Глава 8. Семья (2/2)

Многое о них она уже знала по рассказам родителей и Элис, а также из коротких писем, что они отсылали друг другу в течение нескольких лет. Поэтому у нее было такое ощущение, что она встретилась со старыми знакомыми, которых давно не видела.

Неловкости она практически не ощущала: они шли охотнее на контакт, чем Джаспер.

Время до обеда они провели на берегу. Эсме учила Лили плавать, пока Карлайл находился рядом и охотно отвечал на все ее вопросы. Беседа располагала и открывала новое о каждом из них.

В послеобеденное время солнце нещадно палило, и чтобы спрятаться от агрессивных лучей, они пошли исследовать остров под тенью пальм и другой растительности.

В небольшом тропическом лесу было тихо и душно. Животные разбежались, почуяв присутствие опасных хищников поблизости, но Лили смогла уговорить одну маленькую обезьянку выйти к ней, выманив ее бананом.

Ближе к шести они вернулись обратно к дому. Джаспер лежал на горячем песке и читал книгу. Лили пристроилась под тенью невысокой пальмы, все еще избегая кусачих лучей, что дарило солнце.

Карлайл и Эсме вручили ей мороженное в рожке, и Лили с удовольствием уплетала его, пока оно окончательно не растаяло.

— Джаспер? — позвала она, слизывая каплю мороженного с пальца.

— Да?

— А твое тело нагревается от солнца? Становится теплее?

Вампир на секунду задумался. Ее вопрос мог иметь какой-то смысл, если бы не одно «но».

— Наши тела неизменны, — заученная за годы жизни истина твердо осела в воздухе, словно приговор.

Лили тут же фыркнула.

Еще большей чуши она в жизни не слышала. Уж они-то точно не были вечно холодными и твердыми мраморными статуями, коими вампиры себя считали. Столько разных вещей доказывали совсем обратное.

— Ну у тебя же меняется цвет глаз, а еще появляются синяки под глазами от сильного голода. И на твоих руках шрамы, хотя мамин и папин после превращения пропали. Значит ты не такой уж и неизменный.

Джаспер нахмурился и посмотрел на свои шрамы, словно впервые их увидел. Он не раз ощущал, как плоть под натиском новорожденных вампиров издавала скрежет и пускала трещины. Но каждая из этих трещин мгновенно затягивалась, оставляя ровный извечный холод. Но не укусы, они белели едва заметными полумесяцами на его теле.

В словах Лили была некая логика. Шрамы красовались на его руках уже более восьмидесяти лет, напоминая о прошлом.

— Хочешь сказать, что я могу стать теплее? — нотки замешательства и заинтересованности отразились в его голосе.

— Камень ведь нагревается от солнца и долго не остывает.

— Ну подойди потрогай, если хочешь, — предложил Джаспер, протягивая в ее сторону свою руку. — Я лежал под солнцем почти весь день.

Лили довольная приблизилась к нему, с явным предвкушением касаясь мраморной кожи. Ее палец вначале почувствовал, словно через него прошелся небольшой разряд тока, и она слегка отдернула руку. Но через секунду уже увереннее положила ладошку на его предплечье.

— Не холодная. Даже теплая, — удивление в ее голосе заинтересовало Джаспера.

Сам он никак не мог ощутить тепло своей кожи, но сейчас чувствовал, что ее ладонь была практически одной с ним температуры. Это открытие было странно неправильным в его сформированном мировоззрении.

— Это сделали другие вампиры? — Лили задала мучавший ее вопрос, легонько касаясь бледного полумесяца на его коже.

Он кивнул в ответ, пристально наблюдая за ее действиями.

— Почему они это сделали?

— Мы были на войне, — нехотя ответил Джаспер, считая, что это не лучшая тема для разговора с ребенком.

Но его ответ совсем не испугал ее, лишь позволил строить дальше свои догадки и задавать новые вопросы.

— Было больно?

— Да, чужой яд довольно болезненный.

— Расскажешь мне? — в ее голосе и взгляде читался неприкрытый интерес.

Джаспер отрицательно покачал головой.

— Боюсь, что ты слишком мала для таких историй. Но когда вырастешь, обещаю рассказать и ответить на вопросы, — добавил вампир.

Лили кивнула, нехотя соглашаясь с ним. Она привыкла, что все оберегали ее от ужасов вампирской жизни, но чем больше она узнавала о вампирах, тем сильнее рос ее интерес и количество вопросов. Она никогда не считала их монстрами, только не их.

***</p>

Вечером они все вместе расположились на первом этаже дома. В гостиной работал телевизор, где по одной из программ шла Семейка Адамс.

Лили устроилась на большом диване и пила какао, укутавшись в плед. Рядом сидели довольные Эсме и Карлайл. Миссис Кален положила голову на плечо мужа и наслаждалась вернувшимся покоем, который исходил от него. Джаспер снова коротал время за книгой на террасе, предпочтя уединение.

На улице пели сверчки, в дверном проеме шептала белоснежная тюль, колыхающаяся на ветру.

— Я смотрю, вы здесь по нам совсем не скучали, — раздался в гостиной знакомый голос.

Лилиан вздрогнула, тут же поворачивая голову в сторону входа. Прямо на пороге топтались улыбающиеся Эмметт и Розали.

— Папа! Мама! — закричала она, срываясь с места.

Какао тут же расплескалось в стакане, оказываясь на полу, ровно, как и плед, неаккуратно отброшенный в сторону. Через секунду Лили уже оказалась в родных объятиях.

— Ну как ты тут без нас? Не успела еще заставить их слетать на Луну и привезти тебе космической пыли? — пошутил Эмметт, взъерошив ее волосы.

— Только достать жемчужину со дна океана, — засмеялась Лили, показывая маленькую бусинку, висевшую у нее на шее. — Я так волновалась за вас, — призналась она, прижимая их крепче к себе и желая никогда больше не отпускать.

Время на мгновение замерло, пока каждый из них дорожил воссоединением. Оно едва-едва текло, особенно в человеческой реальности Лили. Для нее весь мир вокруг померк, сосредотачиваясь светом на двух самых дорогих людях в ее жизни. Только они сейчас были важны.

Их родной запах дарил ей спокойствие, крепкие объятия обещали вечную защиту, а такие любимые черты лица вызывали трепет. Она не могла наглядеться на них, как и насладиться их присутствием.

Нетерпеливое «кхм» заставило Лили вернуться в реальный мир и повернуть голову в сторону. Элис пританцовывала рядом и улыбалась, держа за руку Джаспера.

— Элис! — она бросилась к любимой тете, обнимая ее. — Извини, я тебя сначала не заметила.

Вампирша тут же запричитала, отвечая на крепкие объятия:

— Ну ты и выросла, мы с тобой так скоро будем одного роста.

— Не всем же быть таким лилипутом, как ты, — усмехнулся Эмметт, одаривая сестру широкой улыбкой.

Заливистый смех Элис словно колокольчики нежно заласкал слух Лили. Ничего прекраснее она в жизни не слышала, поэтому смотрела на нее с благоговением.

— Надеюсь Джаспер не обижал тебя? — поинтересовалась Элис.

Вампир закатил глаза, вполне ожидая такого вопроса от своей девушки.

— Нет, он довольно милый, — тут же засмущалась Лили, поворачиваясь обратно к родителям.

Она заметила, что вокруг стало слишком тихо. Каждый из присутствующих замолчал, остро ощущая повисшую наэлектризованность в воздухе.

Лили перевела взгляд на Карлайла и Эсме. Они медленно подошли к Хейлам, сохраняя небольшую дистанцию. Их громкие и глубокие взгляды говорили за них вместо слов.

— Давайте уже быстрей обнимемся, пока последние остатки храбрости не покинули Роуз, — усмехнулся Эмметт, прижимая ее к себе сильнее.

Элис шикнула на него, готовая в любой момент дать ему подзатыльник. Она не хотела, чтобы он испортил этот идеальный момент примирения. Розали и так всю дорогу летела молча, явно обдумывая свои последующие действия, от чего в видениях Элис был полный бардак.

Эсме первая преодолела разделяющее их расстояние и крепко обняла обоих. Все трое через секунду расслабленно засмеялись над тихой фразой миссис Каллен, которую Лили не расслышала. Наконец Эсме отошла в сторону, приобнимая Розали и пытаясь передать ей частичку уверенности.

Карлайл стоял чуть в стороне, спрятав руки в карманы брюк, и наблюдал за ними. Он знал, что должен сделать этот волнительный шаг первым. Не потому, что привык так делать, а потому что должен. Так было правильно.

Им он одновременно признавал свою ошибку, что не поверил в нее и не позволил ей стать счастливой, не уходя из семьи, что не поддержал ее, когда она так нуждалась в нем. А еще извинялся в том, на что ему пришлось пойти, чтобы эгоистично вернуть их в семью. Он был полон сожалений, которые отражались в его золотистых глазах.

Шаг вперед и Карлайл почувствовал, как Розали сама к нему потянулась, оказываясь в его объятиях. Он удовлетворенно прикрыл глаза, пряча улыбку в ее волосах.

— Горжусь тобой, дочка, — прошептал Карлайл, целуя ее в макушку.

Он должен был это сказать, а Роуз должна была узнать это.

Лили расплакалась от счастья, переполненная эмоциями. Она наблюдала со стороны, как каждый из них расцветал и улыбался. Как много было теплых объятий и важных слов, искренних улыбок и глубоких сожалений. Как семейные узы вновь становились крепкими, переплетая обе семьи в одно целое.

Наконец ее самая главная мечта сбылась. Теперь вся семья была в сборе… почти.

— А где Эдвард? — задала вопрос Лили.