Глава 12 (1/2)

Разговор с Игроком предстоял простой, но тяжелый. Он не имел права осуждать ее за принятое решение, но мог просто не поддержать – и для Ольги это будет равноценно тому, что земля уйдет из-под ног. Это будет означать, что, по всей видимости, ей придется справляться со всем одной, а она не чувствовала в себе сил вытянуть даже себя, не говоря уже о Лере. Было бы эгоистично перепоручать девчонку со всеми ее проблемами Игроку полностью, хотя она почти мечтала о таком варианте. Тогда она могла бы просто уйти.

Она успела вернуться первой – и неудивительно. Подбивать баланс в магазине оружия – дело совсем не простое. Полная инвентаризация и учет при условии ведения двойной бухгалтерии превращается практически в шоу иллюзиониста: вместо дыма и зеркал – чеки и счета-фактуры. Удивительно, что после всего Игрок затеялся именно с этим, еще и полулегально. С другой стороны – как еще можно было бы монетизировать свои связи, если выходишь из большой игры?

Ольга успела приготовить ужин и поскучать, листая бесконечную ленту новостей. Удивительно, что это стало своеобразной рутиной – ее дневные вылазки, Игрок, пропадающий то в Зазеркалье, то в своем магазине, их общие ночные посиделки с чаем и теми документами, что он смог достать, в попытках понять, как выйти на сектантов. Девушка не соврала по поводу вербовщицы, однако та уже давно не появлялась на Артиллерийской. У них осталось немного зацепок – в основном имена всех ее сотоварищей. Игрок искал возможность как-то установить их личности, но пока безуспешно.

Ольгу всегда удивляло, насколько быстро все вокруг нее становится таким размеренным. Даже когда дело касалось Есении, постоянных переездов, ее сумасшедших идей или Леры. Всей этой авантюре было не больше года, но ритм тренировок, вылазок, их спокойная с Сеней жизнь производил странный эффект. Иногда Ольге казалось, что она никогда и не покидала Санкт-Петербург, что их бегство и – благодаря лишь невероятной удаче – псевдосмерть были только ее собственным затмением, дурным сном, что она никак не может отпустить.

Ей даже хотелось бы снова забыть. Было интересно, смогла ли бы она отпустить когда-то Есению по-настоящему. Впрочем, если бы это случилось, Ольга, наверное, даже разочаровалась бы в себе. Столько громких слов, столько жертв ради той, что в действительности могла в любой момент стать просто воспоминанием. Нет. Она не такова. А потому, сколько бы ни длилось это обманчиво усыпляющее существование – рана уже не затянется и не перестанет кровоточить.

Игрок вернулся ближе к полуночи, и сначала, загруженный собственными мыслями даже не заметил, что Ольга молчит больше обычного, выжидая момента, когда он готов будет слушать.

- Виделась сегодня с Лерой.

- М, и как она? – Игрок напрягся. Не удивительно, ведь до этого Ольга говорила, что не хочет встречаться с ней ни при каких обстоятельствах. Как чувствовала, что и не стоило.

- Она хочет вернуть костюм.

Игрок промолчал, кивнув каким-то своим мыслям. Ольга тоже выжидала, но, очевидно Игрок решил прибегнуть к своей излюбленной тактике и ждать, пока собеседник скажет все за него. А может, просто не знал, что говорить. Но Ольга хотела услышать хоть что-то:

- И что ты скажешь?

- Она не хочет. Ей кажется. – Он ответил уверенно и почти небрежно, – Но ты, я полагаю, все уже решила. Иначе эту тему даже не стала бы поднимать.

- И?

- Хочешь знать мое мнение? Я против. Она не заменит тебе Есению, а этому городу – героя. Она обычная запутавшаяся девочка с поломанной гормональной системой. Адреналин ударил в голову, и из-за этого она не может теперь адекватно оценивать свои эмоции. Она еще не поняла, но организм не наебешь – он почувствовал вкус к опасности, а главное – к эйфории после того, как выживаешь, пройдя по грани. Теперь для нее обычная жизнь ощущается недостаточно остро. Поэтому ее и ломает. Это абстинентный синдром.

- И что ты предлагаешь?

- Щелкнуть ее по носу и сказать, чтобы не высовывалась. Перетерпит с полгода и нервная система восстановится, ломка пройдет, и она сможет вернуться к нормальной – более или менее – и жизни. А если продолжит в том же духе… я таких видал не один десяток. Это хуже иглы. С героина можно слезть. С адреналина – не видел ни одного примера.

Ольга внимательно рассматривала его лицо. Действительно ли он думал так? И мог ли ошибаться? Понимал ли он в действительности, что сказал?

Во всяком случае, сказал честно и предельно ясно. Ольге предстояло решить за Леру, что именно станет ее настоящей жизнью, а что – тенью несбывшегося. Проблема в том, что Ольга не представляла, чем будет являться эта «нормальная жизнь». Там она не могла бы ни помочь, ни защитить. Отдать костюм и вручить оружие, казалось, намного проще. Ольга понимала и раньше, что ее собственная адаптированность к мирной жизни оставляет желать лучшего, но теперь особенно остро почувствовала это. Когда поймала себя на мысли, что проще научить девчонку убивать, чем загнать обратно в родительский дом, в институт, убедить забыть…

Да и захочет ли сама Лера? Она ведь уже вполне прямо выразила свои намерения. Что если ее черта давно пройдена, что если вкус к жизни, ощущения, эмоции попросту не вернутся? Она останется навечно пленницей мерзкой липкой депрессии, пугающих воспоминаний, кошмаров, поджидающих за каждым углом, но – без возможности защититься.

- Ты не станешь мне помогать?

- Я сказал, что я против. Одно из другого не вытекает. Когда я вообще отказывал тебе в помощи, напомни… - он выглядел потрепанным, замотавшимся. Щелкнула зажигалка – снова. Какая это уже по счету сигарета за вечер? Игрок кинул на стол смятую пустую пачку. Ольга подвинулась к нему ближе, приобняла. В последнее время Игрок стал как-то особенно, подчеркнуто держаться на расстоянии. А может быть, Ольге это только казалось, потому что она ожидала иного. И сейчас он только смерил Ольгу долгим взглядом, в котором что-то мешалось с усталостью, но что – угадать невозможно, и выдохнул:

- Послушай, если ты думаешь, что у меня есть такая опция, как послать тебя, значит, ты очень хуево меня знаешь. И, спустя столько лет, это немного обидно.

Ольга пожала плечами:

- Ну, каждый человек может передумать. В любой момент.

- Нет. Не может.

Ольга даже слабо улыбнулась. Это чувство она хорошо знала и понимала как никто другой, что значит решить однажды и навсегда. Это было и в ее характере тоже. Радоваться тут, конечно, было особенно нечему. Они молчали, пока в пальцах у Игрока не остался один опаленный фильтр, который он бросил в банку, служившую пепельницей.

- Если ты собираешься вернуть ей костюм… Прежде, чем ты это сделаешь, ты должна разобраться хотя бы с частью проблем. На то, попадется она полиции или нет, мы повлиять не сможем. Но полицейские хотя бы не будут стрелять на поражение. Не сразу. А вот Кукушка…

- Я знаю…