Глава 2 - Начало После Конца (1/2)
Глава 2 — Начало После Конца</p>
Янг Сяо-Лонг не была напугана.
Ведь Янг Сяо-Лонг никогда не боялась!
Она была гордой Нордской женщиной-воином, сильной рукой, острым умом и крепким сердцем! И если чему и удалось научить континенту Тамриэля, начиная с саг об Исграморе и заканчивая завоеваниями Талоса и битвой за Красное Кольцо, так это тому, что Нордские воины не испытывали страха, нет! Они вселяли страх в сердца других!
С учетом этого, если Янг должна была признать, что она способна испытывать любые эмоции, хоть в малейшей степени напоминающие «страх», то, клянусь Забвением, в тот день она определенно испытывала множество этих безымянных эмоций.
Хотя, если быть честным, 17-е число Последнего Семени 4E201 началось для Янг очень неудачно.
К тому времени она потратила почти целых два месяца, чтобы проделать трудный путь от участка земли, которым они владели на юге Сиродила, до самого севера провинции Скайрим, несмотря на растущие волнения и опасности на дорогах, а также мольбы и протесты своего отца Тая, с единственной целью — найти свою суку-мать Рейвен Бранвен, выяснить, почему она бросила их 12 лет назад, а затем выбить из нее всю душу за то, что она разбила сердце Тая и оставила его растить Янг в одиночку. Не то чтобы Тай плохо справлялся со своими обязанностями, но она решила, что он, по крайней мере, заслуживает ответа, развязки и расплаты.
К несчастью, в тот самый момент, когда она пересекла границу, она наткнулась на засаду Имперцев, устроенную на проходящий отряд повстанцев. Но не просто засаду на повстанцев, о нет.
Сам генерал Туллий лично прибыл проследить за поимкой Ульфрика Буревестника.
Даже такая крестьянка, как она, из захолустного Бравила, слышала о восстании Буревестника и о том, кто такие эти люди.
Возможно, если бы Янг была на высоте, ей удалось бы сбежать. Однако, ослабленная путешествиями и связанными с ними нагрузками, она не смогла одолеть трех Легионеров, которые набросились на нее, и потеряла сознание после двух минут сопротивления (получив удар ногой в живот и удар по голове рукоятками их мечей).
Хуже того, она очнулась в тюремной повозке вместе с Братьями Бури, ей пришлось терпеть самодовольное пение и гул этих повстанцев (она была слишком занята, чтобы перевести дыхание, и огрызалась на него, чтобы засунуть его болтовню куда подальше от солнца, и во имя Девяти она была благодарна, что им хватило предусмотрительности заткнуть рот Ульфрику), и ее привезли в укрепленный город на казнь.
По крайней мере, имперский солдат попытался выступить против ее казни, хотя его тут же остановил его капитан. Она была уверена, что этот маленький жест станет утешением, когда ей отрубят голову.
Именно тогда, когда ее заставили встать на колени перед большим грузным палачом в капюшоне (она прозвала его Младшим, чтобы позлить его), когда она смотрела на сверкающий на солнце топор и упорно игнорировала обезглавленную голову брата Бури под ней, первые признаки того, что определенно не было страхом, начали давать о себе знать, и она почувствовала, как эмоционально компенсирует их, становясь злой, агрессивной, пока, наконец, не начала ругаться на Младшего, на Божеств, на Имперцев, которые собирались казнить ее за то, что она оказалась не в том месте и не в то время. Стоицизм ценился в Сиродиле, но в Скайриме она была Нордом; ей казалось, что Девять могут не обращать внимания на ее пылающие страсти.
А тут еще дракон, как назло, внезапно спустился на город, и, когда с небес на нее обрушился огненный дождь, она поспешила пересмотреть свои мысли и укрыться за ближайшей каменной башней со всей скоростью, на которую были способны ее ноги.
Пока она пробиралась через осажденный город, наблюдая, как Легионеры, Братья Бури и горожане сгорают на месте, голова ее, как у совы, вертелась в беспрерывном бдении, зарождающийся страх превратился в полномасштабное наводнение, схватившее ее сердце в свои ледяные объятия. И по мере того, как она все ближе и ближе приближалась к тому, что Норд мог ощутить как самое близкое к страху, она начала проявлять агрессию. Даже когда она проскользнула мимо массивного черного дракона, пытавшегося приземлиться между ней и главной крепостью города, она ненадолго задержала на нем взгляд и поклялась отомстить зловещим огням внутри, за то, что он сделал с Хелгеном, за то, что он был достойным противником, против которого она хотела испытать себя, и за то, что второй раз в жизни заставил ее почувствовать себя беспомощной и потерянной.
Она знала, что чудовище получило сообщение, так как глаза его сузились, но даже когда оно открыло свою клыкастую пасть (для того ли, чтобы дыхнуть огнем на непокорную смертную или прорычать вызов в натуральном виде, она не могла сказать), выживший Легионер, который добрался туда вместе с ней, поспешил закрыть дверь между ними.
Яростный рёв этой твари, которой отказали в добыче, был слышен на весь Скайрим, и паре оставалось лишь наблюдать, как от его попыток проникнуть внутрь форт содрогается и рушится, падающие обломки и осколки закрывают им вход.
Легионер освободил ее, представился Хадваром и отнесся с пониманием, когда она тут же ударила его по лицу. Он указал ей на сундук с кожаными одеяниями Легиона, пока лечил ушибленную челюсть, и предложил ей меч, от которого она отказалась.
Насколько она могла судить (а она верила в свою способность судить о людях, выросши в послевоенном Бравиле), Хадвар был неплохим человеком. Честный, искренний, добросердечный, простой на вид и с головой, он не позволил неожиданному виду свободно разгуливающих по форту Братьев Бури надолго обезоружить себя и попытался убедить их работать вместе. Затем он впоследствии доказал силу своего меча в руке, когда они напали на него, и ему пришлось их зарубить. Воистину, Янг могла бы оценить Хадвара как потенциального компаньона…
Если бы не тот факт, что он почти позволил ее казнить.
Конечно, он протестовал и извинялся, но все равно был слишком готов следовать приказу начальства, а не собственному сердцу. И Янг чуть не потеряла голову из-за этого. Как бы она ни ценила его лучшие физические качества…
Янг ведь не приехала в Скайрим в поисках любви. Это был всего лишь полет мимолетной фантазии, которая исчезла, как только она подумала об этом. Янг вздохнула и раздраженно покачала головой. В начале года ей исполнилось восемнадцать лет, и, хотя физически она уже созрела, но все еще время от времени испытывала то же самое желание общения, которое овладевало многими молодыми девушками в ее деревне. Лично она считала удачей, что никто из парней в ее деревне не смог привлечь ее внимание — и для нее, и для них, если Тай (инструктор по безоружному бою городской Гильдии Бойцов) узнает об этом.