I want you to lose like I lose, when I play (1/2)

Геллерт смотрел на Книгу, когда в кабинет постучали. Грин-де-Вальд открыл дверь мановением руки, прекрасно зная, что это Роше. Он велел ему прийти сегодня, но не сказал, когда именно. Роше явился как можно раньше. Что ж, похвально. Утро после операции, а правая рука Грин-де-Вальда готов к новым поручениям и не страдает от похмелья. Хотя еще вопрос, насколько операция была успешной, чтобы праздновать…

Геллерт повернулся лицом к Роше и приглашающим жестом указал на кресло.

— Выпьем? — спросил Грин-де-Вальд, когда Роше сел.

— Простите, сэр, но с утра что-то не хочется, — мотнул головой ассасин.

— Сэр… — повторил Геллерт, задумчиво проведя кончиками пальцев по столешнице. — Ты все время называешь меня сэром.

Во взгляде Роше проскользнуло удивление.

— Да, ведь вы мой предводитель, — настороженно сказал он.

— Это понятно, — кивнул Грин-де-Вальд. — Но ты дважды спас мне жизнь. Вчера едва не пожертвовал собой. Думаю, после такого ты вполне можешь перейти на неформальное обращение ко мне.

— Я никогда не смогу этого сделать, — ответил Роше с усмешкой. — Вы для меня навсегда останетесь командиром. Но мне лестно ваше предложение.

Геллерт скрестил руки на груди и серьезно посмотрел на Роше.

— Я благодарен тебе за вчерашнее, — сказал он. — Ты, не задумываясь, встал на ту ловушку вместо меня… В наше время редко встречается такая преданность.

— Для меня было бы честью отдать за вас жизнь, — Роше уважительно склонил голову. — Вы умелый лидер, вы ведете нас к победе.

— К победе? — хмыкнул Геллерт. — Виктор все еще дышит.

— Да, но мы сравняли численное количество. Теперь мракоборцам станет сложнее. Вот увидите, после следующей битвы мы выпьем по чарке на их трупах.

— Меня радует твой пыл, Роше, — усмехнулся Грин-де-Вальд.

— Будьте уверены, мерзавцу Мраксу недолго осталось, — продолжал ассасин. — Теперь в его распоряжении гораздо меньше людей, способных его защитить.

— Это верно, — согласился Геллерт, хотя никакого душевного подъема от слов Роше не испытал.

Вчерашним провалом он подарил Виктору еще одну ночь в постели Альбуса.

— У вас усталый вид, — заметил Роше. — Плохо спали?

— Бывало и лучше, — признался Грин-де-Вальд. — Это все…

— Книга, — прервал ассасин. — Я знаю, о чем вы думали всю ночь. Вы хотели открыть Книгу.

Геллерт стиснул кулаки так, что перед глазами закружились черные мушки.

— Да, хотел, — прошептал он. — И все еще хочу.

— Вы должны перестать, — сказал Роше, поднявшись. — Разве не видите, как Книга на вас влияет?

— Роше, я… — Геллерт на мгновение закрыл глаза. — Я должен знать, чего лишился.

— Зачем? — воскликнул ассасин. — Зачем вы осознанно себя мучаете?

Грин-де-Вальд посмотрел на Книгу.

— Из нас двоих только он видел Альбуса обнаженным, — произнес Геллерт, как загипнотизированный. — Но это не так, ясно? — крикнул он, поворачиваясь к Роше. — Мы с Альбусом тоже занимались любовью. Он меня любил!

— Не по-настоящему…

— По-настоящему, в том, другом мире по-настоящему!

— Но мы живем не по ту сторону, — Роше шагнул к Геллерту. — Одержимость Книгой погубит вас. Вы начали путать реальность с вымыслом.

— О, нет, Роше, я прекрасно осознаю реальность, — горько сказал Грин-де-Вальд. — В реальности Альбус предпочел Виктора.

Роше покачал головой.

— Вы не сможете изменить прошлое.

— Не смогу, — согласился Геллерт. — Но с Книгой мне удается о нем забыть.

Ассасин сжал губы, словно мысленно подыскивая новые аргументы и не находя их.

— Роше, — в голосе Грин-де-Вальда зазвенела угроза. — Ты единственный, с кем я так откровенен. То, что показывает мне Книга, должно оставаться тайной.

— Я не из тех, кто болтает, — приподнял подбородок Роше.

— Знаю, — Геллерт протянул ему руку. — Я тебе доверяю. И хочу с этой минуты называть тебя другом.

Роше, казалось, опешил.

— Другом? — переспросил он.

— Ты спас мне жизнь, — повторил Геллерт. — Предложить тебе дружбу это меньшее, что я могу сделать.

Роше встретился взглядом с Грин-де-Вальдом и решительно пожал ему руку.

— Я принимаю ваше предложение. Для меня это честь.

— Хорошо, — Геллерт вновь посмотрел на Книгу. — Теперь оставь меня.

— Оставлю, только разрешите дать дружеский совет, — попросил Роше.

Геллерт вопросительно приподнял бровь.

— Когда вернетесь… если вам понадобится помощь, не медлите послать за ней, — сказал Роше с полуулыбкой.

Грин-де-Вальд кивнул и чуть улыбнулся в ответ. Мышцы заболели от непривычного движения.

Каждую клеточку тела пронзала беспощадная боль. До самого рассвета Грин-де-Вальд горел в адском пламени, раз за разом прокручивая в голове слова Мракса. Порой ему начинало казаться, что никакого Виктора не существует, воспаленный мозг сам его придумал, а Геллерт вот-вот проснется в объятиях Альбуса в Годриковой впадине и сможет начать жизнь с начала, если бы он только мог вернуться к началу…

Не мог. Но Книга, успевшая стать его мазохистским наркотиком, сможет. Геллерт испытывал потребность вновь вернуться в свое несостоявшееся счастье, потребность на грани болезненного интереса узнать «А что же будет дальше?»

Грин-де-Вальд склонился над Книгой и рассмеялся страшным смехом, осознав, что относится к собственной трагедии, как к увлекательному роману, новые главы которого лишают его здорового сна.

12-е сентября 1899 года

И Геллерт, сделав щедрый глоток рома, с головой окунулся в следующую главу.

Когда Геллерт проснулся, он увидел кремовые простыни и разлившиеся по полу солнечные лучи возле распахнутой балконной двери, прикрытой жемчужным тюлем. Он улыбнулся, осознав, что вчерашние события были правдой, а не сладостным сном. Они с Альбусом сделали это. Приехали в квартиру Грин-де-Вальда, доставшуюся ему от недавно почившего богатого дядюшки, и заснули в одной постели, ничего и никого не опасаясь. Эта квартира станет надежным убежищем волшебников, вознамерившихся изменить мир, их базой, где они смогут спокойно вынашивать свои планы.

Теплый ветер всколыхнул тюль, и Геллерт заметил краешек синего неба и красавицу Эйфелеву башню, гордо застывшую на его фоне. Начало сентября баловало парижан хорошей погодой, и у Геллерта при виде яркого солнца возникло желание выбежать на улицу и дышать запахом любимого города. В детстве он проводил в Париже каждое лето и мечтал вернуться сюда с человеком, который станет ему самым родным на земле.

Геллерт посмотрел на обнаженного Альбуса, спящего на животе поверх белого одеяла, и, не удержавшись, чмокнул мягкие губы. Альбус что-то сонно пробормотал и отвернулся, но Геллерт не собирался сдаваться так просто. Он принялся осыпать спину любимого поцелуями, а, подобравшись к самому уху, прошептал:

— С добрым утром в Париже.

— М-м, — раздалось довольное мычание. — Круассаны будут?

— Конечно, — Геллерт куснул мочку Альбуса и опустил руку ему на бедро. — Есть тут один круассанчик… — Геллерт скользнул пальцами дальше, и Дамблдор предпринял слабую попытку его остановить. — Почему бы им не позавтракать?

— Гел, я только проснулся… — потянулся Альбус.