Глава 12 (2/2)
- И она хотела бы тебя увидеть, уверен.
- Я знаю, - повторила Ольга с большим раздражением.
- И тебе придется с ней договориться.
- Я… - она бессильно уронила голову Игроку на плечо и тихо выругалась. – Я бы ее сто лет не видела.
- Ты можешь не затевать это все. И так будет проще.
- Да, но…
- Но ты уже все решила, – заключил Игрок, тоном подразумевающим, что в таком случае все ее отговорки больше не имеют никакого веса. – Звони ей.
- У меня нет ее телефона.
Игрок изумленно посмотрел на нее:
- Вы же работали столько времени. Вада, вроде, не отличалась привычкой жечь мосты…
- Я… все удалила. Перед Венецией. Все переписки, все контакты… Все, кроме того, что нужно было для этой работы. Я не планировала возвращаться. И оказалась права.
- У меня один вопрос – зачем?
- Наверное, я не была уверена в себе. В том, что там… нет ничего такого. Я ведь знаю ее как облупленную, Сеня непременно полезла бы в телефон…
- Читать все твои переписки, смотреть детализацию звонков, проверять, кто есть кто из контактов?
- Да.
- И найдя стерильную историю сообщений и пустую записную книжку, она не решила, что тебе точно было что скрывать?
- В тот раз она именно так и подумала.
Игрок усмехнулся. Ему, верно, все их былые жалкие попытки воскресить отношения, избегая простого разговора по душам, казались до ужаса глупыми. Это изнутри все чувствовалось, как сплошная боль и драма, а со стороны, наверное, всегда выглядело как комедия.
- Я тоже без понятия как на нее выйти так, чтобы не трогать Дагбаевых при этом. Точнее… догадываюсь, как это можно было бы сделать, но это очень хреновый способ. Если ты готова раскрыть свое инкогнито и устроить прогулку по памятным местам…
- Полагаю, выбора у меня нет.
- Предупреждаю сразу – не удивляйся, что прием будет не из теплых.
Игрок отключился почти сразу, как лег. Ольге осталось только ворочаться рядом. От того, что они теперь спали на одном диване, легче едва ли становилось. Она могла запросто закинуть на него руку или прижаться к широкой спине, но все время сомневалась – имела ли право сделать так. Имела ли вообще право сближаться с ним, зная, насколько это все ненадолго.
От самого предчувствия встречи со своим прошлым, с, пожалуй, худшей его частью, подступала тошнота. Она помнила, как Игрок когда-то сообщил о том, что Вада присоединяется к ее группе. Тогда он честно сказал: они сошлись с переводчицей в цене только потому, что никто больше нанимать ее не хотел. Из-за характера. Ольга тогда долго ругалась, орала, что она не мать Тереза, готовая призреть всех сирых и убогих. Что ей хватило одного сопляка, которого следовало бы обрить на лысо, чтобы не зарывался, а Игрок предлагает в довесок бабу с истеричным характером. Только этого не хватало для полной комплектности. Игрок тогда только ухмыльнулся премерзко и ответил, что, если так продолжит, Ольга может не бояться конкуренции. И что дело решеное: переводчик нужен, и другого не будет.
Она ожидала увидеть тонкую учительницу, вечную принцессу в беде, которая толком не умеет держать пистолет в руках. И поначалу даже обрадовалась, что так сильно ошиблась. Поначалу. А после поняла, что именно подразумевалось под характером. Вада не признавала авторитетов. Приказы были для нее пустым звуком, если она не считала целесообразным их выполнять. Ей, казалось, доставляло особое удовольствие саботировать распоряжения Ольги и наблюдать за ней, прощупывать, где будет тот предел, когда Ольга просто выволочет подчиненную за шкирку из машины и бросит одну в песках. И такая перспектива Ваду едва ли пугала, иначе она не лезла бы так из кожи вон в попытках задеть Ольгу. А после… после Вада обнаружила, что есть игра веселее. И Ольга до сих пор не понимала, почему так легко приняла ее правила.
Сон все не шел, одно за другим наказывали воспоминания. Как назло – о тех моментах, когда Вада являла собой само очарование. Как она взахлеб рассказывала что-то об истории или древних мифах или будила ее поцелуем, долгим и страстным, перетекающим в нечто, чему было сложно дать определение. Она умела располагать, умела заговаривать до сонной усталости. Ольге казалось вначале, что Вада просто ищет свободные уши, но и сама слушала, замечала даже самые незначительные мелочи. И не забывала ничего. Потом неизбежно следовал очередной укус, полный яда, но Вада… на самом деле всегда знала, где следует остановиться. И она всегда останавливалась – ровно на границе. За секунду до решения расстаться.
Ольга не обманывала себя. Не оправдывала Ваду вымышленными обстоятельствами и не думала, что это только кажется, а на самом деле все иначе. Просто полагала, что все, что между ними – их личное, к работе не имеющее никакого отношения. Что, возможно, Ваде так проще, а Ольга вполне может это терпеть. Ведь яд не смертелен, а хищник не собирается всерьез убивать.
Однако Ольга ошиблась. Она думала, что их близость – хотя они всегда проговаривали между собой заветное «всего лишь секс» – чего-то стоит. Что Вада действительно ценит оказанное ей доверие, что на самом деле она дорожит их отношениями, дорожит тем, что Ольга принимала ее такой, какая она есть. Но убийство дипломата расставило все по своим местам. Ольга помнила, как Вада рассмеялась ей в лицо: «Или ты думала, в это пекло я за тобой отправилась?»
Вада в каком-то смысле была гениальным преподавателем по части жизненных уроков, и крайне доступно показала, почему нельзя никому доверять, ни на кого полагаться. Пожалуй, Ольга была и оставалась… худшей из ее учениц.