Глава 9. Секреты (2/2)
— Буду скучать по вам, — призналась Лили, с грустью смотря на четыре огромных чемодана, что стояли чуть в стороне от них.
— Не волнуйся, год быстро пролетит. А мы с Джаспером приедем на твой день рождения и на Рождество.
Элис обняла ее, заставляя Лили закряхтеть от интенсивности объятий. Ее довольный голосок прошептал ей на ухо «я буду следить за тобой, язвочка моя».
Наконец она отстранилась, и Лилиан перевела свой взгляд на распростертые объятия Джаспера.
В отличие от Элис, он осторожно обнял ее, поцеловав в макушку. Она улыбнулась ему, стараясь не выдать своего волнения. Ей так хотелось, чтобы он не выпускал ее подольше. Чтобы вот так стоять и вдыхать его приятный запах, в кольце сильных рук.
Но он разорвал их прощание быстрее, чем этого хотелось Лили, и оставил после себя пустоту и морозный холод.
— Не забывайте изредка звонить, — Эсми расцеловала обоих, крепко и долго продержав каждого в своих объятиях.
После нее черед прощаться перешел к Эдварду, который позлил на прощание Элис, взъерошив ей волосы, отчего получил кулачком прямо в грудь. С Джаспером же прощание выдалось более сдержанным, они просто пожали друг другу руки.
***</p>
Вольво Эдварда остановилось напротив небольшого двухэтажного дома. Рядом с дорогой уже стояла Карли, в нетерпении ожидая Лили.
— Здравствуйте, миссис Каллен.
— Здравствуй, Карли. Как поживаешь, дорогая? — Эсме полностью опустила стекло, чтобы не выходить из машины. Она заглушила двигатель и ждала, пока Лили достанет из багажника все свои вещи для ночевки.
— Все отлично, а вы как? Тяжело, наверное, когда дети разъезжаются? — с явным сочувствием в голосе произнесла она.
— Не то слово, милая. Сначала Розали и Эмметт, а теперь Элис и Джаспер. Мне так будет их не хватать.
Лили захлопнула заднюю дверцу и направилась к подруге.
— Ну зато останется Эдвард, — Карли раскраснелась, как только его имя сорвалось с его губ.
— Конечно, — Эсми улыбнулась ей и завела машину, переводя взгляд на Лили. — Хорошо вам повеселиться, девочки.
Они хором поблагодарили ее и проводили серебристый Вольво взглядом, пока он не скрылся за поворотом.
Карли тут же захлопала в ладоши, прямо как Элис, и запрыгала на месте.
— Ну все, начинается взрослая жизнь!
— Погоди, я еще не сказала да, — засмеялась Лили, стараясь не порушить весь план.
Обычная ночевка у Карли должна была превратиться в их первый поход на вечеринку. И все это могла испортить Элис, которая в этот самый момент наверняка садилась в самолет. Лили должна была удостовериться что они с Джаспером точно взлетели, чтобы наконец принять решение.
На ее телефоне было 19:47, и еще целых пятнадцать минут до того, как железная птица оторвется от земли и не позволит Элис вмешаться в их планы.
— Только не говори, что ты передумала.
— Все может быть, — загадочно захлопала ресницами Лили и усмехнулась. Она наделась, что Карли распознает ее шутливость и поймет, что все в силе.
Они зашли в дом, поднимаясь в комнату Карли на втором этаже. Лилиан поставила свои вещи на ее кровать и достала оттуда заранее приготовленную одежду на вечеринку.
Ее мало интересовала вся эта история с пьяными подростками и музыкой, но она не могла отказать подруге. Поэтому сейчас переодевалась в джинсы клеш с низкой посадкой и ярко красный топ. Сверху она набросила олимпийку на случай, если будет холодно.
Карли все это время наблюдала, усевшись на стол, и рассказывала все о парнях старшеклассниках, которые там будут. Двое из них ее особо сильно волновали и она надеялась, что кто-нибудь из них обратит на нее внимание.
Взгляд Лили упал на конверт, который все это время теребила подруга, и она вопросительно приподняла бровь.
— А это тебе просили передать, — Карли всучила ей в руки запечатанный конверт и блаженно улыбнулась.
— От кого он?
— Какой-то симпатичный мужчина передал. Может твой очередной брат? У тебя их столько, что можно устраивать свое модельное агентство, — усмехнулась она. — Одолжила бы одного.
Лилиан засмеялась. Карли была без ума от ее родственников, предпочитая при каждой встрече пускать по ним слюнки. Больше всех ей нравился Эдвард. Она находила его жутко романтичным и симпатичным, что каждый раз, когда видела его, робела и заливалась краской.
— Ладно, пошли, по дороге почитаешь, а то опоздаем, — Карли потащила ее вниз по лестнице. — Там уже все началось.
На улице Лили полностью сосредоточила свое внимание на крафтовом конверте. Он был обвязан алой тонкой ленточкой, кончики которой с обратной стороны были запечатаны сургучом, а на округлой красной печати линии сходились в рисунок розы. На лицевой же стороне изящный почерк пером выгравировал ее имя.
Странное послание ее заинтриговало.
Стараясь не порвать красивую упаковку, Лили осторожно открыла конверт, вытаскивая оттуда письмо. Сложенный вдвое лист красивым размашистым почерком был исписан лишь в несколько строк прямо посередине пожелтевшей бумаги.
Поздравляю с новым жизненным этапом, Илли
Лили закатила глаза, тут же понимая от кого это письмо. Он всегда называл ее так в честь марки итальянского кофе — отдавал дань уважения Риму, в котором они когда-то встретились. С тех самых пор коверкать ее имя и жизнь ему нравилось до безобразия.
В этот прекрасный день я хотел напомнить тебе, как мало ты значишь для Калленов.
Не забывай, что ты лишь их маленький эксперимент. От скуки. Эдакая маленькая домашняя собачонка. А знаешь, что делают с щенками, когда они вырастают и перестают быть такими милыми? Они становятся ненужными и их выбрасывают на улицу.
Подумай, дорогая, как скоро Розали решит завести нового ребенка? Может поэтому они и уехали в путешествие, чтобы от тебя отдохнуть?
Не обманывай себя.
С любовью, твой друг
Недруг, — поправила его мысленно Лили и скомкала лист бумаги в плотный шар.
Она выбросила его в соседнюю урну, но вместе с этим письмо в смердящий бак улетело и ее настроение.
За этот год Лили привыкла к его выходкам, но иногда он превосходил сам себя. Его слова обычно не задевали, но часто оседали цепкими клешнями в ее сознании, посеяв там смуту.
— Все в порядке? — поинтересовалась Карли, глядя на выброшенное письмо.
— В полном, — заверила ее Лили, доставая телефон из заднего кармана джинс.
Она быстро набрала сообщение и отправила его:
Долго готовил речь?
Ответ пришел практически незамедлительно.
Я знал, что тебе понравится, малышка Каллен.
Лили цокнула языком, глядя по сторонам. Справа Карли вновь что-то оживленно рассказывала о парнях, совсем не замечая ничего вокруг. Слева были лишь дома и редкие прохожие. Вот пожилой мужчина выгуливал свою собаку, а через несколько домов дети играли на зеленом газоне. Она оглянулась назад, но кроме ровной аллеи машин и обычной улицы ничего примечательно не было.
Хотя чего она, собственно говоря, ожидала увидеть? Заметить его было невозможно, только если бы он сам не решил показаться. Уж слишком хорошо вампиры умели прятаться.
Вся эта ситуация была необычной: он никогда раньше не присылал ей бумажных писем. Значит, был совсем рядом, и любой из Калленов мог наткнуться на его запах, а дальше могло произойти все что угодно.
Но хуже всего было от осознания того, что Карли теперь тоже была в опасности из-за нее. Он мог убить ее, а она, бедняжка, даже понять ничего бы не успела. От этой мысли Лили стало плохо.
Она вновь перевела взгляд на телефон и написала:
Чего тебе от меня надо?
Короткая вибрация оповестила ее о новом входящем сообщении.
А кто сказал, что только Калленам наскучила их жизнь?
Лили не ответила, послав его мысленно далеко и надолго. Раз ему так интересно играть с ней, то она просто не будет отвечать на его сообщения. Он не может заставить ее ответить ему, зато знатно взбесится от ее молчания, чего заслуживает в полной мере.
Конечно, у нее были опасения, что он все же может ее заставить, пригрозив жизнью Карли, но она не верила, что он поступил бы так. Пусть он и был психом, каким-то шестым чувством Лили знала, что он не причинит вреда ни ей, ни ее подруге.
Они свернули на соседнюю улицу и оказались в элитном районе, где пятый дом с четной стороны принадлежал одному из самых популярных парней школы.
— Боже, мне не верится, что нас пригласили, — проверещала Карли, крепко обнимая Лили.
— Мы самые младшие, я бы не была так уверена, что нас позвали не затем, чтобы посмеяться, — в ее голове крутилось так много сцен из различных фильмов про старшеклассников, что ожидать можно было чего угодно.
— Да брось. Конор сам тебя пригласил, значит ты ему понравилась.
— Мне четырнадцать. Вряд ли я могла заинтересовать семнадцатилетнего капитана футбольной команды.
Не то чтобы она не верила в свою привлекательность, просто ее он не особо интересовал от слова «совсем». Карли с ума бы сошла, если бы узнала, что Лили, мягко говоря, было все равно на самого крутого парня школы.
Но что она могла поделать, если ее сердце уже было занято?
— Тебе скоро пятнадцать. Два года не такая большая разница, — попыталась подбодрить ее Карли, но вышло совсем наоборот.
Да, два года — это не разница. Сто сорок три года — вот где пропасть, — мысленно подумала Лили.
Ее совсем не волновал ни Конор, ни любой другой парень в школе, ни один живой человек на этой планете. Тот, кто стал ее первым наваждением, был вампиром.
Она старалась не думать о нем в этом ключе, но у Лили это плохо получалось. Особенно сейчас, когда она могла наконец не прятать свои мысли, опасаясь, что кое-кто из ее одаренных родственников может их прочитать.
Ей часто рассказывали истории о том, как это бывает. Как было практически у каждого из ее семьи. Люди называют нечто подобное любовью с первого взгляда, но на самом деле это намного большее. Единение двух душ, судьба, неизбежное — называй как больше нравится.
Кто-то из вампиров противился этому, кто-то с благодарностью принимал. У всех по разному.
— Возможно это какой-то защитный механизм нашего вечного существования, — как-то поделился с ней своей теорией Карлайл. — Когда мы находим себе пару, то не можем жить без нее. Представь как длинна вечность, и как прекрасно то, что рядом всегда будет тот, кто любит тебя. Порой наши узы настолько крепки, что похожи на наваждение…
Наваждение.
Именно это чувство она испытывала последние несколько месяцев.
Все началось с небольшого надоедливого ощущения, будто внутри нее что-то зарождалось. Со взглядов, брошенных чаще, чем обычно, с легкого смущения, с мыслей.
И вот в один из летних вечеров ты случайно осознаешь, что, кажется, в первые влюбился. Собираешь все мысли в единое целое и неуверенно выносишь этот новый для себя вердикт, который приводит тебя в замешательство и смятение. Сначала это чувство тебя окрыляет, ведь это что-то новое и неизведанное ранее. Но затем ты спускаешься с небес на землю и в ужасе смотришь на того, кого полюбил.
И тогда твои крылья начинают опадать, и перья, что заставляли тебя внутренне парить, превращаются в стрелы, готовые проткнуть сердце.
И смотришь на него теперь совсем другими глазами, подмечая детали, которые больше не греют душу, а приносят боль. И каждый взгляд и мысль о нем напоминают тупую ноющую боль в груди.
Стыд. Вина. Разочарование.
Она знала, каким он может быть.
Какого цвета радужка его глаз, какой глубины его голос. Его настоящий смех, такой нечастый гость в их доме, но до дури волшебный и опьяняющий. Его извечная ухмылка, ямочка на подбородке, что так манит собой…
Видеть, как он держится всегда чуть отстраненно. Знать, каким холодным он может казаться, но каким на самом деле горячим является. Восхищаться тем, как он отдает всего себя той, которую любит, готовый разорвать любого, кто тронет его сокровище.
Грезить о том, что не принадлежит тебе: о заботе, которую он дарит другой. Мечтать об улыбке, которая расцветает на его губах для Элис, милой Элис, которая ничем не заслужила предательские чувства Лили по отношению к ее парню.
Все это было мучительно больно.
Она пыталась избавить от этих чувств, но они тем самым наваждением все сильнее окутывали ее сознание. Чем больше она бежала, тем сильнее запутывалась в сети. Чем больше старалась не замечать, тем сильнее ранили ее мелочи.
И вот теперь он был далеко. Достаточно, чтобы попытаться вырвать из себя это чувство с корнем. Достаточно для того, чтобы никто никогда не узнал об этом. Достаточно, чтобы скрыть эту правду, которая могла разрушить семью. Достаточно, чтобы постараться превратить эту правду в ложь…
— Мне нужно забыть его, — простонала Лили, закрывая лицо руками.
Она остановилась посередине улицы, не замечая двух пристальных взглядов, направленных на нее. Взгляд серых взволнованных глаз Карли и золотистых, скрытых в ночи.