Часть 3 (2/2)

— Мы могли уйти, если бы две минуты не потратили на споры, Чуя. Когда ты уже научишься слушать меня в таких ситуациях, а не спорить?

Чуя ничего не ответил, обессиленно падая на землю.

Прибыв в Порт и отдав приказ подчинённым отнести Чую в медпункт, Дазай отправился к боссу Портовой Мафии. Ему нужно было отчитаться. Как и ожидалось, босс был недоволен исходом операции.

— Как такое произошло? — говорил он, не вставая с кресла и строго глядя на шатена. — Я любил свою машину, а ты мне говоришь, что она уничтожена порчей Чуи без следа. Зачем он вообще её применил?

— Босс, нас атаковали ищейки и не оставили нам с Чуей иного выхода. Нам пришлось их уничтожить.

— Значит ещё и с ищейками схлестнулись? Прекрасно, какие молодцы! Ты меня разочаровал, Дазай. Ты хоть представляешь последствия вашего поступка?

— Да, Мори-сан, я представляю последствия и понимаю, чем это грозит организации.

— Тогда как же ты такое допустил?

— Я не смог предугадать появления ищеек. Их кто-то предупредил о предстоящей операции. Я уверен, Мори-сан, что в организации предатель. Он узнал о предстоящей миссии и предупредил о ней ищеек именно для того, чтобы создать эту ситуацию. Кто-то хочет уничтожить Портовую Мафию, разрушая организацию изнутри.

— Есть предложения, кто это может быть?

— Конечно, босс. Уверен, что они есть и у Вас, но нужно убедиться.

— Хорошо. Я даю тебе сутки на решение этой проблемы. Если предатель внутри организации, и это он предупредил ищеек, значит у него есть доказательства того, что ищеек уничтожили вы с Чуей.

— Да, босс. Я немедленно займусь поиском предателя.

Дазай знал, что так много времени ему не понадобится, чтобы найти крысу. Позвонив Анго, он попросил его помочь получить распечатку звонков и СМС сообщений того, кого они с боссом подозревали в предательстве. И с этой распечаткой, а так же ноутбуком предполагаемой крысы, изъятым в её кабинете в присутствии нескольких исполнителей, в том числе и Чуи (который не понимал, что за обыск и по какой причине был устроен у Тачихары Мичизу), Осаму снова отправился к боссу.

— Как я и предполагал, босс, — докладывал Осаму Огаю, — предателем оказался Тачихара Мичизу. Он ведь был ищейкой в прошлом и шпионил за Мафией несколько лет. После того, как Камуи уничтожили, а вампирам был возвращён их прежний облик, Тачихара, насколько я знаю, решил покинуть элитный отряд военной полиции и остался в Портовой Мафии. Однако всё это было сделано для того, чтобы уничтожить организацию. Анго помог раздобыть распечатку звонков и сообщений Тачихары Мичизу. Вот это сообщение, — Дазай ткнул пальцем в листок, — было отправлено с его телефона за пять часов до начала операции Тэруко Оокуре, которая после смерти Фукучи являлась лидером отряда.

Огай молча кивнул, прочитав сообщение, а Дазай продолжил:

— У Тачихары изъяли мобильник и ноутбук. Оба устройства были надёжно запоролены, но наши айтишники взломали пароли. С мобильника, как и следовало ожидать, сообщение было удалено, однако, как показывает распечатка, оно было отправлено с его номера. В ноутбуке я ещё не смотрел, но думаю, что в нём тоже можно будет найти доказательства связи Тачихары с ищейками.

— Поставь сюда, — сказал босс, указывая Осаму на стол. Дазай поставил ноутбук перед боссом и, включив его, ввёл пароль, встав за спиной Огая.

Спустя час босс Портовой Мафии вместе с Дазаем обнаружили интересное видео в ноутбуке Тачихары (на нём был запечатлён момент убийства ищеек Двойным Чёрным), и переписку с некой О. Т., которая велась Тачихарой не так давно. Началась она две недели назад. Обращаясь к О. Т., Тачихара говорил о том, что хочет уничтожить Портовую Мафию, и упоминал, что у него есть план, как это сделать. Сам план Мичизу подробно не раскрывал, да и вряд ли он сказал бы Тэруко о том, что намерен уничтожить Мафию ценой жизней ищеек.

— Конечно, нет доказательств того, что переписка велась именно с Тэруко Оокурой. Можно пробить айпи адрес получателя сообщений, — говорил Дазай, — но, по-моему, доказательств и так достаточно.

— Верно, — босс откинулся на спинку кресла и посмотрел на Дазая. — Более чем. Где сейчас Тачихара?

— В подвале Портовой Мафии. Мне пришлось вколоть ему снотворное, чтобы он не сбежал.

Огай кивнул, затем произнёс:

— Казнить сегодня же.

— Как скажете, босс. Но можно Вас кое о чём попросить?

— Конечно, попросить ты можешь, Дазай, только не обещаю, что просьба будет выполнена.

— Я думаю, будет. В ней нет ничего сложного или особенного.

— Я тебя слушаю.

— Пусть Чуя лично казнит Тачихару. Приказ должен исходить напрямую от Вас.

— Почему Чуя?

— Мне известно, что они дружили, босс. Пусть Чуя ещё раз докажет Вам свою преданность.

— Ты сомневаешься в его преданности? — Огай приподнял левую бровь вверх.

— Нет. Не сомневаюсь, но пусть это послужит ему уроком.

— Не понимаю зачем тебе это, Дазай, но хорошо, я отдам такой приказ Чуе.

— Спасибо, босс.

***</p>

Дазай находился в подвале Портовой Мафии в камере с Мичизу, который только что пришёл в себя и с непониманием смотрел на Дазая.

— Что происходит? — спросил он, оглядываясь по сторонам. Он лежал на полу в тёмной, сырой камере, в которой не было ничего металлического, его руки и ноги были туго стянуты верёвкой. — Почему я здесь?

— А где, по-твоему, место предателя? — улыбнувшись, спросил шатен, подходя к рыжему, держа в правой руке штырь, сделанный не из металла.

— Предателя? О чём ты? Кого я предал?

— Мафию.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я не предавал Мафию.

— Факты говорят о другом. Доказательств против тебя более, чем достаточно.

— Меня подставили, я не предавал Мафию.

— Я знаю.

— Что?

— Но ты сделал нечто, что гораздо хуже.

— Дазай, о чём ты говоришь?

— Сколько времени вы были с ним вместе?

— С кем?

— С Чуей.

— Так ты из-за этого? Ты меня подставил!

Дазай кивнул и равнодушно сказал:

— Я. Всё, что произошло, в чём тебя обвиняют, в том числе и угон автомобиля босса, было спланировано мною две недели назад. Я сам дал автоугонщикам наводку на машину босса и другие автомобили исполнителей. Выйдя на них, я просто хорошо им заплатил за то, чтобы они угнали именно эти машины, а потом якобы вышел на них, о чём и доложил боссу. С твоего телефона, который я легко взломал, было отправлено сообщение Тэруко Оокуре о предстоящей операции и времени её проведения. Сообщение я удалил, конечно. Затем попросил Акутагаву снять всё, что будет происходить на базе угонщиков на видео, которое он мне потом передал, а именно — убийство твоих друзей-ищеек. Это видео я загрузил в твой ноутбук, пароль от которого я тоже взломал без особого труда, как и замок на двери твоего кабинета. Кстати, замок я взломал две недели назад и вёл скрытую переписку от твоего имени с твоего ноутбука с Тэруко Оокурой, предупредив её о том, чтобы она со мной сама не связывалась якобы для конспирации. Этот мессенджер я установил тебе сам и знал, что ты им пользоваться не будешь, так как тебе не было известно о том, что он установлен на твоём ноутбуке. Все доказательства твоего предательства, а также распечатка звонков и сообщений с твоего номера телефона лежат на столе босса.

— Ты психопат, больной ублюдок, — прошептал Тачихара.

— Возможно, хотя я предпочитаю называть себя социопатом. Звучит гораздо приятнее.

— Зачем ты это делаешь? Мы ведь с Чуей расстались. И как ты вообще узнал о наших отношениях? Мы их не афишировали.

— Шила в мешке не утаишь, как говорил один мой знакомый русский — Фёдор Достоевский, ныне покойный. А делаю я это, потому что ты посмел коснуться Чуи, и, таким образом, я хочу очистить его от этой грязи, так как если ты вновь к нему прикоснёшься (даже случайно), то снова испачкаешь его тело и душу. Хотя он и считает, что её у него нет, но я так не думаю. У него есть душа, и, скорее, это у меня её нет, поэтому я убью любого, кто посмеет его коснуться, без сожалений.

— Ты что, собираешься перебить всех шлюх Йокогамы, с которыми он когда-либо спал?

— Ну зачем же? С ними он вряд ли когда-нибудь снова увидится. Хотя я об этом подумаю. Может и перебью.

— Ты болен.

— Многие считают, что это болезнь, но я другого мнения. Социопатия даёт огромные преимущества, и если ими умело пользоваться, то можно достичь небывалых высот, что я и делаю. Я думаю, ты понимаешь, что сегодня тебя казнят?

Тачихара ничего не ответил, а Дазай продолжил:

— А ты знаешь, кому отдали приказ привести приговор в исполнение?

— Кому? — безразлично спросил Мичизу.

— Чуе.

— Что? Зачем? Почему ему?

— Потому что мне доставит особое удовольствие осознание факта, что он вынужден убить своего любовника по приказу босса и не сможет ничего с этим поделать. Каково ему будет, интересно, убивать тебя?

— Ты реально псих и садист. Я расскажу ему обо всём.

Дазай хрипло рассмеялся, поднимая штырь, который держал в руке, и зажимая нос Тачихары рукой.

— Вряд ли ты сможешь это сделать, если у тебя не будет языка. Ну давай, открой рот.

Тачихара мотал головой, пытаясь укусить Дазая, но тот завалил его на пол и, зажав голову между колен, снова закрыл ему нос. Для того, чтобы не задохнуться, Мичизу вынужден был приоткрыть рот. В ту же секунду его язык пронзила острая боль, кровь хлынула из раны и потоком стекала по подбородку, когда Дазай вогнал штырь глубже, поворачивая его в ране, и резко потянул на себя, другой рукой извлекая из-за пояса нож и отсекая клинком парню язык.

***</p>

Чуя на ватных ногах спустился в подвал Портовой Мафии. Приказ босса и его слова о том, что Тачихара предал Мафию и подставил их с Дазаем, прозвучали как гром среди ясного неба. Самое неприятное во всей ситуации было то, что Огай отдал прямой приказ Чуе ликвидировать Тачихару собственными руками. Казнить его, как казнят предателей в Мафии, сломав челюсть и трижды прострелив грудь. Чуя не мог поверить в то, что Мичизу это сделал. Он допускал, что парень мог предать Мафию, но чтобы подставить его и Дазая?.. Это просто не укладывалось в голове, хотя мелькнула одна мысль о том, что Мичизу мог так поступить, чтобы отомстить, так как Чуя разорвал с ним отношения после того, как связался с Дазаем.

Подойдя к камере, в которой держали Тачихару, Чуя открыл дверь и прошёл внутрь. Мичизу лежал лицом вниз на грязном полу в луже собственной крови. Заметив Чую, он задёргался и замычал. Рядом стоял Дазай и ухмылялся, его руки были в крови, на полу валялся окровавленный штырь, в правой ладони Осаму сжимал такой же окровавленный нож, которым, видимо, пытал пленника, тело которого было всё покрыто глубокими ранами и порезами.

— Что ты с ним сделал? — Чуя поднял глаза на Дазая, а тот перевёл взгляд на него.

— Обычно я здесь для того, чтобы пытать пленников, Чуя, чем я и занимался.

Тачихара снова замычал и Чуя, присев возле него, перевернул его на спину, но Мичизу закашлялся, будто захлёбываясь. Тогда-то Накахара и понял, что он захлёбывается собственной кровью. Приподняв его, Накахара усадил его выше, облакачивая спиной о стену.

— Зачем? — Чуя повернул к Дазаю голову и вопросительно посмотрел на него.

— Потому что мне так захотелось, — просто ответил Дазай. — Чуя, он предатель, к тому же подставил нас с тобой. Тебе разве босс не говорил?

— Говорил, но... — Чуя не знал, что сказать. Ему не хотелось говорить Дазаю о том, что они с Тачихарой были любовниками. Но как он ещё мог объяснить Осаму тот факт, что сочувствует предателю?

— Чууя, неужели тебе жаль эту крысу? — будто прочитав мысли Накахары, спросил Дазай, испытующе глядя на эспера.

— Мы дружили, — тихо ответил рыжий.

— Наверное, именно поэтому Мори-сан отдал приказ о ликвидации предателя именно тебе. Кстати, босс приказал убить его до 19:00, а сейчас уже без четверти семь. Тебе следует поторопиться.

Чуя встал на ноги и извлёк из кобуры пистолет, направив его на Мичизу, хотя его рука при этом подрагивала.

— Сначала ты должен сломать ему челюсть, а потом уже стрелять, а не наоборот.

— Я не могу, — прошептал рыжий, опуская руку с пистолетом вниз.

— Чуя, ты что, решил ослушаться приказа босса?

— Я не могу так поступить с ним! — вдруг вскричал Чуя.

— Вот как? Ну что ж, тогда я облегчу тебе задачу, — Дазай склонился над Мичизу и, подняв руку с ножом вверх, глядя на Чую, сказал. — Если я продолжу пытки, это добавит тебе решимости? Тачихара, ведь ты уже лишался глаз, как мне помнится, в битве с Камуи, но вампирская регенерация их полностью восстановила? Как ты смотришь на то, чтобы снова их потерять?

Тачихара замотал головой, а Дазай всё так же глядя на Чую и удерживая Мичизу за подбородок, воткнул нож в его правый глаз. Тот замычал от боли, а Осаму провёл лезвием по его щеке, надавливая на клинок, оставляя глубокую рану со страшными, разъехавшимися в стороны краями.

— Прекрати! — Чуя схватил Дазая за руку, но тот перехватил нож в другую.

— Помоги ему, Чуя, — проговорил он, втыкая клинок во второй глаз эспера. — Останови его боль, если тебе так жаль друга. Или стань предателем и освободи его.

— Сволочь! — в сердцах выкрикнул рыжий, нажимая на курок, а затем снова и снова. Три выстрела прозвучали один за другим, тело Мичизу дёрнулось, на груди начало расползаться огромное, кровавое пятно.

Дазай поднялся на ноги, посмотрев на рыжего.

— Чууя, сначала следовало сломать ему челюсть. Босс будет недоволен, если узнает.

— Да пошёл ты, Дазай!

Чуя засветился красным и, склонившись над мёртвым телом, ударил его кулаком в челюсть, усилив удар гравитацией. Послышался хруст ломающихся костей, и челюсть Тачихары практически оторвало.

— Можешь доложить ему об этом.

— Я не стану этого делать. Пусть босс думает, что ты сделал всё, как надо. Пойдём отсюда.