Глава 7 (2/2)

— Слышала, да? — с восторгом спросил бард.

— Слышала ли я? — фыркнула Керис. — Да на каждом пиру ее поют не меньше двух раз, а то и больше, с разной степенью мастерства.

— Ну, — Лютик пожал плечами. — Прими эту балладу как мое восхищение.

— Восхищение, да. Запомню, чтобы в следующий раз заранее отрубить себе уши. — Она обратилась к Цири: — Еще один урок: заведи при дворе достойного барда. Чтобы не мучиться как я.

Присцилла хихикнула и взглянула на Лютика.

— Будь добр, принеси мне выпить, пока ситуация не усугубилась, — распорядилась она, а потом солнечно улыбнулась Цири. — Раз уж мы заговорили о придворных бардах…

***</p>

— Видимо, ты сейчас величайший источник вдохновения, — усмехнулся Регис, и Цири закатила глаза. — Неудивительно, что Присцилла обратилась к тебе.

— Надеюсь, у них обоих хватит ума не писать обо всех моих делах, — поморщилась она.

— Ты говоришь о Лютике, — напомнил Регис. — Не знаю, есть ли в мире сила, способная заставить его замолчать.

— Страх, — ухмыльнулась Цири. — Хотя, по мне, это не лучшее средство. Но знаменитые способности Лютика могут пригодиться: я видела его с Трисс и Йеннефер. Вдруг он составил мнение о Трисс, которым сможет поделиться?

***</p>

Трисс при первом же удобном случае отвела Йеннефер в сторону и зажала в углу у столов с напитками.

— Йенна, кто он? — прошептала она, глядя на Региса, который на другом конце зала беседовал с Геральтом.

Йеннефер мгновение смотрела на нее.

— Ты любопытствуешь или выполняешь задание? — неприятным тоном спросила она.

— Прекрати, — Трисс постаралась скрыть боль в голосе. — Ты прекрасно знаешь, что Ложи уже не существует.

— А если эта несуществующая Ложа явится к тебе с вопросами? Или наш выдающийся канцлер? Что им скажешь? — Йеннефер прищурилась. — Ты не хуже меня знаешь, что Филиппа не оставила интереса к Цири, а ты сама в долгу перед Дийкстрой. Я ушла из политики, Трисс, но мой уровень доверия не поменялся. Как и интеллект.

Трисс замолчала.

— Дело не в них, — выдавила она мгновение спустя и отвела взгляд.

— А в чем?

— Будучи в Ковире, Цири убедила Танкреда принять ее сторону, заставила все завертеться, одна… почти.

Трисс чувствовала на себе взгляд подруги, чье пристальное внимание ощущалось почти физически.

— Нас она тоже не просила о помощи, — подсказала Йеннефер.

— Я не виделас с ней больше трех лет, — ответила Трисс, стараясь говорить негромко. — Три года, Йенна. Какое-то время, основываясь на данных разведки Танкреда, я думала, что Цири мертва. А она появляется в Ковире и не доверяет мне настолько, что даже не рассказывает о своих планах. Черт возьми, она не доверяет мне настолько, что вообще не приходит ко мне! Знаю, я совершила ошибку, оставшись с Ложей, знаю, Йенна, но тогда это казалось необходимым. Однако услышать об их помолвке от Танкреда… — она покачала головой.

Йеннефер хранила молчание. Трисс прикусила губу и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить:

— Есть мы и есть это существо, и Цири доверяет ему так, что не расстается, а когда я коснулась его руки за обедом… Я не испытывала ничего подобного за всю жизнь. Боги, это даже не человек!

— Тише, — прошипела Йеннефер, незаметно оглядываясь вокруг и удостоверяясь, что никого нет рядом. Она тихо продолжила, глядя на Геральта и Региса, по-прежнему увлеченных беседой. — Нет, он не человек. Но самое благородное существо, которое я когда-либо встречала. Он спас меня, спас Геральта, и оба раза заплатил немыслимую цену. Дважды спас Цири. Для меня этого достаточно. И ради самой себя, для тебя этого тоже должно быть достаточно. Поверь мне, Трисс. Так безопаснее для всех.

— Вы обе выглядите слишком серьезно, — между ними вклинился Лютик, идеально рассчитав момент, и попытался приобнять Трисс за талию. Она с непринужденным смехом увернулась. — В чем бы ни было дело, все не так плохо, ничто не может быть плохо сегодня!

— Ты пьян, — Трисс покачала головой, изображая веселье вопреки настроению.

— Немного, — просиял Лютик. — Но как можно ожидать, что я буду трезвым в такую минуту? Наш Львенок стал королевой! А завтра будет еще больше веселья!

— Тебе предстоит петь, — напомнила Йеннефер, но бард лишь пренебрежительно отмахнулся, едва не снеся со стола напитки. — Как только Присцилла оставила тебя без присмотра?

— Ей хотелось поговорить с Цири, — ухмыльнулся Лютик. — Уверен, моя Цираночка надеется упрочить свои позиции в Цинтре, рядом с нашей прекрасной королевой. Хотя я бы и сам не отказался. А сейчас, — бард оглянулся, — сейчас она в безопасности в лапах Региса.

Трисс сделала вид, что не заметила ни гневного взгляда Йеннефер, брошенного на поэта, ни обеспокоенности Лютика.

***</p>

— Очень надеюсь, что наш бард не сделал хуже, — вздохнул Регис. — Жаль, что он меня уже не боится.

— Потому что ты слишком мягкий, — хохотнула Цири. — И жаль, что у меня кроме него больше никого не было, чтобы послать подслушивать. Дийкстра зажал Танкреда в углу, и их разговор я хотела бы услышать в первую очередь.

— Можешь испытать своего избранника, твердящего о доверии, и просто спросить его, — заметил Регис.

— Конечно, спрошу, — усмехнулась Цири. — Мэва тоже там была, и я просто обязана знать, о чем говорилось.

***</p>

— Ваше величество, — Дийкстра вышел на террасу и поклонился.

«Цири явно не доложили о порядке вечернего торжества, — подумал Танкред, кивая канцлеру Редании. — Увеселительная часть уже начинается, и гораздо раньше, чем она рассчитывала».

— Ваша светлость, как всегда, рад видеть вас.

— Прошу принять мои поздравления в связи с прекрасными новостями, — бывший шпион встал рядом с ним и взглянул на город внизу. — Насколько я понимаю, Цирилле понадобилось не очень много времени, чтобы убедить вас оказать поддержку?

— Вы же знаете, господин канцлер, — холодно улыбнулся Танкред, — я никогда не мог отказать красивой женщине.

Он не мог не порадоваться выражению лица собеседника. Пользоваться своей репутацией как преимуществом уже давно стало излюбленным приемом Танкреда во всех официальных стычках — особенно теперь, когда его эффективность вот-вот должна была сойти на нет.

Тихо сидя в своем далеком Ковире, он не давал противникам возможности проверить гуляющие о нем слухи, и легко притворялся, что является всего лишь марионеткой своих советников. Однако после объединения Ковира и Цинтры Танкред впутался в политические игры Севера и уже не мог рассчитывать на элемент неожиданности.

В этом были свои плюсы — репутация бесполезной, распутной марионетки имела свои преимущества в прошлом, но теперь возникли серьезные угрозы, требовавшие, чтобы его воспринимали всерьез.

— Очень надеюсь, что ваше решение разбило не слишком много сердец в Ковире, — задумчиво сказал Дийкстра.

Танкред сумел сохранить внешнее спокойствие. Ублюдок был хорошо, хотя вел грязную игру. Словом, ничего необычного.

— Уверен, вы здесь не для обсуждения моих сердечных дел, милсдарь, — парировал он.

— Смелый шаг, — сказал Дийкстра, тонко улыбнувшись, что придало жестокости его широкому, уродливому лицу, — отказаться от нейтралитета Ковира ради… этого, — он указал на город внизу.

— Как правило, большой риск приносит большую выгоду, — пожал плечами Танкред. — И в данном случае, выигрыш того стоит. Цирилла предложила решение насущных вопросов Ковира, и цена выглядит разумной.

— Брак?

— С моей точки зрения, брак — дополнительная награда, Цирилла весьма примечательная личность, — улыбнулся Танкред. — О чем, я уверен, вы прекрасно осведомлены.

Дийкстра слегка прищурился. Ничья, хотя Танкред и не вел счет.

— Вся в родителей, — пробормотал шпион.

— Я не имел удовольствия знать ни принцессу Паветту, ни королеву Калантэ, — Танкред намеренно пропустил намек.

Если бы Цирилла сама не рассказала про Эмгыра, слова Дийкстры заставили бы его тщательно разузнавать о ее происхождении, чтобы подтвердить возникшие подозрения. Если эта ситуация отражала грядущее, то договор о доверии ставил их на шаг впереди, на что Танкред и надеялся.

— И настоящая цена — вызов империи, — продолжил он. — Рано или поздно Воорхис потребует расплаты.

— Он уже утвержден? — Дийкстра нахмурился, взглянув на него.

— Официально — нет.

— Но?

— Мне сказали, церемония состоится накануне веленских Дяд.

— Черт побери Торговую Гильдию, — покачал головой Дийкстра.

— Точно, — поморщился Танкред. — И поэтому моя главная задача — уничтожить зависимость от Гильдии, прежде чем она начнет устанавливать контроль. Но должно быть, я вас утомил, ваша светлость, вся эта ситуация наверняка известна вам не хуже, чем мне.

— Ваше величество переоценивает мои источники, — с притворной скромностью поклонился Дийкстра.

— Значит, вы так и не нашли, кем себя заменить? — улыбнулся Танкред. — Передавать обязанности трудно, если нельзя быть уверенным в качестве работы.

Он с удовлетворением заметил, как потемнело лицо канцлера… и все еще не вел счет.

Тихий смешок за их спинами заставил обоих обернуться. Из тени возникла королева Лирии.

— Мэва, — приветствовал ее канцлер.

— Дийкстра, — она улыбнулась. — Каково впервые получить упрек?

Танкред поклонился, сохраняя спокойствие.

— Кажется, наш Львенок в достойных руках. — Дийкстра наклонил голову. — Оставлю вас с наедине семейными делами.

С этими словами он развернулся и ушел. Танкред безмолвно выругался ему вслед. Из всех особ, собравшихся на коронации, по ощущениям, только против Мэвы он не имел ни шанса. Осознание, что она действительно кровная родственница Цири, пришло слишком поздно и показалось неприятным.

Белая Королева заняла освободившееся место Дийкстры, глядя в ночь.

— Как странно находиться здесь, — произнесла она после минутного молчания. — Не думала, что когда-нибудь снова окажусь в Цинтре — во всяком случае, добровольно. Ты поставил на мою племянницу и сорвал неплохой куш, — она искоса взглянула на него. — Хотя, должна признать, я удивилась, узнав о твоем согласии.

— Ваша племянница умеет убеждать, — улыбнулся Танкред.

— Да, он и впрямь похожа на Калантэ, — Мэва усмехнулась и повернулась к нему. — Что напоминает мне о главном: поздравляю. И желаю удачи.

— Благодарю, — он тихо рассмеялся. — Я сохраняю осторожный оптимизм.

— Осторожность есть мудрость, — фыркнула Мэва. — Впрочем, ты неплохо справлялся до сих пор. Как она тебя убедила?

— Как только Цирилла обрисовала обстановку в королевстве, думать было не о чем, — пожал плечами Танкред. — Вопрос заключался только в одном — достигнет ли она успеха.

— Как и вышло, — кивнула Мэва. — Много лет казалось, что ни у кого не хватит сил бросить вызов набирающей мощь Редании. Теперь наконец кажется, что мы движемся к некоторому балансу.

— Надеюсь на это, — Танкред осторожно улыбнулся.

Некоторое время она молча рассматривала его.

— Вы начинаете сильно, — произнесла наконец Мэва. — Признаюсь, мне любопытно, чем все это закончится. Буду наблюдать за вами обоими с большим интересом.

Кланяясь, Танкред решил не обращать внимания, что ее слова были одновременно и комплиментом и тонко завуалированным предупреждением.

***</p>

— По крайней мере, увлеченные друг другом королевские особы дали мне передышку, — сказала Цири. — Из-за любопытства и интриг на светские беседы уже не оставалось времени. Хотела бы я просто сбежать, как ты. Кстати, — она ткнула в него пальцем, — Альвар справлялся о тебе после исчезновения. Он что-то говорил про общую любовь к истории и надеялся услышать твое мнение о каких-то династиях Севера или о чем-то еще. — Она ухмыльнулась. — Даешь показания очевидца?

— Едва ли, — усмехнулся Регис. — У нас состоялась краткая беседа касательно основателя твоей линии. А я то время жил в Гелиболе.

— Прошу прощения, — рассмеялась Цири. — Перепутала географию региона.

— Как наши герои? — улыбнулся Регис. — Я не имел возможности поговорить с ними.

— Растеряны внезапным повышением своего статуса в обществе, — фыркнула Цири. — Хотя ты предупреждал Альвара во время нашего маленького допроса, что они должны быть готовы к такому неудобству.

***</p>

— Напомни еще раз, как мы здесь оказались? — пробормотал Густи.

Маленькая группа уединилась в тихом уголке, вдали от пиршественной суеты, и наверстывала упущенное в разговорах… и выпивке. Как обнаружил Дамиан, чтобы осознать все происходящее, требовалась некоторая стадия опьянения.

— Мы постоянно пили и спорили, — сказал он. — А потом каким-то образом помогли ослабить империю или что-то вроде того.

Эбо только рассмеялся и покачал головой.

— Тебе следовало уже привыкнуть к подобному. — Он обвиняюще указал на Густи. — О пиршествах Торговой Гильдии ходят легенды. Я, например, до сих пор не могу понять, как оказался в этой толпе, вместо того, чтобы стоять стражником у дверей.

— Я привык к пирам, но не в окружении королевских родственников, да еще в таком количестве, — Густи поморщился и кивнул на центр зала. — По крайней мере хоть Альвар в своей стихии.

Дамиан побернулся и увидел, как историк благоговейно ходит под руку с радостной Амели, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с каким-нибудь дворянином.

— Можно ли его винить? — улыбнулся Эбо. — Вокруг него творится история. Во всех смыслах воплощение мечты.

Дамиан обвел взглядом комнату и нашел Цириллу рядом с королевой Керис. Она поймала его взгляд, с улыбкой кивнула собеседнице и подошла к их маленькой группе.

— Ваше Величество. — Мужчины тут же отвесили официальный поклон.

— Что ж, по крайней мере, теперь это оправдано, — ухмыльнулась Цирилла, — а поскольку это официальное мероприятие, я не могу возразить… даже если очень хочу. Надеюсь, вы наслаждаетесь празднеством, господа.

— Ну, он-то точно, — Густи указал на историка. Цирилла бросила взгляд на Альвара и, усмехнувшись, кивнула.

— Заслуженно: в награду за возню со мной во время репетиций церемонии.

Дамиан рассмеялся.

— И оно того, безусловно, стоило, — просиял Эбо.

— Не хвали день до заката, как говорят в Нильфгаарде, — Цирилла улыбнулась в ответ. — У меня еще есть масса возможностей превратить празднование в поистине королевский беспорядок. Но я не понимаю, почему вы трое прячетесь здесь, а не купаетесь в лучах славы и уважения к своему новому благородному положению.

Дамиан отчаянно пытался придумать вежливый ответ, но голова оставалась пустой.

Цирилла рассмеялась, увидев выражение его лица.

— Не задумывались так далеко о последствиях моего возвращения? — она склонила голову набок.

— Так далеко — никогда, — выдавил Дамиан.

Цирилла усмехнулась.

— Послушайте, наши совместные усилия привели к этому дню, и раз уж мне приходится страдать, вам придется пострадать вместе со мной, — она огляделась, — а еще мне не хватает рядом искренности. Надеюсь, могу рассчитывать на вас в этом отношении.

— Безусловно, Ваше Величество, — поклонился Эбо.

— Прекрасно.

***</p>

Регис улыбнулся.

— Какая трогательная самоотверженность. Тебе никогда не придется сомневаться в их преданности.

— Не придется, — Цири кивнула, улыбаясь в ответ. — Что бесценно, раз уж я пока не знаю, на кого по-настоящему можно положиться. Танкред хочет сотрудничества, но о доверии говорить пока рано.

— Очень надеюсь, что его намерения искренни, — задумчиво проговорил Регис. — Учитывая обстоятельства, для него куда выгоднее играть за тебя, нежели против, как и для тебя, но он может смотреть на дело иначе.

— Только пообещай, что не начнешь допрашивать его, как это сделал Геральт, — покорно вздохнула Цири. — Я надеялась, что он чуть больше доверяет моему мнению.

— Ты прекрасно знаешь, что дело не в доверии, — мягко сказал Регис. — Геральт просто беспокоится о тебе. Как и все мы.

***</p>

Геральт взял с подноса свежий напиток и решил уединиться на террасе. Йеннифэр все еще беседовала с Трисс, а он даже после всего сказанного и сделанного все еще предпочитал избегать присутствия рядом с ними двумя. Цири была занята, Лютик и Присцилла готовились к выступлению, а Золтан куда-то пропал. Поскольку Регис исчез раньше, чтобы не привлекать к себе внимания, варианты побега от бессмысленной — и, возможно, опасной — светской беседы с коронованными особами или Дийкстрой закончились.

С еще большей досадой он заметил Танкреда, прислонившегося к балюстраде и глядящего в ночь. Из всех коронованных особ Геральт в первую очередь старался держаться подальше от него.

— Знаменитый Геральт из Ривии, — Танкред склонил голову.

— Бывший Геральт из Ривии. Ваше Величество, — через силу добавил Геральт. Он еще не знал, насколько можно грубить, а теперь, когда Танкред официально был помолвлен с Цири, не следовало злить его сильно.

— Не совсем, как я слышал, — возразил Танкред. — А еще у меня сложилось впечатление, что вы полностью пренебрегаете этикетом, господин ведьмак.

— Верно, — Геральт криво усмехнулся. — И потому стараюсь держаться подальше от всех.

— Значит, не будешь пытаться меня предостеречь? — Танкред повернулся к нему с выражением усталого веселья. — Похоже, сегодня вечером все вдруг озаботились моим будущим благополучием.

— Все? — эхом откликнулся Геральт.

— Дийкстра, Мев. Я почти ожидаю, что через час явится нильфгаардский посол с выражением беспокойства. — Король оценивающе взглянул на него. — Какой совет ты можешь дать, кроме предупреждения об ответе головой, если твоя приемная дочь будет несчастна?

— Кроме этого, никакого, — Геральт улыбнулся, почувствовав облегчение от услышанного. Король хотя бы не выглядел напыщенным идиотом. Возможно, с Цири все будет в порядке.

Возможно.

Танкред тихо засмеялся.

— С твоим печально известным, хотя и не совсем точным, званием цареубийцы, я почти начинаю волноваться… — он позволил себе эффектную паузу.

— Но?.. — поторопил его Геральт.

— Но почему-то уверен, что наша новая королева не придет в восторг, если ты вдруг встанешь на ее защиту, — с ухмылкой закончил Танкред. — Особенно, если она специально не попросит. Я постараюсь не давать ей причин для такой просьбы.

Вот сладкоречивый мерзавец.

— Я думал, вы с ней не знакомы, — проворчал Геральт.

— У нас были случаи поговорить. Очень… познавательные, — ответил Танкред, по-прежнему забавляясь. — И все же я рад, что ты подтвердил мои догадки. Как тебе сегодняшнее празднование?

— Как и любое другое, где я вынужден лишиться оружия и вести светские беседы, — Геральт пожал плечами. — Ладно хоть на этот раз компания чуть получше.

Танкред некоторое время молча рассматривал его.

— Ты своеобразный человек, ведьмак, — сказал он наконец. — Десятилетиями общаешься с членами королевских семей и магами: воспитываешь цинтрийскую принцессу, связан не кем-нибудь, а с Йеннефер из Венгерберга. И это не говоря уже о Танеддском мятеже, убийстве Радовида или помощи самому Эмгыру вар Эмрейсу. Заявляешь о своей ничтожности, равнодушии и нейтралитете, и в то же время проявляешь поразительное пренебрежение к тем кругам, в которых постоянно оказываешься. Твоя репутация весьма противоречива, если не сказать больше.

— Понятия не имею, почему мы обсуждаем здесь мою репутацию, — не сдержался Геральт.

Не хватало еще бодаться с женихом Цири.

Изменения оказались едва заметны — глаза сузились, челюсти сжались, — но Геральту их хватило, чтобы старательно принять нейтральное выражение. Этот человек был опасен. Он запомнил, ожидая реакции короля. Только неприятностей не доставало…

— Я пойму твои слова так, как мне кажется, ты бы хотел, — холодно произнес Танкред после минутного молчания, — и как порожденные беспокойством за Цириллу. Задавай вопросы, ведьмак. Я отвечу, но только в этот раз. И не бери в привычку меня оскорблять, ибо в будущем я стану менее снисходителен, невзирая на твое отношение к женщине, на которой должен жениться. Оно не гарантирует тебе защиты.

Геральт не обратил внимания угрозу и сосредоточился на опасениях, выбирая вопросы, которые привели бы к содержательным ответам. Что-то более существенное, нежели «не собираешься ли ты, мудак, навредить моей дочери», хотя, на самом деле, именно это он и хотел спросить… на самом деле, его заботило только это.

— Почему вы согласились помочь ей? — вместо этого спросил он.

— Ковир…

— Не Ковир, — бесцеремонно перебил Геральт. Раз уж ему сошла с рук предыдущая грубость, простое прерывание не вызовет проблем. — Что это значит для вас?

Танкред нахмурился, потом пожал плечами.

— Ничего, — сказал он. — Брак — всего лишь средство для достижения цели. Мои действия продиктованы обстановкой в стране, и она же принудила Цири искать помощи именно у меня. Не позволяй ее неопытности обмануть тебя, ведьмак, отправляясь ко мне, она прекрасно знала, что повлечет за собой ее просьба.

— Это было твое решение? Или помолвки требовал кто-то еще?

Вдруг позабыв о гневе, Танкред испытующе посмотрел на него, будто Геральт только что предложил отгадать новую загадку.

— Цири настаивала, чтобы наш союз был тайным, — медленно ответил он, — особенно для чародеев.

Геральт выдохнул, не осознавая, что задерживал дыхание. Итак, Трисс, а через нее и Ложа, похоже, не замешаны. Наконец-то хорошие новости.

…Стоп.

— Цири?

— Это ее прямая просьба, — сказал Танкред.

Геральту его слова совсем не понравились. И, судя по веселью, вновь возникшему на лице Танкреда, король прекрасно это осознавал.

Черт его возьми.

— И что последует дальше?

— Сотрудничество, — Танкред криво улыбнулся на скептический взгляд Геральта. — Наше положение очень схоже: у обоих есть то, что нужно другому. И хотя Цири может не хватать опыта, ею не получится манипулировать или принуждать к чему-то. Почему я решил усложнить себе жизнь сотрудничеством с ней? Мы столкнемся с куда большими проблемами, чем банальная борьба за власть: Нильфгаард и Редания никуда не денутся. Мне нужно, чтобы она держала мою сторону, а не их. А я сосредоточусь на чем-нибудь другом.

Геральт, не найдя ответа, промолчал. Он не доверял Танкреду. Как бы разумно ни звучали его слова, они все равно могли оказаться дерьмом. Королевские особы лгали и плели интриги, как дышали, и Танкред вряд ли был исключением — и, как он только что заметил, опыт Цири был ограничен, поскольку большую часть своей жизни она провела вдали от политических ловушек и придворной борьбы за власть.

Но она уже сталкивалась с Филиппой и Ложей. Черт, ей удалось смягчить Эмгыра. И на ее стороне оказалось достаточно людей, чтобы вернуть ей дом, одним из которых был чертов нильфгаардский мастер шпионажа. Возможно, ее способностям следовало доверять.

Но ей все равно требовался тот, кто прикроет спину.

— Ваше Величество, — раздался позади них голос камергера. — Прошу прощения, но меня попросили передать, что выступление вот-вот начнется.

— Спасибо, Мартен. — Король повернулся к пожилому человеку и с улыбкой кивнул Геральту. — В таком случае найду нашу королеву. Должен сказать, этот разговор был весьма занимателен, господин ведьмак.

Геральт стиснул зубы, опустошил стакан и какое-то время мрачно смотрел вдаль, прежде чем вернуться в зал.

***</p>

— Я бы отдал оба меча, чтобы узнать, о чем они говорили, — поморщилась Цири. — Конечно, ни один из них ни словом не обмолвился о разговоре. Но они хотя бы оставались вежливы друг с другом, поэтому, надеюсь, что Геральт не усердствовал в оскорблениях.

— Или Танкред видит его насквозь, — с ухмылкой предположил Регис. — Геральт не отличается хитростью, а, судя по тому, что ты говоришь, король действительно кажется весьма наблюдательным. Но расскажи про выступление Присциллы.

***</p>

Танкред подвел Цири к Геральту, Йеннефер и Керис, и она ощутила укол благодарности за эту маленькую любезность. Когда Присцилла пришла к ней с просьбой исполнить на пиршестве свою балладу, отказ выглядел неразумным, но теперь, увидев на сцене бардессу, которая настраивала лютню, в ее груди зародился тихий ужас.

— Посмотрим, не ошиблась ли я, доверяя ей, — пробормотала Цири. — Скажите, есть способ привыкнуть к этому?

— Вряд ли, — проворчал в ответ Геральт.

— Новизна быстро приедается, — улыбнулась Керис.

— И после нескольких сотен повторений уже настолько знаешь текст, что начинаешь подбирать рифмы получше, — добавил Танкред.

— Ты сказал, твоя история была скучной, без знаменитых врагов и всего прочего, — возразила Цири. — И сколько о тебе сложено баллад?

— Всего две или три, что делает их еще невыносимее, — парировал Танкред. — Твоя история совершенно точно вдохновит на более широкий репертуар. К этому тоже придется привыкнуть.

— Отлично, — поморщилась Цири. — А до тех пор?

Не говоря ни слова, Танкред взял у служанки новый бокал и протянул ей. Цири поймала насмешливый взгляд Керис, раздраженно тряхнула головой, но первые звуки мелодии всех успокоили.

«Как будто наложили заклинание», — подумала Цири.

В полной тишине, воцарившейся в зале, послышался голос Присциллы, глубокий, чистый и выразительный. Ее слова были уже не просто строками песни, а скорее образами. Бардесса рисовала картины путешествия Цири, ее борьбу, победы и поражения. Звуки лютни шли по ее жизни, прокладывая путь от костров горящей Цинтры через скитания сюда, в этот миг. Домой.

Цири рискнула оглядеться. Казалось, все в зале затаили дыхание, попав под гипноз бардессы, потерялись в видениях.

Погрузившись в воспоминания, в вызванные ими ощущения, она не могла сказать, сколько времени прошло. И глубоко вздохнула, пытаясь овладеть эмоциями. В конце концов, она хорошо знала эту историю, пережила ее. На самом деле, никаких причин для сентиментальности не было, особенно на публике.

Но Цири все равно захлестнули чувства, нежеланные, непрошенные и едва поддающиеся контролю.

Бабушка. Резня… и Кагыр. Регис. Весемир. Крах. Фабиан. Их лица вспыхивали перед ней, вновь напоминая о цене, заплаченной ими за то, чтобы она стояла сейчас здесь…

Потребовался миг, чтобы заметить, как стихли слова. Присцилла коснулась струн, повторяя мелодию, и звук замер.

Несколько мгновений царила полная тишина, а затем зал взорвался бурными аплодисментами. Бардесса низко поклонилась, ее щеки слегка покраснели.

Кажется, немного ошеломленный, Танкред повернулся к Цири.

— Восхитительно, — тихо произнес он, поднес ее руку к губам и невесомо поцеловал ладонь. — Если подданные не влюбились в тебя раньше, то теперь уж это наверняка произошло.

***</p>

— Кажется, ты уже завоевала нашего короля, — улыбнулся Регис. Его страхи и тревоги все еще не стихали после одного вечера, но из-за рассказа Цири и сцен, свидетелем которых он был сам, они слегка потускнели. — Совсем неудивительно, и все же, приносит большое облегчение.

— Ты постоянно меня переоцениваешь, — поморщилась Цири. — Я понятия не имею, что он думает на самом деле. Он слишком хороший игрок, чтобы так рано открывать карты.

— Возможно, он так считает, — Регис глотнул вина. — Позволю себе не согласиться.

— Ты невыносим, — усмехнулась она, качая головой. — Но спасибо. Мое настроение поднялось.

Он поднял свой бокал в молчаливом тосте и сменил тему:

— Баллада Присциллы звучала замечательно. Надеюсь, у меня будет возможность услышать ее.

— Будет, поверь, — вздохнула Цири. — Она остается в Цинтре, и я, как ни странно, уверена, что эта баллада разойдется повсюду, судя по известности других ее произведений.

— Ты предоставила Присцилле место при дворе?

— Именно, — улыбнулась Цири. — Она мне нравится. Надеюсь, Лютик решит остаться с ней хотя бы ненадолго. Очень хорошо иметь рядом еще одно приятное лицо.

Слова Цири ранили Региса. Он сказал Геральту, что еще не успел сообщить ей о своем решении уйти, но на самом деле просто избегал этой темы, не в силах разрушить очарование момента. Ее доверие и забота были лучом света в его безрадостном существовании, он не мог не наслаждаться чувством покоя, тепла… общности.

И от всего этого собирался отказаться.

— Что такое? — голос Цири оторвал его от размышлений.

Она не впервые удивляла своей проницательностью. Необыкновенные зеленые глаза впились в него, тень беспокойства омрачила их блеск, брови нахмурились.

Регис вздохнул и запрятал чувства глубже.

Нет, решил он. Не нужно говорить об этом сегодня, в день ее славы, чтобы не запятнать его болью.

— Ничего важного, Ласточка, — Регис с трудом изобразил на лице улыбку.

Цири долго в молчании изучала его, на ее лице мелькнуло странное выражение, и Регис ощутил тревожное предчувствие.

— Я сказала о тебе Танкреду, — произнесла она вдруг.

Из всего ожидаемого, разговор Цири со своим будущим мужем насчет него, даже не пришла бы в голову.

— Извини? — он справился с собой.

— Я не сказал ему, кто ты, — она покачала головой. — Только кто ты… для меня.

Регис некоторое время смотрел на нее в ошеломленном молчании.

— Что… — он сглотнул. Горло пересохло, мешая говорить. — Что ты сказала ему? И, скажи на милость, зачем?

— Откровенность, — тихо сказала Цири, не сводя с него глаз. — Это его идея. Мы договорились с самого начала быть честными друг с другом, и поэтому я рассказал обо всех значимых людях в моей жизни. А ты… — она потянулась, коснулась его руки. — Ты очень значим, вампир. На самом деле, куда более значим, нежели я полагала.

Регис уставился на нее в тревоге и замешательстве. Но прежде чем успел ответить, она нанесла последний удар, добивая его пошатнувшееся самообладание.

— Я люблю тебя, Регис.

Он охнул в потрясении, инстинктивно схватил и стиснул ее руку.

— Цири, я… я не заслуживаю такого…

— Перестань, — перебила она его, а затем мягко добавила: — Перестань. Это я тебя не заслуживаю, это мне нечего предложить бессмертному существу, особенно после всего, что ты для меня сделал… — Цири замолчала, переводя дыхание. — Но… я просто… мне нужно, чтобы ты знал. И если есть что-нибудь, что я могу сделать…

Ее голос поднимался все выше и выше, пока не сломался. Сердце Региса разрывалось от ее слов и того, о чем она умолчала.

— Цири, — он оказался рядом, притянул ее к себе, прижимаясь губами ко лбу, — не позволяй никому заставлять тебя чувствовать неполноценность, никогда.

Она отстранилась, чтобы взглянуть на него. Регис погладил ее раненую щеку и подавил разрушительное недоверие, пытаясь дать своей душе человеческие формы и определения.

— Ты яркий свет, который освещает все, к чему прикасается. Ты осветила мое существование. Я хочу для тебя самого лучшего во всех мирах, а я, — он указал на себя, — таковым не являюсь.

— Может, я сама буду судить об этом? — Она прищурилась.

Вместо ответа Регис обхватил ее лицо и коснулся ее лба своим.

— Твое предназначение — достичь величия, а не привязывать себя к искалеченному вампиру, — мягко произнес он. — Но я горячо люблю тебя, Ласточка, и быть рядом с тобой — самая большая радость в моей жизни.

Дыхание Цири прервалось, а потом перешло в тихие рыдания. Она схватила его за руки.

— Пожалуйста, не уходи, — прошептала она сквозь слезы. — Пожалуйста.

Регис зажмурился, его сердце рассыпалось в прах.

— Я останусь столько, сколько смогу, Цири.