I want you to hurt like you hurt me today (2/2)
— Он нам и не нужен, это неверный путь.
— Роше, — раздраженно сказал Геллерт, — признай, ты ошибся. Та дорога была единственной правильной, на ней нас бы не ждали ловушки…
Роше вскинул голову, и на чужом лице появилось знакомое гордое выражение.
— Вы так уверены, сэр? — спросил он и направил палочку на стену, противоположную той, в которой находился заваленный валунами выход. — Бомбарда максима! — крикнул он, и голос его дрожал от гнева.
Стена рухнула, освободив путь к тоннелю. Геллерт, не веря своим глазам, осветил его зажженной палочкой, а потом перевел взгляд на Роше.
— Что ж, — сказал он, — вероятно, в этот раз ошибся я. И должен принести извинения.
— Ловушек действительно не было, когда я исследовал тоннели, — сказал Роше, чье лицо посветлело. — Возможно, их установили после моего визита.
— Ты утверждал, что никому не попадался на глаза, — напомнил Грин-де-Вальд, входя в тоннель.
— Так и было, я соблюдал осторожность, — с легким вызовом сказал Роше. — Может, ловушки не среагировали на меня. Может, им нужен определенный человек, — он выразительно посмотрел на Геллерта.
Грин-де-Вальд покачал головой.
— Скорее, теперь в подземелье усиленная система безопасности от всех незваных гостей, — сказал он. — И я точно знаю, кто над ней поработал.
— Виктор, — кивнул Роше. — У него страсть к ледяным рунам. Он готовился к нашему приходу.
— Но план мы менять не будем, — упрямо заявил Грин-де-Вальд.
Сигнала от Эдварда еще не было, значит, пока его операция успешно идет своим ходом. Пусть так и продолжается, а он не откажется от шанса убить Виктора из-за пары примитивных ловушек.
В конце тоннеля волшебников ждал лифт, о котором говорил Роше. Лифт не был защищен заклинаниями — очевидно, Виктор решил, что его ловушек достаточно, и до лифта попросту никто не доберется.
Геллерт с Роше забрались в деревянную кабину, дернули за рычаг, и лифт доставил их наверх. Вопреки своим ожиданиям, Геллерт оказался не в спальне Дамблдора, а в большом круглом зале, освещенном факелами.
Стоило волшебникам выйти из кабины, как из углов зала появились мракоборцы. Они взяли незваных гостей в кольцо, а Геллерт и Роше, встав спиной к спине, выставили палочки. Сердце Грин-де-Вальда бешено ухало в груди. Он начал прикидывать, где просчитался и какие у него шансы выбраться из грядущего боя живым, как услышал хлопки.
И тут же из кольца мракоборцев вышел Виктор. Он хлопал в ладоши, подходя к окаменевшему Геллерту. Окаменевшему потому, что за спиной Виктора появился Дамблдор, не отрывающий взгляда от Грин-де-Вальда.
— Надо же, кто пришел к нам в гости, — ухмыльнулся Виктор. Свет факелов сверкнул на серьге в его ухе.
— Только не делай вид, что удивлен, — прошипел Грин-де-Вальд.
— Ты прав, ваше появление не стало для меня сюрпризом, — Виктор взял Дамблдора за руку и самодовольно взглянул на Геллерта. — Безопасность Ала для меня превыше всего. Несколько дней назад руны предупредили меня, что в подземелье побывал чужак, вот я и подправил один из коридоров, поставив там ловушки. Ал, дорогой, я же говорил, что это не напрасно, и гости скоро к нам явятся.
— О, так в этот раз ты решил посоветоваться с начальством, — едко сказал Геллерт.
— Мы провели беседу, — подал голос Альбус, — и она дала плоды.
— Да, хотя и закончилась в постели, — гоготнул Виктор.
Геллерт подавил желание выхватить палочку и крикнуть «Авада Кедавра». Как только он это сделает, убьют его, потом Роше, а потом и всю его армию. Он никому не отомстит, а идеи Грин-де-Вальда и дело, ради которого он сражался, предадут забвению.
Виктор отпустил руку Альбуса и встал вплотную к Геллерту. Словно глумясь над ним. Геллерт смотрел в ненавистные глаза цвета коричневой гнили, чувствуя, как по всему телу пробегают волны гнева.
Значит, вот как выглядят глаза, которыми любовался Альбус, лишаясь девственности. Вот какое лицо он ласкает, произнося Я люблю тебя.
За последние дни Геллерт испытал много боли, но эта выходила на совершенно новый уровень. Стоять рядом с человеком, которому Альбус отдался, дышать его мерзко-сладковатым запахом, просто терпеть его поблизости…
Теперь будет сложнее. Если он каким-то чудом отсюда выберется, ему будет сложнее. Для фантазии о двоих воображению нужны оба. И Альбуса Геллерт мог представить в мельчайших подробностях, но теперь, он знал, в его кошмары ворвется Виктор со всеми его изъянами, Виктор, чье лицо он наконец так хорошо изучил, Виктор, обрекший Грин-де-Вальда на сны, в которых Альбус стонет под проклятым Мраксом…
Геллерту захотелось упасть на пол и кричать не своим голосом. Но он держался. Держался на последних остатках воли. Ледяная маска на лице. Мистер Мне-плевать-с-кем-ты-там-трахаешься внешне, а внутри — огонь, пожирающий тело заживо.
— Неужели ты думал, что сработавшие ловушки не предупредят меня? — спросил Мракс, понизив голос до заговорщицкого шепота.
— Неужели ты думал, что они смогут нас убить? — приподнял бровь Грин-де-Вальд. — Если так, я разочарован, Виктор.
Виктор хмыкнул и, склонив голову на бок, перевел взгляд на Роше, все также стоящего за спиной Геллерта.
— Я вижу, ты притащил сюда любовника, — сказал он. Геллерт заметил, как дернулся Альбус при этой фразе. — И даже дал ему внешность Гиселера. Эй, Гиселер, полюбуйся на свою копию! — крикнул Виктор одному из мракоборцев и вновь повернулся к Грин-де-Вальду. — Что, много поверхностей опробовали в нашем замке?
Это был шанс.
Виктор неосознанно (или с холодным расчетом, кто знает?) дал ему шанс уколоть Альбуса в самое сердце. Отомстить за секс с Виктором. Сказать — да, я не девственник и совершенно по тебе не скучаю, Дамблдор, потому что у меня есть ассасин, который чего только не вытворяет рукояткой своего ножа. И Геллерту хотелось произнести эти слова, захотелось, чтобы Альбус хотя бы на одно мгновение ощутил ту же боль, что и он, не представил, а именно ощутил каждой клеточкой тела, чтобы страдал, как страдал он, понял его и вернулся к нему…
Геллерт уже начал открывать рот, чтобы ответить, но в последний момент сказал совсем другое. То, что могло уколоть Альбуса сильнее. И унизить его, как Виктор унижал на его глазах Грин-де-Вальда.
— Я не трахаюсь со своими подчиненными, — ответил он, смотря Альбусу в глаза.
Тот не изменился в лице, но синие радужки блеснули болью. Геллерт с удовлетворением понял, что попал точно в цель.
— Как бы там ни было, вы теперь наши пленники, — объявил Виктор, деловито заложив руки за спину. — Прошу сдать оружие.
Геллерт усмехнулся. В такой ситуации, он сгорающий от терзавшего сердце огня, окруженный врагами с бывшим любовником в качестве их лидера, усмехнулся.
Потому что знал, что еще не все потеряно. Он не получил сигнала от Эдварда, значит, операция идет своим ходом. Не получил он и сигнала ни от кого из своих бойцов, которые должны были подать знак ему, в случае, если Эдвард умрет, и сигнал до него не доберется.
— Черт, а ты и правда веришь, что победил, — сказал Грин-де-Вальд.
Виктор расхохотался.
— Тебя я победил точно, — произнес он и наклонился к самому уху Геллерта. — Ведь из нас двоих только я видел Альбуса обнаженным.
Геллерт врезал Виктору и, судя по хрусту, сломал ему нос. В этот же миг мракоборцы принялись сужать кольцо, и остановил их лишь голос Дамблдора.
— Хватит! — воскликнул он и подошел к Виктору и Грин-де-Вальду. — Виктор, заканчиваем, — твердо сказал Альбус.
Виктор держался за нос, из которого хлестала кровь, и смотрел только на Геллерта. Его глаза полыхали торжеством.
— Выходит, тебя это волнует, — произнес он тоном, словно выиграл войну. — И волнует очень сильно. О, да, ты можешь оставаться спокойным внешне, но, черт, как тебе больно, что Альбуса трахаю я, а не ты.
— Виктор, довольно! — оборвал его Альбус.
Геллерту показалось или он покраснел?
— Больно, что от меня Альбус получает оргазмы, что со мной сливается в любовном экстазе, — продолжал Виктор, упиваясь, как упивается маньяк, переламывая жертве кости одну за другой. — Знаешь, как хорошо было Алу в наш первый раз?
— Виктор, замолчи!
— Почему это? — Виктор резко обернулся к Альбусу. — Тебя так волнует, что почувствует этот ублюдок?
— Мне не нравится, что вся армия слушает, как мы занимаемся любовью, — холодно сказал Дамблдор. — Ты объявил этих людей пленниками. Отними у них палочки и отведи в темницу.
— Да, Виктор, отведи нас в темницу и заткнись, — поддержал доведенный до бешенства Геллерт. — А то ты уж слишком повернут на сексе. Обычно так много о нем говорят озабоченные парни с микрочленами. Говоришь, ты был первым у Дамблдора? Что ж, в таком случае, я сочувствую Дамблдору.
Лицо Виктора скрючилось в маске бешенства, а в следующий миг центр крыши башни рухнул. Геллерт ухмыльнулся, глядя Виктору в глаза, и создал защитный пузырь вокруг себя, Альбуса, а также влетевшего в зияющую в крыше дыру Эдварда Спаркла.
— На будущее, Виктор, — сказал Геллерт, — пока рассказываешь о своем микро, не теряй обоих пленников из виду.
— Огонь! — рявкнул Виктор мракоборцам. — Стреляйте на поражение, уничтожьте их!
— Отставить! — крикнул Альбус. — Используйте оглушающие заклятия!
Сотни заклинаний ударилось в защитный пузырь, не причинив вреда находящимся в нем волшебникам. Эдвард выпустил из рук две метлы, и те немедленно полетели к Геллерту и Роше. Мужчины оседлали метлы и принялись подниматься под градом заклинаний. Геллерт переглянулся с Роше.
— Что ж, с этой частью плана ты не ошибся, — сказал он.
— Стараюсь, сэр, — хмыкнул Роше.
Фокус был в том, чтобы не ждать сигнала от Эдварда, а в том, чтобы вовремя дать его Эдварду. С чем Роше успешно справился, пока внимание Виктора полностью переключилось на Геллерта. Он отправил Эдварду сигнал, и тот, с помощью десяти бойцов сняв защитные чары с башни, прилетел спасать предводителя.
— Я дал нашим сигнал к отступлению, — сказал Эдвард.
Того требовал план. Геллерт велел Эдварду незамедлительно отправлять сражающимся эту команду в случае, если его и Роше возьмут в плен. Сначала сигнал, потом спасение.
Мракоборцы только-только успели понять, что происходит. Пока они спустятся из верхних башен к нижним коридорам замка, люди Грин-де-Вальда успеют собраться в условленной точке и трансгрессировать. Возле этой точки дежурило десять магов-добровольцев из армии Геллерта. Они должны были держать защитные чары снятыми до последнего мгновения. Накануне битвы Грин-де-Вальд велел тем, кто будет далеко от точки, бежать на балконы башен, где их станут ждать подготовленные Эдвардом метлы. Также Геллерт наказал каждому из бойцов запомнить расположение мест замка, где можно укрыться в самом худшем исходе операции.
Геллерт, Роше и Эдвард нависли над замком, наблюдая, как внутренний двор оцепляют, как закрывают ворота, как из парадного входа выбегают мракоборцы. Но ни одного бойца Геллерта видно не было, за исключением нескольких прилетевших к ним на метлах.
— Почти от всех получил сигналы, — доложил Эдвард Грин-де-Вальду. — Они выбрались, сэр. Нет информации от десяти сдерживающих чары.
— Девять погибли, — сказал один из сидящих на метле бойцов. — Я десятый. Лазейки больше нет, но многие успели ей воспользоваться, прежде чем подоспели мракоборцы. Я не смог в одиночку справиться с чарами, сэр, но сумел добежать до балкона башни. Из наших трансгрессировали все, кроме Аддерли, Хиггинса, Джонсона, Келли, Кирка и обоих Литтлов.
— Они все мертвы, — подал голос второй боец. — Я видел их тела в одном из коридоров.
— Заканчиваем операцию, — принял решение Грин-де-Вальд. — Пора домой.
Прежде чем трансгрессировать, Геллерт бросил прощальный взгляд на башню, в которой находился Дамблдор и треклятый, все еще живой Виктор.
Операция прошла успешно. Геллерт потерял семерых. Он не сомневался, что мракоборцы потеряли гораздо больше. Он сравнял счет. Нанес ответный удар. Операция по всем параметрам прошла успешно, но Геллерт не чувствовал удовлетворения.
И не почувствует, пока не увидит хладное тело Виктора, лежащее у своих ног.