски отдавать лёгкими коликами, навязывая откровенно смятые ощущение. Где-то в горле нещадно бьётся сердце, застревая там плотным комом поперёк. В висках пульсирует, а затылок уже не так сильно болит. Тэхён быстро лижет нижнюю губу, слыша самодовольный смешок брюнета.

– Ты настолько стесняешься меня, что запах усилился, Тэхён-и, – слащаво растягивает слова, а омега правда не может контролировать себя. Перед глазами образ альфы смазывается, словно во сне Чонгук выдуманный персонаж, с идеальными пропорциями тела. Его бунтарский образ от всей школы отличался; правая рука забита «рукавом» татуировок, проколотая бровь с вставленной штангой, на левой мочке уха поблёскивает маленькое колечко. На Чонгука все равнялись и пародировали, потому что тот грёбаный идеал с омерзительным характером. Отвращение к этому персонажу из-за неправильного воспитания Тэхён не скрывал, даже затаившись с хмурым, но одновременно и пугливым видом, будто зверёк ждёт выпада тигра.

Чонгук хищно сканирует взглядом сжавшегося Тэхёна и, дабы не смущать дальше, ныряет под одеяло, повернувшись к нему спиной. И что остаётся делать зашуганному омеге, кроме как не опуститься рядом? Кровать двуспальная, обширная и разделяет два тела от друга друга довольно далеко, но почему-то сейчас Тэхёну хотелось сократить расстояние и прижаться сзади к рельефной спине Чонгука.

Тэхён всё ещё помнил слова альфы, что живёт не один, от чего создаётся впечатление, будто Ким притесняет сожителей. Но стал бы Чонгук приводить к себе омегу, если бы второй домочадец являлся его половинкой?

Чонгук, чувствуя, как позади прогибается матрас, спешит отключить настольную лампу, что освещала комнату тусклым и совсем не бьющим роговицы светом.

На душе Тэхёна всё так же не спокойно. Уснуть вряд ли получится, особенно когда инстинкт самосохранения прошибает возможность закрыть глаза из-за присутствия человека рядом. Как бы Тэхён не отвергал мысль, что Чонгук не тот, за кого себя выдаёт каждую их совместную встречу, мнение не пересилить, даже эта ночь не может глобально всё поменять.

Ким тяжело дышал, слизистую пекло так, что трудно было моргать. Температура видимо подскакивала то ли от холода, то ли от Чонгука. Если два варианта собрать воедино, то, вероятно, смысла не поменяет никакого. Тэхён до сих пор помнил его напористый агрессивный взгляд, крепкие руки, обхватывающие слабое изнемождённое тело к груди, шумное дыхание и обострённое осязание. Будто касание глазами на каждый участок медовой кожи заставляет оступаться и падать ломая кости.

Чонгук тот тип парней, которые не выносят нытьё. Жалость к другим никогда не показывал, а ситуация с Тэхёном перечеркнула каждый спектр привилегий. Альфу считали заносчивым засранцем, каких кругозор распространялся, словно выпускали двух стервятников для зачатия новой падали.

Чон слышит сопение Тэхёна и аккуратно поворачивается на другой бок, подкладывая ладонь под подушку. Сон никак не шёл, зато уверенный в себе Ким сдался и проиграл своим же противоречиям. Брюнет не желал отпускать Тэхёна из своей спальни – завтра, послезавтра, на следующей неделе. Ему нравилось то, что ощущал Чонгук сейчас.

Трепет. Тэхёна запугали, но он доверился врагу и с прездесущей омежьей робостью оттолкнул от себя гордость, покорно капитулирущую за счёт применений чьих-то действий. Чонгук всё взял в свои руки и не заметил, как сам начал таять с помощью маяка в темноте. На данном этапе Ким находится в неведении, явно не полагая, что у него получилось завладеть альфой.

* * *</p>

Тэхён просыпается из-за дробной боли в середине лба, будто кто-то сверлит там дыру. Шершавый язык медленно лижет губы, во рту сухо, а на прикроватной тумбе нету даже графина с прохладной чистой водой. Альфы рядом не оказалось и лишь потом до слуха Тэхёна начали доходить обрывки слов поту стороны комнаты.

Что-то приглушённо доказывая собеседнику, до омеги каждая сказанная фраза банально расплывалась. Обветренные губы безмолвно то открывались, то наоборот обессиленно закрывались, вызывая слабое кряхтение похожим на хрип, от чего по стенкам горла ещё больше скрежетало. Тэхёна знобило.

Омегу бросило в холодный пот от едва успеваемого функционировать мозга. Перед глазами белый потолок, люстра, всё ходуном ходит. Тэхён представить не мог, что когда-то окажется в такой затруднительной ситуации, где ему нужен стакан холодной воды, а руки словно онемели не в состоянии поднять даже пальцы. Каждую конечность не под силу сдвинуть с места.

Шею свело в одном положении, брови хмурятся, чувствуя неприятную тягость вдоль позвонков. Рёбра неустанно жгло, словно изнутри окисляется едкой смешанной с ядом жидкостью. Желудок будто к спине припал, завывая утробную мелодию.

За окном поганая сырость, оживлённая суета и сквозняк из чуть приоткрытой форточки. Тёмные, ничем не отличающиеся от комнаты шторы, едва заметно покачивались, слегка сдвигая края ткани в стороны и впуская в комнату дневной свет.

На настенных часах меланхолично тикает секундная стрелка, провоцируя разбить предмет (не) воздыхания, и, осоловело оглядываясь по спальне, Тэхён цепляет взглядом несколько статуэток, наград, книг, видимо про боевик и фантастику. Киму невольно начинает нравиться обстановка в квартире Чона, а ещё нахождение здесь Тэхёна – тоже будто правильно.

Тэхён, с приложенными усилиями, перенапрягая свой зад и больше задумываясь лечь обратно, запутавшись в огромном одеяле, мешком валится на пол с характерным звуком чего-то разбившегося рядом.

– Блять... – тихо шикает он, понимая, что отбил к чертям копчик, а повернув голову направо, то тревога туманом застилает глаза. Одна из статуэток, тех самых грёбаных статуэток, валяется около него без головы тигра! – Ой... – голоса за дверью предусмотрительно стихают, реагируя на шум. Тэхён в спешке садится, всё ещё обмотанный одеялом, словно в коконе гусеницы, мельтешит глазами тревожно.

Если не пришибли те самые районные уголовники, то убьёт Чонгук. Он сможет, Тэхён даже не сомневается.

Сердце омеги быстро колотится, дыхание сбивается, что парень совсем забывает о главном – двое альф уже застукали в дверном проёме Кима и обеспокоенно округляют глаза по пять копеек, почти выкатывающихся из орбит. Губа мелко дрожит, слизистую вновь неустанно пощипывает, готовясь к худшему.

И когда Тэхён стал такой тряпкой? Возможно, в окружении всех бед навалившихся внезапно, с привыканием и осознанием того, что придётся расхлёбывать проблемы самому, вдруг почувствовал, как замки расходятся и дверь клетки открывается, выпуская птицу с надломанным крылом. Только Тэхён не смешит вылетать, потому что видит как близким дорог.

Даже тот самый Чонгук, не так давно клялся, что приструнит омегу, теперь казался хорошим человеком. Он сложный, но всему есть причина. Некогда тепло и ласка заменяли безразличие и холод, а Чонгук просто перенял это и стал таким же хладнокровным.

В каждом человеке сидит то маленькое пятнышко, которое пульсацией согревает и словно пытается достучаться до закрытых дверей, а Тэхён рывком стянул занавес и подарил эмоции, ранее сам не знающий, что это такое.

– Я... я... Ч-Чонгук... – всхлипывает Тэхён. В стеклянных зрачках отражается испуг, страх и ещё много аспектов, которые Чонгуку хочется не видеть. Слёзы на лице омеги бьют по больному месту, напоминая его себя в день смерти родителей.

Альфа рядом с брюнетом тяжело сглатывает, поджимает губы, с долей надменности смотря на Чонгука, будто глазами выискивая там что-то напоминающее злость, уже готовясь самому нападать на брюнета, чтобы тот гепардом не накинулся на зажатую лань.

Колошматит по рёбрам, кончикам пальцев, волнуясь и рефлекторно жмурясь. Тэхён ломает брови, стирает с щеки быстро бегущую ломаную дорожку, не предпринимая попыток высвободиться из одеяла и выпрыгнуть с окна. Пусть всё тело горит огнём, а искалеченное сознание прибывает в ужасе, если Чонгук позволит себе погубить этот комочек.

Но альфа мысли не допускает лишнего, потому что это лишнее попросту в голову не закрадывается. Там нету места для жестокости.

– П-прости... я... – Тэхёновы слова в горле застревают, выражая всю вину. Ему стыдно, что он таким образом свалился проблемой на Чонгука и стал дробить его комнату.

– Это ты его так запугал?! – голос парня твёрдый, с нотками агрессии, хрипотцой, видимо недавно проснулся. Сам он молод, выглядел достаточно ухоженно для сонного человека, но имеет ли место быть сну, когда в их квартире такая катастрофическая ноша?

– Заткнись, Мирон, – затыкает собеседника, но глаз не сводит от Тэхёна. Чонгук срывается с места и в три шага преодолевает короткое расстояние. Альфа присаживается на корточки, подобравшись ближе к парню и с толикой грусти и сочувствия вздыхает. Ким забывает дышать. Таким зашуганным он себя не помнил очень давно. Панические атаки не сравнятся с тем, что испытывает он сейчас. – Ну, чего ты? – ласковый голос словно по щелчку пальцев выводит из прострации, заставляя поднять заплаканный взгляд. – Не поранился?

Тэхён шмыгает носом, отрицательно мотая головой. Чонгук искреннен в произношении, строит для омеги барьер в виде непробиваемой капсулы, оберегает, жестоко расправляясь с недугами.

– Тэхён, посмотри на меня, – омега прикусывает до боли нижнюю губу, смаргивая влагу и медленно приподнимает подбородок. Ему страшно до чёртиков, до поглощающего исступления, до быстро некомфортного и не контролируемого биения сердца. До гула в ушах. – Перестань лить слёзы и поднимайся. Плевать на эту статуэтку, главное, что ты цел.

Чонгук кисло улыбается, а после поднимает Тэхёна на ноги с прежним безэмоциональным лицом. И как у него только удаётся за секунду менять облик? Этот парень непредсказуем. От него неизвестно что ожидать, поэтому Тэхён так пытается выстраивать для себя кирпичную стену, но она постоянно обламывается с приходом альфы, фурией скошивая гравитацию.

– Не познакомишь? – хрупкую идиллию сбивает высокорослый альфа. Тэхён либо хорошо ударился головой и ему начинает казаться, что у Чонгука раздвоение личности, потому что уж очень сильно они похожи с друг другом.

– Губу закатай, – грубит Чонгук, вставая за спину Тэхёна и ведя омегу за плечи на выход из комнаты, но в проёме их преграждает массивная грудь. Тэхён содрогается, напуганно смотрит и морщит красный нос.

– Я Тэхён, – незначительно парень и не подумал что ляпнул первым. Чонгук цокает и закатывает глаза, усиливая хватку на плечах, от чего Тэхёну хочется скинуть грубое прикосновение к себе.

– Мирон, брат этого придурка, приятно познакомиться, – Чон лучезарно улыбается, будто и не замечает присутствия ещё одной живой души, которая беситься начинает. Чонгук вспыхивает спичкой, а в мыслях давно картина, где он голову сворачивает своему брату.