Часть 21 (2/2)

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил ишварец, пытаясь вывести Вилл с заторможенного состояния.

— Мне показалось что что-то блестнуло в лесу. Но это скорее всего Бланк стырил в замке чью-то брошь и хочет продать на базаре. — придя в себя, Вандом оглянулась и спрятала кулон в карман белых штанов.

— Бланк? — с интересом пересросил ишварец, пытаясь представить этого человека с необычным именем.

— Да, это вроде зелёного павиана со специфическим незабываемым ароматом горной лаванды. — бросила Вилл, вконец озадачив бывшего монаха.

Лидер вошла в комнату в тягостных размышлениях, оставляя ишварца одного. Ей не нравилось затишье, не нравились возникшие подозрения на Кондракар. Не нравилось бездействие и ситуация с Корнелией. Вспомнив о подруге, которая наверняка уже должна проснуться, Вилл молча двинулась к выходу.

________</p>

Красивая стройная девушка с ярко-выраженной внешностью уверенной походкой шла к замку. Длинное платье из грубого темно-зелёного льна никак не портил тело, наоборот концентрировал акцент на самых интересных местах веревочным пояском. Дойдя до ворот замка, брюнетка без препятствий желала пройти внутрь, но вдруг путь резко преградили двухметровые мощные алебарды. По двум сторонам от ворот стояли стражники в массивных доспехах. Один из них наконечником холодного оружия соприкоснулся с упругой пышной грудью и отодвинул крестьянку на несколько шагов назад.

— С чем пожаловали в замок принцессы Элион? — потребовал доспех, держа дистанцию остриём алебарда. Такой душевный прием ни капельки не смутил девушку. Желание напороться на смерть просилось из кожи вон, чтоб показать сверхрегенирацию своего тела, посмотреть и поглумиться над их неверящими мордашками, но не за этим она пришла к замку.

— Вы, парни, смотрю любите свою принцессу и души в ней ничаете? — слащавым ласковым голосом радушно начала девушка. — Как я вас понимаю. Столько лет страдать и жить в нищете при правлении Фобоса не каждый выдержит. — сделав театральную грусть в голосе и опустив ресницы в ноги стражникам, девушка решила надавить на милосердие. — Из-за этого поганого тирана мой муж вынужден был пахать до самой смерти на рудниках. Мы — нищие рабы, даже копейки от него не получили. Мои дети умерли от голода ещё в младенчестве. Приходилось сводить концы с концами, работая на полях, собирая зерно, но в итоге я никого не смогла спасти: ни детей, ни мужа. И теперь осталась одна прозибать в одиночестве посреди четырех холодных стен. — голос на конце слога дрогнул и для дополнительного эффекта по щеке скатилась слеза. — А принцесса Элион наше единственное спасение.

— Прошу, милочка, не плачьте. — смотря с сочувствием на крестьянку, стражник поспешил ее успокоить.

— Чем мы можем помочь вам? — спросил второй, тронутый слезами несчастной незнакомки.

— Я была бы признательна служить принцессе Элион. Возможно, исполняя долг, я смогу заглушить пустоту внутри себя и не буду так одинока. — вытирая белым платком промокшие ресницы и капли слез с красных заплаканных щек, все тем же жалостливым тоном проговорила брюнетка

— Стойте здесь и никуда не уходите. — проговорил один из стражников и ушел за ворота. В сердцах девушка самодовольно улыбнулась, начало плана шло ровно по маслу. Осталось молиться, чтоб и принцесса растаяла от грустной нелегкой биографии одной героини, а дальше можно без проблем следить за всеми и не привлекать к себе ненужного внимания и лишнего шума.

_______</p>

Распаренная кожа после горячего душа задышала по новому. Шов, что был в левом боку, мучительной болью застонал от дискомфорта, прикосновений и лишних, даже плавных, движений, но пребывающая в ясной бодрости и довольствии блондинка не предавала этому значения. Молодое тело полно энергии, сил и выносливости, с уверенностью полагалось на скорейшее самоисцеление. Выйдя из влажного теплого помещения, с расслабленной удовлетворенной улыбкой Корнелия застала Вилл, которая в беспокойстве бегала из стороны в сторону. Звук открывшейся двери и второго дыхания остановил ее. Посреди широкой комнаты Вандом стояла одна. Отсутствие Калеба не удивило Корнелию, но почему-то именно его она искала в первую очередь и словно ни в чем не бывало, откинув догадки, вошла в комнату.

— К замку пришла крестьянка и хочет получить работу. Калеб пошел узнавать подробности. — успев заметить лёгкое замешательство подруги, Вилл, не дожидаясь вопроса, вела в курс дела.

— Да как-то барабану. Где он, кто он и что он.

— коротко отрезала Корнелия, принявшись, высушивать в молчании волосы полотенцем. Неловкая тишина на миг повисла в воздухе.

— Корнелия, может у вас что-то случилось? — осторожно спросила Вандом. За столько лет дружбы, Хейл никогда так холодно не говорила о Калебе. Ссорились — мирились из-за мелких пустяков, расставались и снова объединялись, но в этот раз неужели что-то пошло не так? Иначе, в былые времена восходящую звезду не заткнешь никаким кояпом, а тут сама себе и небо и луна, не спешит рассказывать откровенно свои проблемы.

— Разве не видно? — еле слышно спросила Корнелия из-под опущенной ткани. В этот момент она казалась словно не своя. Если раньше стражница охотно делилась событиями своей жизни, о том какая она неотразимая и что нет ей равных, то сейчас будто рыба в воде, слова путного не проронит.

— На самом деле я и не знаю, что сказать. Между вами как-будто черная кошка пробежала. Ведь вы с Калебом всегда были идеальной парой. — Вилл услышала горькую усмешку. Перестав протирать волосы, блондинка пронзительно уставилась на Вандом.

— Теперь уже нет. — подавив образовавшийся ком в горле, с трудом призналась Корнелия. Веки с силой зажмурились, прерывая зрительный контакт с карими глазами, и пытались совладать с подступающими слезами. Она не сможет выдержать остроты и сожаления к себе, делясь с близким человеком о напутствующих тяготах. Губы дрогнули, сразу сжались в тонкую линию, дабы не проронить достоинство. Она не будет плакать по такому мерзавцу. Ни в этот раз и не на глазах у Вилл.

— Мне так жаль… — лидеру стало больно за Корнелию. Портрет идеальной пары крупным планом стоявший всегда перед глазами не может в один миг рассыпался на мелкие осколки. Порой Вилл завидовала их вечной и прочной гармонии после победы над Седриком, что иногда не хватало им с Мэттом. Расставание Корнелии и Калеба, являющийся для всех символом идеальной любви, полный абсурд.

— Вилл, я не нуждаюсь в жалости. — холодно оборвала на полуслове Хейл, найдя силы держать треснувшие эмоции при себе. — Калеб для меня теперь в прошлом и точка, и я буду благодарна вам, если не будете совать свой нос. — на резкий протест Корнелии Вандом внезапно почувствовала себя скованно и неуютно. Ей очень хотелось помочь, чтоб она не чувствовала боли, но в тоже время не знала как. Корнелия, в данную секунду, будто подмененная, не собиралась кого-либо подпускать к своим неудачам. Раньше это было в ее стиле быть твердой и непреклонной. Как-будто Вилл вернулась в первый день их общего знакомства: одна из лидирующих подростков не желала принимать в команду неуверенную новенькую девочку. Высказывалась о ней остро, резко, обидно. Даже сейчас припоминая былую враждебность Хейл у Вилл задрожали ноги и задребезжало сердце.

— Как скажешь. — расстроенным голосом с трудом проговорила Вандом и развернулась к двери. Почувствовав обиду подруги на себе, Корнелия тысячу раз обругала себя и отрезала язык, который на пламенных эмоциях действует быстрее, чем мозг. Блондинка вовсе не желала ее обидеть и понимала, что Вилл хочет поддержать, поэтому раньше всех пришла в комнату.

— Прости. — искреннее прощение, редко проскакивающие через все холодное сердце Стражницы Земли, остановило лидера. — Я не должна так себя вести с тобой и с девочками. Не имею никакого права на это. — Вилл обернулась, чтобы видеть ее лицо, убедиться, что ровная безэмоциональная мимика выражает такие же честные редчайшие чувства. — Калеб. Он целовался с Элион пару дней назад и я их застукала когда убегала от Эда. — в небесных глазах появились еле блестящие бисеринки. Признавшись подруге об измене повстанца, Корнелия вновь ощутила предательскую дрожь, которая схватила ее сердце в свой плен и нещадно душила. Больше Корнелия ничего не произнесла. Ладонями спрятав лицо, она пыталась подавить еле слышимые всхлипы. Вилл, чувствуя изрядно увядшую бодрость и оптимизм, приблизилась и обняла подругу. А Корнелии всего лишь нужно избавиться от любви, которое болезненно ранит ее бездушное сердце.

___________</p>

Сладость маленькой победы будоражил сознание. Однако, радоваться результату ещё рано, пока оно лежит на нуле. Блуждая между широкими стенами незнакомого замка, девушка без интереса рассматривала портреты неизвестных личностей. По красивым нарядам она полагала, что эти люди, находящиеся в позолоченных узорчатых рамках, относятся к дворянскому происхождению. В пол уха иногда она слушала грамотную и отточенную речь парня. Порядок обязанностей слуг, правила интеллигенции при общении с Элион, все плюсы и минусы работы в замке. Все эти королевские штучки заставляли ее глаза закатиться к потолку, но она достойно держалась, найдя занятие поинтереснее. Пока ей только оставалось своим взглядом, полные чернью, прожигать в дорожном плаще, накинутые на широкие плечи королевского щита, не одну десятую дыру.

«Как скучно. Жаль, что мне придется исполнять роль прислуги.» — проябедничала про себя девушка и не заметила как врезалась в спину юноши. — Ой, простите, я такая невнимательная. — на ее извинения парень не обратил никакого внимания. Из-за его через чур высокого и ее невысокого роста, она не понимала, что происходит, и ради любопытства поспешила проанализировать возникшие помехи. Дорога по которой они шли скрестилась с другой, где на пути встали прохожие солдаты в военной до ничтожно знакомой форме.

— Нам необходимо телепортироваться в Аместрис. Где сейчас Вилл? — увидев черные глаза, девушке внезапно стало не по себе. При встрече с этим человеком внутри все начало резко колотить, а в глазные яблоки будто налили раскалённое железо.

— Она сейчас в комнате Корнелии. Вы не отведаете с нами трапезу?

— Нет. В моем государстве есть дела, которые требуют неотложного решения. Но вы не переживайте. С вами останутся майор Армстронг, братья Элрики, Шрам и принцесса Ксинга. Свою команду я возьму с собой. — Рой Мустанг обратил внимание за спину воина, где стояла девушка, которая на глазах, словно мел, побелела. — Она теряет сознание. — крикнул громко фюрер, успев подхватить особу, которая в одночасье скатилась по стене.

— Что-нибудь холодное. — приказал тут же быстро Калеб, получая в руки от Ховока фляжку воды, которая по счастливому случаю оказалась в его руках. Мгновенно повстанец вылил жидкость на девушку и на всякий случай прощупал пульс. — Жива. — с облегчением выдохнул юноша.

— Просто потеряла сознание. — повторил свой диагноз Хайманс вслед за Огненным Алхимиком.

— Ну же, очнись. — слегка ударив по щеке, фюрер следил, как девушка открывает глаза, но стоило встретиться с его смолянистым взглядом, как тут же провалилась в обморок вновь.

— Она вас наверное боится. Я отнесу в лазарет. Там очнётся и отлежится, пока не станет лучше. — произнес Калеб, перехватив девушку в свои руки. — Через сколько примерно вас ждать?

— Не могу сказать определенно, скорее где-то в течение дня. — коротко сказал Мустанг. — Все будет хорошо. До скорой встречи. — похлопав Калеба по плечу, фюрер вместе со своими людьми направился в комнату, не подозревая, что за девушка лежит в руках у повстанца и почему перед ним она в этот час пик внезапно потеряла сознание.