3.1 (2/2)

— Согласен, это нам не помешает.

— И всё-таки, — Евгения взглянула на математика, — что ты делал около моего дома?

— Если говорить неправду, то гулял. Если правду, то Юрик слегка напился, вот и пришлось его везти домой. У тебя оказался проездом, увидел свет в окне, дай, думаю, позвоню, мало ли что случилось, — чувствовалось, что Цой Жене не врал.

— Рада, что ты поволновался за меня, пусть это и было лишним.

— Ну, я сделал то, что посчитал нужным.

— И за это спасибо.

***</p>

Утро в доме Кинбурн началось неправильно хорошо. Редко когда так было. Олег с Мариной были уже собраны и просто ждали, когда мама отведёт их в сад около дома, куда сегодня шло безмерное количество детей. Со многими они уже были знакомы, так что в одиночестве не останутся. Во всей этой удачности начала дня было что-то странное. Что-то, что пока не понимала Женя. Возможно, она и не поймёт это до того момента, пока не придёт в школу, но дома не произошло совершенно ничего курьёзного. Ничего не сломалось, не испортилось. Кто-то встал с той ноги сегодня, но совершенно не связал это с сегодняшним днём. На улице же светило солнце, заливая всю кухню своими лучами, сильно нагревая помещение. Дабы освежиться, семейство Кинбурн вышло из дома и направилось в детский сад. Женя была одета в парадный тёмно-синий костюм с белой рубашкой, на шее же был самый обычный галстук. В качестве сумки у неё был небольшой портфель<span class="footnote" id="fn_31359169_0"></span>, который она несла в руках. На глазах — всё те же очки, которые отлично подходили к образу. Детвора шла в не особо нарядных одеждах, но в них дети выглядели во много раз свежее и красивее, чем в домашних халатиках и тапочках. Они все шли, разглядывая желтеющие листья и яркие лучи солнца, от которых Алик заливался смехом. Марину и Женю радовало такое поведение сына. Это тоже был знак, что всё сегодня будет хорошо. Но это и надеялась девушка. Провожая детвору в сад, она улыбнулась, вдохнула воздух полной грудью и почти побежала навстречу школе, которая была почти рядом с домом — пройти пару километров пешком не составит для неё особого труда.

Дорога в школу была ещё более красивой, чем в сад. Тёмные улочки парка сменялись светлыми, а трава всё ещё была укрыта росой, почти заливая берцевидные туфли девушки, делая их всё больше похожими на зеркало. Под лавочками сновали коты, где-то шли будущие школьники, чьи головы украшали либо банты, либо руки мам и бабушек, которые говорили напутственные слова и желали всевозможной удачи. Это заставило Евгению вспоминать свои первые и последние звонки, когда ей желали то же самое и гладили по голове, игнорируя даже огромные банты, которые до невозможности раздражали её. Пусть она и думала об этом с улыбкой, но даже родители не всегда присутствовали на таких мероприятиях, что мгновенно погружало её в раздумия. Но она тут же смахивала эту тучу с мыслей, снова глядя на каких-нибудь кошечек, собачек, птичек… Это её успокаивало не хуже зелёного цвета, коего тут было безмерное количество.

***</p>

— Ты шарики не забыла? — улыбнулся Виктор, встречая девушку у входа в школу.

— Спасибо, Вить, не забыла.

— Что за шарики? — подскочил Каспарян, обнимая подругу и целуя в щёку. Позади него показался Бутусов.

— Да мы с Витьком ночью в школу ездили, класс украшали… Хотите заценить? — она окинула взглядом всех трёх парней.

— Негодники, — рассмеялся Вячеслав. — Ну давай, яви нам своё искусство.

Женя повела за собой учителей. Как только перед ними открылась дверь кабинета, они увидели несколько силуэтов в дорогих на вид одеждах. Первой на глаза попалась Ольга, которая встречала их с крестом в руках, как бы желая удачи. После неё показался Пётр, указывая на парты. За ними же стоял Олег с воинственным видом, показывая, что готов оберегать учеников. Около окна стоял Николай, держа в руках саблю, и тоже подтверждал свою готовность защищать и сражаться. Около доски стояли Грозный и Екатерина, которые как бы говорили, что, мол, будете учиться — встанете на наше место в исторической биографии страны. Над «лентой времени» уже были предусмотрены места для шаров, которые бы не стали её закрывать, а на стене, где должна была быть тема одного из уроков, висел огромный плакат с двумя династиями князей, царей и императоров России.

— Как ты только выспаться умудрилась, — Каспарян был не на шутку удивлён.

— Мне мало времени надо на сон, так что это не удивительно, — Кинбурн улыбнулась.

— Я тоже удивлён, — проговорил Слава.

— Рада, что вам нравится, — девушка продолжала улыбаться.

— Как ты это сделала только? — Юрий никак не мог понять, почему это так радует и удивляет его.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — Женя рассмеялась, заставив залиться смехом и остальных.

— Ладно, нам с Юрой надо обязательно присутствовать на линейке. Ну, по крайней мере нам поручил БГ… — Цой нехотя забирал Каспаряна из кабинета, и они оба вышли.

— Ну и куда ты детей дела? — спросил Слава у девушки.

— Вообще, они уже большие, так что сегодня, вот, в садик пошли оба. Он рядом с домом, так что они и вернуться смогут сами, — Кинбурн спокойно говорила об этом, заканчивая доклеивать шары и приступая к уборке на столе.

— Какая ты правильная вся, — Бутусов улыбнулся, оглядывая весь кабинет и вновь восхищаясь прикладным мастерством коллеги. — Тогда ты тоже так делала.

— Я всегда так делаю, — Женя развернулась к юноше и оперлась руками о стол.

— Да я знаю, просто напоминаю тебе об этом, — он заключил её между своих рук.

— Слава? — она занервничала.

— Всё в порядке, солнце, — он переместил одну руку ей на талию и нежно коснулся губами её щеки. Решив на этом не останавливаться, он целовал каждую клеточку её лица, накрыв губами её губы в последнюю очередь. Девушка сжала его ладонь, что была на столе, а второй рукой гладила его кисть, которая несильно сдавливала её талию. Слава неистово желал её прямо здесь и сейчас, но понимал, что она может в любую секунду оттолкнуть его и вернуться к работе, пытаясь справиться с возбуждением и смущением. И ведь они оба называют себя педагогами!..

— Слава, остановись, — проговорила Евгения, чувствуя, как шершавые пальцы юноши осторожно вплетаются в её волосы, задевая кожу головы.

— Я люблю тебя, Женечка, <span class="footnote" id="fn_31359169_1"></span> — отстранился от её губ Слава, — и я безумно хочу тебя, — он тяжело дышал и всё ещё находился около её лица.

— Давай не будем этого делать здесь, умоляю, — она держала его за плечи и отпустила, развернувшись к столу и снова поправив всё, что стояло на нём. — Мы можем это обсудить чуть позже… — смущённо проговорила она.

— Я буду только рад, вот только что мне сейчас делать? — прошептал он.

— Пока что иди отсюда, скоро придут дети, а там разберёмся.

— Ты Иуда, Женя! — он цокнул языком, но улыбнулся и вышел из кабинета. Навстречу шли дети с табличкой «5А класс».

— Как вовремя она меня выперла, — подумал Бутусов и поднялся на свой этаж, встречая по пути Шевчука.