Часть 21 (1/2)

Серые стены на заре обогащались тепловыми излучениями ультрафиолетовых лучей. Прохладный воздух, наполненный в каждом уголке комнаты, ежесекундно становился теплым. Некогда родной замок превращался в душную и тяжёлую обитель, словно свинцовая ноша на плечах. Тяжкое бремя, что придется нести до последнего вздоха. Здесь становилось чуждо абсолютно все, и перемотать время вспять не под силу никому. А так хотелось, чтоб не совершать ненужных поступков, больше похожие на самое страшное преступление, только наказание за это будет гораздо хлеще, чем жить при князе в нищете и тоталитарном режиме.

В зелёных зеницах плескалась рябь. Лидер, сумевший свергнуть тиранию Фобоса и привести меридианский народ к победе, вытащить их из бедноты и голодания, вдруг видит, как Стражница Земли, в прошлом сражающаяся с ним плечом к плечу за честь и права этих же простых людей, разрешает грешнику прикасаться к себе. Невинные люди его родной планеты стали жертвами гомункулов, лишь неудачному опыту. Отчаянный Алхимик, повторно утонув в чувствах скорби, соблазнился преобразовать душу, в результате потерпел крах.

В лазурных озёрах читалось растерянность, сожаление, немые слова оправдания с примесью противоречивых и очень странных неизвестных острых чувств, и Калеб догадывался каких. Он ждал от нее хоть какой-то звук, однако Стражница Земли по упрямому и принципиальному молчанию не торопилась нарушать напряжённую тишину. Не взирая на жалость, гордость, чем наделена умело управлять, никогда и не при каких обстоятельствах не отнять у нее. Кредо, которое движет ею, прочной стеной выросла между ними. Будь перед ним Элион, то наверняка услышал бы что-то вроде «Прости, Калеб, я все сейчас тебе объясню. Это не то, о чем ты подумал», и тому подобное. Корнелия же, словно искусная королева без законного титула монархии, знала себе цену, и включив стерву по максимуму, отвернулась к окну, не проронив ни единого слова.

— Каким же надо быть безумным человеком, чтоб воскресить душу мертвого. Дурачок не правда ли? — чисто случайно юноша вспомнил Кассиди, воскрешенной собственной матерью, но к его сведению Нерисса была лишь ведьмой в старушечьем обличии. Как ей это удалось повстанцу не было никакого дела. До сих пор, после всех злодеяний повстанец питал только вражду. Взгляд воина устремился в закрытые тяжёлые двери с позолоченным декором ручной отделки за простывшим следом алхимика. Корнелия шумно усмехнулась, не улавливая взаимосвязи его слов и личного присутствия.

— Ты пришел, чтобы поговорить со мной об этом? — скрестив руки на груди, Хейл вновь в своей предвзятой манере повернулась к повстанцу. Тень холодных стен поглотил в себя женский силуэт. Солнцеликий нещадно бил по глазам солнечными лучами по глазам, даже с прищуренными зеницами воин видел только темень лица, от чего не мог прочитать мимику. Однако бездушный тон девушки напрямую говорил, что просто так ему прощения не получить.

— В прошлый раз, когда вы отправились в потусторонний мир, ты не могла мне ответить. Я рад, что ты вернула себе голос. — уверенной походкой сокращал расстояние Калеб между собой и горделивой особой. Стражница не отстранялась, но и не приближалась ближе.

— А-а-а, ты про тот разговор? — небрежно махнув рукой, усмехнулась блондинка, не пытаясь скрыть яда в голосе. Калеб подошёл ближе, между их лицами оставалось несколько дюймов. Она осталась в комнате одна, наедине с ним, и беззащитна. Самый идеальный шанс воспользоваться моментом, но использовать короткую дистанцию в своих целях повстанец не собирался, только желал напрямую смотреть в небесные глаза. Перед разлукой полгода назад этот взгляд отображал тепло, радость, желание и кучу разных положительных эмоций, а сейчас будто по щелчку пальцев покрылись толстой и прочной коркой бесчувствия, что даже самому жаркому солнцу не растопить, как и сердце, которое забыло при его виде стучать с невероятной силой. Повстанец не слышал четкого биения плоти и это нагнало на него некое волнение.

— Пожалуйста, дай мне шанс исправить все свои ошибки. — мягко взяв руки Корнелии в свои ладони, Калеб принялся нежно их целовать, надеясь при каждом касании к холодной коже растопить хоть кусочек льда. Он знал, что за Айсбергом прячется вулкан, бушующий самым настоящим пламенем.

Растерянная стражница застыла, лицезрея старания мятежника, который упорно добивался получить второй шанс. Корнелия не знала что предпринять и стоит ли прощать повстанца, когда в такое ранее утро такие резкие вопросы только застают врасплох. Она ещё не оправилась от сабли неизвестного врага, который знает Стального Алхимика и Мустанга. Истины, который проникся в ее сознание и на глазах с имитировал смерть. Все это мешало ей. Яркие события, произошедшие за несколько ночей подряд, заставили отодвинуть проблематичные отношения с повстанцем на второй план.

— Давай это потом решим. Мне срочно нужно поговорить с Мустангом и Эдом, а затем я ненадолго вернусь в Хитерфилд. — ловко выпутавшись из крепких рук бойфренда, Корнелия подошла к шкафу, где лежали повседневные вещи. Несколько дней подряд она бессменно носила одно и тоже. Изношенная до пыли ткань начала теснить, зудеть, и мешала нормально думать. Калеб молча наблюдал за её сборами.

— Спинку не потереть. — взглядом пробежавшись по стройному телу, которое вот-вот окажется нагим, шатен вымученно подавлял желание пойти следом, поэтому ему только и оставалось как предпринять попытку соблазнительно улыбнуться. Ведь знал, что такая неосторожная улыбка сводит с ума юную воительницу. Блондинка обомлела. Было неожиданно услышать от парня предложение уединиться после всей грязи и сплетен, что он наговорил про нее с Элион. Открыто поливал обвинениями, в ее объятиях, и подтверждал какие они слабые. Серхэгоистичное отношение после всего, что они сделали. Чем руководствовался Калеб и чем думал в тот момент Корнелия не могла знать. Возможно поэтому она не торопилась давать ему надежду. Общаться как товарищи с долей вероятности возможно, но не более того, пока. Не ступив ногой в помещение, девушка задумчиво остановилась, перекинув вещи на другую руку, чтоб не упустить соблазна пролить очередную колкую фразу.

— Элион лучше потри. — посмотрев на парня самым холодным взглядом из открытой двери, блондинка отчуждено улыбнулась, будто презирала, насмехалась, копировала Истину, подкрадывалась ближе к его сущности. Плохо или хорошо, но дверь захлопнулась с очень сквозящим враждебным шумом, отдавая в спальную комнату весь спектр грядущих неприятных последствий. Чтобы не усугубить ситуацию, Калеб не решался пойти следом. Вовсе не иза страха. Психологически на такие обстоятельства необходимо определенное время. Корнелия остынет рано или поздно, ему осталось только ждать, когда ледяная глыба даст трещину.

***</p>

Чтобы закрепить дух любому сильному сопернику следует привести в строй свое тело, закалить его. Так говорил учитель. Этому принципу Стальной строго придерживался с раннего детства, изо дня в день. Раздевшись догола по пояс, Эдвард принялся приводить себя в тонус и вновь закрепить боевые навыки с разогрева всех групп сухожилий и мышечных волокон. Удержать четырех камерную плоть, переставшая слушать сигналы разума, в итоге дала сбой в его программе и поддалась во власть вирусу. Весь этот мусор и шлак он собирался отчистить. На свежем прохладном утреннем воздухе, посреди тренировочной площадке, в одиночестве с самим собой и пением диких птиц, распутать свои спутанные мысли куда проще, чем в том же холодном замке, где вся эта богатая утварь нагоняет только депрессию. Все что сейчас нужно — расслабиться, поддастся силе разума, избавиться от угрызения совести, перестать принимать близко к сердцу все обвинения, что сыплют горстями в его кувшин все недруги. Полной грудью вздохнув летний воздух и полностью выдохнув до просвета рёбер, парень, закрыв глаза, сосредоточился на своей энергии и перевел кровоток по всему телу, избавляя плоть от всех тягот. Разведя руки в стороны, словно грешник распятый на кресте, Эдвард принимал дополнительные силы солнечного взошедшего в зенит света и возвел руки к небу, отправляя благодарный ответ единственной звезде этой системы, что сотворил жизнь. Веки из-под опущенных ресниц приоткрылись и под голубым небом слились с цветом золота, солнца и тепла. На первом этапе разогрева, Стальной выполнял самые лёгкие упражнения переходя на более сложный уровень. В рукопашном бою даже без использования алхимии парень был довольно вынослив. При каждом столкновении с противником: в прошлом будь то Шрам или другой сверхсильных враг вроде Алчности Стальной всегда воздействовал все тело. Последние шесть лет над Аместрисом царит мир, однако привычка медитировать в таком стиле до сих пор осталась, поэтому почувствовав полное расслабление всего тела, Эдвард непрекращая набирал высокие обороты в восточном искусстве боя.

_________</p>

В лесу стоял Зависть, принявший облик Уинри. Крестьянский простой сарафан поверх белой рубахи, которое Зависть без конца теребил от неудобства, и невинное личико покойной Рокбелл ударит острым лезвием по всему сердцу стальной малявки. План был очень легким, циничным, но в тоже время глупым и непродуманным. Гомункул не торопился рисковать и по неосторожности засунуть голову в осиное гнездо, а решил проанализировать всю ситуацию до каждой запятой. Наблюдать за кислой физиономией и шокированием стальной малявки словно бальзам на душу и Зависть с превеликим удовольствием смог бы это стерпеть, но возможные будущие связи ни в какие рамки не лезут. Если посмотреть на ситуацию с противоположного ракурса было бы забавно проводить романтические вечера при свечах или же на дикой природе со Стальным Алхимиком, принимать полевые цветы от него и прочие ухаживания с красивыми стихотворениями, только лишь бы не выдать себя. Однако дальнейшее продолжение выходило за гранью разумного, до чего Зависть никогда бы не опустился. Как ни крути он создан мужчиной и все запланированные идеи сводятся только в тупик. В конечном итоге придя в своих представлениях к поцелую с Эдвардом, гомункул резко подавился собственным воображением и пытался выбросить последующие дурацкие отвратительные картинки из своей головы. К ритуалу соития он не готов уж точно.

Зависть стоял ещё долго, облокотившись спиной об дерево, и напряжённо думал как все же верно поступить. Мельком время от времени он кидал взгляд на замок и без интереса провел его от фундамента до верха. Увидев на балконе девушку рассматривающая ярко-розовый кулон, Зависть чисто случайно пришел к совершенно другому умозаключению. Немного погодя, перевесив окончательно чашу весов в определенную сторону, гомункул недолго думая принял облик совершенно другого человека.

_________</p>

— Ты брат самый настоящий тупоголовый кретин. — применяя тактику нападения, Альфонс умудрялся вдобавок провести воспитательную беседу со старшим братцем, который в очередной раз использовал только оборону. Обиды и злости не было предела. Через кулаки Альфонс остужал свой пыл. Так ему становилось легче. Кнут и пряник по его мнению должны выбить из легкомысленной головы братца все безрассудные мысли. — Разве так поступают близкие люди? — в этот раз кулак нечаянно полетел к лицу, но Эд успел поставить блок левой рукой. Удар пришелся по локтевой кости болезненный. Кость об кость ранит кожу, и это намного и самое верное решение, чем в молчании и тишине тонуть в собственной боли. Мелкие царапины нечто иное как просто физические травмы, на которые с лёгкостью можно закрыть глаза и наплевательски отнестись, перекрывая тем самым психологическую, которая убивает в несколько раз молниеноснее и беспощаднее, поэтому старший позволял остудить настроение младшему брату.

— Да понял я. — продолжая держать блок перед собой, чтоб кулак не соскользнул и не попал в челюсть, Эд посмотрел в глаза Альфонса, которые были переполненны обидой. — Но я не смог бы вернуть девчонке голос, если бы не открыл врата Истины. — Эдвард оттолкнул от себя Ала и сделал несколько шагов назад, готовясь к новому наступлению.

— Ты не должен решать такие вещи один. Мы бы нашли другой выход. — весь накал эмоций внезапно охладился и стал вдруг опустошенным, изливать обиду через драку больше не было никакого желания и смысла.

— Должен, не должен. Все же я уцелел и вернулся. — горько усмехнулся Эд, представив взволнованный синий взгляд. — Благодаря ей. — добавил тихо, посмотрев в ладонь автоброни. Механик вовремя среагировала и дала хорошего пинка. Ведь на кону стоят жизни многих людей и их нужно спасти. За этим Эд пришел сюда, а не нюни распускать.

— Ты виделся с Уинри? — понял с полуслова Ал. Обида мгновенно прошла стоило старшему брату вспомнить покойную подругу детства.

— Да, она переживает за тебя тоже, и поэтому как следует вправила мне мозги. Как теперь-то болит. — прошипел без зла Стальной, невольно почесав место ушиба на лбу. Мягкая улыбка Альфонса сама по себе грустью тронула его уста.

— Я рад, что она не меняется даже в том мире и очень рад, что она поставила тебя на место. — в шутку посмеялся парень, — Рана на губе тоже её рук дело? — обратив на ссадины, Ал был уверен, что это увековечение тоже старания Уинри.

— Нет. Это мне чокнутая шизофреничка влепила пощечину. — резко подорвал голос Эд, хмурыми глазами найдя окно, где была расположена комната Корнелии. — Ну ничего получит она свое по заслугам. — пригрозя кулаком, Эд услышал довольный смех Ала.

— Брат, тебе так не везёт с девушками. Мне даже интересно, что ты сделал, что Корнелия осмелилась ударить тебя? Ведь не похоже, что она может прибегнуть к рукоприкладству. — лукаво посмотрев на Эда, брови Альфонса злобненько задвигались в такт любопытному вопросу.

— Ничего особенного. Она должна знать — алхимия не её конек. Вот и все. — щеки Стального покрылись естественными признаками неловкости, придавая его суровому лицу недостающую детскую и наивную милоту. — Хватит болтать попусту. Нам нужно найти, где прячутся гомункулы, чтобы подавить пока они не набрали сил.

— Ты прав, брат. Но с пустым желудком нам светит только фиаско. — на хорошем настроении облизнулся Альфонс. Когда младший Элрик только вернул свою душу в тело, способен был есть по чуть-чуть, чтобы его истощённый организм не умер от стресса. А сейчас представляя огромную поляну яства, готов съесть абсолютно все.

— Ты хотел сказать пиздец, Ал. Будь мужиком и выражайся яснее. — коварно улыбнувшись, золотистый взгляд приобрел свою эксклюзивную изюминку.

— Брат, ты настоящий дьявол во плоти. Ведь не умеешь изъясняться вежливо, поэтому потерпел настоящее фиаско с Корнелией. — присвистнув, Альфонс специально зашагал в несколько раз быстрее, зная наперед, что сейчас последует.

— Заткнись. — рассвирепел злобно Стальной Алхимик. — На пять минут можешь забыть про эту припадочную. Не будь она девушкой, я бы давно с ней поборолся на равных, и пиздец потерпела бы только она… — автоброня опасно блеснула, Альфонс прифигел от яростной волны брата, который превратился за одну секунду в самого сущего черта с ядовитым языком.

— На другой исход я и не рассчитывал. — помотав головой, младший Элрик молча слушал всплеск эмоций дьявольского хора.

_____________</p>

До самого утра усталость и изнеможение проходили мимо лидера стражниц. Физически Вилл была готова перевернуть горы, но морально ее дух иссяк сполна. В лучшем случае, как по заранее уготованному сценарию ей следовало поспать, взвалить на плечи посторонних людей всю ответственность за Меридиана и лежать как-будто ни в чем не бывало. Однако Вилл была не такой. Молодой неопытный лидер охотно ждала счастливого финала. Но затишье явный признак чего-то опасного. Чрево бессменной хранительницы сердца Кондракара наполнялось странной подавляющей тревогой, высоковольтной энергией и кучей разнообразных вопросов относительно совета Мудрейшего. Вчерашняя перепалка со Шрамом и шутка Хай Лин до сих пор вертелись в голове. Она не понимала о чем подразумевал Эдвард и что из себя представляет Истина, который может быть связан с небесным Кондракаром. Они лишь Стражницы при исполнении и наделены только магией четырех природных стихий, одно из самых сильных орудий против зла, от которых в самый ответственный момент, когда Меридиану грозит реальная опасность, нет никакой пользы.

Чтобы освежить свои взбудораженные мысли, Вилл вышла на балкон. Вытащив часть единого целого, карие глаза пронзительно всматривались во внутрь ярко-розового кулона и пытались разгадать саму суть совета. Ряд вопросов сыпался один за другим. Почему именно они стали Стражницами Завесы после поколения бабушки Лин и Нериссы? В тринадцать лет подросток только вступает в силу переходного возраста, но не является полноценным взрослым человеком, который может морально устоять против зла, войны и крови. А тут им неокрепшим детям объявляют, что должны латать дырки в завесе и ко всему прочему принимать участие в войне с здоровыми солдатами Фобоса, с магией Нериссы, которые в несколько крат сильнее и опытнее их. Им повезло, что уцелели. Ни один из злодеев с кем сражались не избавился от них. Но встает другой вопрос. Почему Кондракар, имея эту силу, не решает проблемы сам? Но кроме того, все эти годы, что они знакомы с советом, Мудрейший ни разу не ступил шагу за пределы белого измерения. На короткий миг поглотившись в свои раскопки ценных ответов, Вилл услышала шелест из кустов. Обратив внимание на лес, лидеру показалась голубая искра.

— Что-то случилось, Вилл? — Стражница вздрогнула от неожиданности. Продолжительная с самой ночи тишина нарушилась грубым и хриплым голосом ишварца, который незаметно появился позади. Подавляя внезапный страх и проглотив свой обезвоженный язык, Вилл молча оглядела Шрама с ног до головы, сравнивая разницу в росте между ними, и пришла к странному выводу. Они все до единого словно серые мышки: на фоне майора Алекса Луи Армстронга, братьев Элриков с господином Мустангом, Калебом, вооруженный мечом и имеет хороший опыт в убийствах. Они одни остались на Меридиане бесполезными марионетками, которые и делают, что мешаются только под ногами у взрослых. Алхимики не должны участвовать в возможной войне, это не их ответственность проливать свою кровь на чужой земле, а непосредственная задача стражниц, которые вовлекли в свои проблемы этих невинных алхимиков. Словно под гипнозом Вилл не сводила глаз с татуировок на крупных мускулистых предплечьях красноглазого мужчины и не могла найти дар речи.