Глава 1 (1/2)

Следующая зима прошла спокойно. Регис решил выйти из своего убежища и побывать в деревне неподалеку. Поначалу местные жители встретили его настороженно, недоверчиво, но постепенно привыкли и даже начали обращаться к нему за советом и помощью в лечении.

Именно от них он впервые услышал о василиске в здешних местах. Регис шел в деревню, чтобы дать кое-какие снадобья и советы, а взамен получить нужные вещи и новости из большого мира. И наткнулся на группу явно взволнованных кметов.

— Элай сказал не ходить, так? — кричал Юха, седой староста деревни. — И что теперь? Что мы скажем жене Джонни, а?

— Вот сукин сын, — Сулих, самый высокий человек, сплюнул на землю. — Откуда эта нечисть взялась?

— Утро доброе, милостивые государи, — приветствовал их Регис, подходя ближе. — Неприятности?

— Добрый вам день, милсдарь цирюльник, — ответил Юха.

— Не поверите, — Берн, рыжеволосый кузнец, нетерпеливо дернул головой. — В пещерах у реки появился василиск. А брат чертова Сулиха решил разобраться. Чудовище разметало его кости по всему берегу…

— В самом деле, ужасные вести, — Регис покачал головой. — Позвольте угадать, он взял с собой зеркало?

— Точно! Никогда такого не видел и понятия не имею, где он его достал, — засопел Юха. — И оно не помогло. Такая беда. Он был пьяницей и обманщиком, но все равно печально. — Он взглянул на Сулиха.

— Ага, правду говоришь, дедушка. Что делать…

— Может, поблизости есть ведьмаки? — предположил Регис. — Наверное, стоит развесить объявления, что здесь можно получить заказ?

— Ведьмаки! Они все куда-то пропали после войны. Давненько не видно их в округе.

— Но ведь это лучшее решение, не так ли? Помимо отказа от походов в пещеры, конечно. С зеркалом или без него.

Люди переглянулись.

— Мы поговорим с остальными, — наконец, ответил Сулих. — В деревню держите путь, милсдарь цирюльник?

— Именно так.

— А у вас есть что-нибудь для… это… силы?

Регис улыбнулся и пошарил в глубине торбы, после чего достал маленький пузырек с желтоватой жидкостью.

— По две капли два раза в день, вместе с едой, — дал он указания. — И полноценный ночной сон.

— Спасибо, милсдарь, — Сулих улыбнулся с облегчением. — Я оставлю для вас цыпленка.

— Буду весьма признателен. До встречи, милостивые государи.

— Удачи вам, милсдарь цирюльник.

***</p>

А месяцем позже он услышал о пепельноволосой ведьмачке. Бесстыдница, в один голос заявили местные. Молодая и приятная на вид, но подходить к ней слишком близко казалось неразумным: из-за странных глаз и злобного взгляда стоило подумать дважды, прежде чем заговаривать. И потом, кто слышал о девчонке, которая бы сражалась с чудовищами? Правда, ходили россказни о ее владении мечом, но чудовища?..

Пепельноволосая девушка три дня назад уехала из деревни, чтобы отыскать василиска. А день спустя явился небольшой военный отряд, который расспрашивал о ней.

Регис сильно удивился, что Цири — по всему это была она — до сих пор оставалась на Пути. Геральт говорил о ее намерении вернуться в Туссент после победы над Дикой Охотой, но Регис считал, что тяготы кочевой жизни рано или поздно заставят ее передумать. И явно недооценил ее любовь к приключениям. Или упрямство.

Известие о том, что она взяла заказ на василиска, тревожило, но известие о солдатах, разыскивающих ее, было куда хуже. Он решил убедиться, что ни один пепельный волос не упадет с ее головы. Иначе как потом смотреть в глаза Геральту?

***</p>

Ранним вечером он нашел в лесу солдат. Они разбили лагерь близ распутья, между деревней и рекой. Пятеро нильфгаардцев. Старший в отряде заметил его первым.

— Эй ты, там!

— Чем я могу быть полезен, милостивые государи? — Регис покорно подошел.

— Девушка на черной лошади. Видел такую?

— К несчастью, не видел. У местных девушек нет лошадей, и они не ездят верхом.

— Та девушка не из местных кметок, — фыркнул молодой солдат, который сидел рядом с костром. — И делает много чего неположенного.

— Прошу прощения, я не встречал никого похожего на ваше описание, — Регис покачал головой, вместе с тем читая их мысли. Ничего интересного, почти весь отряд просто думал о скорой еде и дочери трактирщика. А вот их командир…

«Она не могла уйти далеко с такой раной. А Кирус точно задел ее, я видел, как она покачнулась в седле. Нужно просто обыскать ближние овраги и найти тело. А потом доложить императору, что василиск ее ранил, а яд добил… Даже лгать не придется. А получив награду, я наконец оплачу долги… Какого черта он все еще здесь? Смердит, как исчадие ада».

Вампир похолодел от страха, но усилием воли сохранил спокойствие.

— Могу я помочь чем-нибудь еще, милостивые государи?

Молодой солдат, который говорил ранее, взглянул на своего командира, но тот просто махнул рукой.

— Если увидишь ее, тут же разыщи нас, — он почти не скрывал раздражение.

Регис поклонился и пошел прочь. Он чувствовал на себе их взгляды, намеренно уходя в сторону от своего пристанища. Обрывки прочитанных мыслей вспыхивали в разуме. Тяжело ранена. Яд. Следует найти ее. Сейчас же.

Он подождал, пока не скроется от взглядов, и преобразился. К счастью, луна была полной. Регис двинулся к пещерам, а там нашел следы крови. Поняв, куда она бежала, он начал планомерно обыскивать лес. И через несколько часов нашел Цири лежащей на маленькой прогалине, скрытой за внешне непроходимыми зарослями. Ее было видно только сверху. Лошадь охраняла Цири и громко выразила недовольство, когда Регис снова принял вид человека и подошел ближе.

Он осмотрел девушку, нашел и вытащил отравленный арбалетный болт, обработал раны и высосал большую часть яда. Попытка напоить ее отваром тысячелистника успехом не увенчалась. Цири лежала в горячке, дыхание было поверхностным, пульс — слабым. Она потеряла много крови, и Регис чуял, как яд распространяется по ее венам. Он похолодел, осознав, что может оказаться слишком поздно. Стараясь оставаться спокойным, он обдумал возможности. До его лачуги почти час полета, поэтому лошадь оставалась единственной надеждой. Кобыла сначала противилась, явно недовольная сильным запахом, который шел от Региса, но, к счастью, скоро успокоилась и позволила посадить Цири в седло. И не попыталась сбросить, когда он тоже сел верхом. Как можно осторожнее одной рукой он держал бессильное тело девушки, а другой правил лошадью. Несколько раз Цири едва не выскользнула из его хватки, но он всякий раз удерживал ее. Путешествие оказалось длинным и утомительным. Когда они, наконец, приехали к домику, солнце уже взошло. Регис спешился и снял Цири.

Войдя внутрь, он положил ее на кровать, промыл и перевязал раны. У него получилось напоить ее отваром. Девушка по-прежнему находилась в тяжелом состоянии, хотя пульс немного окреп. Регис сидел рядом с ней и следил за малейшими изменениями. Через несколько часов Цири неистово задрожала, лихорадка усилилась. Он менял холодные полотенца, вытирал пот, давал ей пить. Вечером второго дня он, наконец, ощутил, что яд исчез из ее крови, но ей по-прежнему грозило заражение.

Три дня она боролась за жизнь; три дня он сидел рядом, внимательно наблюдая, ожидая признаки улучшений. К концу четвертого дня лихорадка стихла, и самое плохое окончилось.

***</p>

Регис услышал движение позади.

— Здравствуй, Цири, — мягко произнес он, оборачиваясь. Она растерянно оглядела домик, а потом задержала взгляд на нем. Он подошел к кровати и положил ладонь ей на лоб. — Ты в безопасности.

— Мои мечи… Моя лошадь…

— Все здесь. Тоже в сохранности.

— Солдаты…

— Они не найдут это место.

Цири с явным трудом посмотрела на него.

— Спасибо, — она помолчала мгновение. — Я… помню тебя.

— Польщен, — он улыбнулся. — Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Мы поговорим, как только ты немного окрепнешь.

***</p>

Цири спала еще полтора дня. А когда проснулась, ощутила себя сильной и голодной. Регис дал ей бульон из кролика и наблюдал, как на ее лицо возвращаются краски. Потом сменил повязки — раны хорошо заживали, но оставляли новые шрамы. Он все время чувствовал ее взгляд: оценивающий взгляд изумрудных глаз — единственное, что сохранилось неизменным. Все остальное сильно изменилось за годы, минувшие с их последней встречи.

— Я помню твое лицо, — тихо сказала Цири. — И больше ничего. Это раздражает.

— Удивлен, что ты вообще меня помнишь, наша встреча была очень краткой, — Регис улыбнулся, показав кончики зубов.

Она вздрогнула от неожиданности, резко вздохнула.

— Вильгефорц. Ты — вампир, который спас меня. Не помню твое имя…

— Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, покорный слуга вашего ведьмачьего высочества.

Она фыркнула и поморщилась от боли.

— Не заставляй больного смеяться, — она умолкла, задумавшись. — Но… Геральт сказал, что ты умер…

— Вильгефорц едва не убил меня… Я не смог бы регенерировать самостоятельно. Но другой вампир нашел меня и вернул к жизни. — Как обычно при мысли о Детлаффе уколола боль и вина.

— Твой друг? — Цири внимательно следила за ним.

— Долгая история, — отмахнулся Регис.

— Было бы интересно услышать ее.

— А я бы с огромным интересом послушал тебя, ведьмачка. Но ты еще слаба, как птенец, а пока восстанавливаешься, с долгими историями стоит повременить.

Цири скривилась, и он улыбнулся. Выражение ее лица было знакомым.

— Спасибо, — добавила она после некоторого молчания. — За мое спасение тогда, я бы не сладила… И за нынешнее спасение. Я в большом долгу перед тобой, вампир.

— В прошлый раз всему виной был Геральт, — Регис улыбнулся. Ему нравились те воспоминания: о компании, о неожиданных друзьях, о поисках Цири. Да, он любил их. Естественно, кроме воспоминаний о том, как поиски закончились лично для него. — Он вдохновлял нас своим упорством и решимостью, полным безразличием к непреодолимым на первый взгляд препятствиям, надеждой, безумием. Любовью. Самое впечатляющее, особенно для мутанта, лишенного всех эмоций, как он сам называл себя.

Она слабо улыбнулась, впервые со времени своего появления.

— А теперь… — продолжил Регис. — Теперь тебе повезло оказаться здесь. Я с большим трудом нашел тебя, в последний миг. И даже боялся, что опоздал.

— Повезло… — повторила Цири. — Думаю, так и есть. Если верить в везение. Ты веришь, Регис?

— Опыт подсказывает, что удача — лишь цепь случайных событий, которые хорошо закончились, — он улыбнулся.

Она фыркнула и снова поморщилась. Регис подал кружку с очередным травяным отваром и аккуратно помог ей сесть.

— Я должна это выпить? — Цири с подозрением принюхалась к напитку.

— Таково настояние врача, — ответил Регис. — Защита от лихорадки, инфекции. Травы для повышения свертываемости крови и кое-что из снотворного. Сейчас, прежде всего, тебе нужно отдыхать.

Он придерживал кружку, пока она нехотя пила настой.

— Боги, вкус жуткий.

— Вовсе нет. — Регис помог ей лечь, пока Цири слабо сопротивлялась, потом промыл раны и наложил свежие повязки. — Просто твои вкусовые рецепторы не распознали, а следовательно, не смогли оценить столь сложный букет.

Он убрал тряпицы и инструменты. А когда снова взглянул на Цири, она уже спала.

***</p>

— Те солдаты… Что ты знаешь о них?

Регис оценил ее состояние и моральную готовность, прежде чем ответить:

— Они повсюду спрашивали о тебе. У них приказ отыскать тебя.

— Тогда зачем они стреляли отравленными болтами? — Цири поморщилась. — Интересно, кто их послал…

— Император. Но потом все усложнилось. — Регис со вздохом сел и налил в две чашки травяного чая. — Я читал их мысли, пока они расспрашивали меня, — объяснил он, заметив ее удивление. Цири кивнула, позволяя продолжать. — Видишь ли, император Эмгыр приказал найти тебя и привезти в столицу. Бережно и с почтением. Но позже они получили предложение получше — избавиться от тебя.

Цири некоторое время молчала.

— Похоже, враги моего отца куда ближе, чем он думает, — сказала она потом.

— Твоего отца? — повторил Регис, удивленно взглянув на нее.

Цири поморщилась.

— Геральт не рассказывал обо мне?

— Только в общих чертах. В Диллингене, где я жил до войны, я слышал историю про Дитя Предназначения в самых разных вариациях… Дани из Эрленвальда и есть император Эмгыр?

— Геральт сам догадался… Что? — она заметила его выражение.

— Ничего важного, Цири. Продолжай.

Она с подозрением взглянула на него.

— Как я сказала, Геральт узнал. Йеннефер тоже догадалась, наверное, в замке Вильгефорца. А я… Эмгыр сказал сам, в похожих обстоятельствах, отказываясь от намерения жениться на мне.

— Когда решил жениться на ложной Цирилле? — прервал ее Регис. — Цинтра была уже завоевана, не понимаю, чего он еще надеялся достичь.

— Понятия не имею, — Цири покачала головой. — Знаю только, что тогда он уже имел врагов при дворе. Филин искал меня вместе с какой-то знатью. — Она рассеянно коснулась шрама на щеке. — Но раз уж кто-то может отменить приказ императора так явно, обстановка еще хуже.

— Похоже, так и есть, — согласился Регис.

— Думаю, он не поверил в историю Геральта о моей героической гибели, — пробормотала она.

— Не собираюсь осуждать твои действия или взгляды, но скрытность точно не главное твое достоинство. Даже здесь, посреди леса, я слышал истории о пепельноволосой ведьмачке, — улыбнулся Регис. — Императору, должно быть, поведали о твоих приключениях прежде, чем первый убитый тобою монстр испустил дух.

— Я только хотела стать свободной, — Цири взглянула на него раздраженно.

— Конечно, я понимаю. Но чего ты хочешь теперь?

Она собралась ответить, но вдруг передумала и нахмурилась.

— Ты читаешь мои мысли?

— Одна из моих особенностей, — Регис, извиняясь, развел руками.

— А можешь… не делать этого?

— Я не управляю чтением мыслей, — ответил он. — Это скорее дополнительное чувство, как вкус или запах. Какое-то время я могу игнорировать мысли людей или мысли определенного человека, но не могу полностью пресечь поток.

Цири какое-то время обдумывала его слова.

— Я могу попробовать подавлять свои мысли… — задумчиво произнесла она. — Наверное. У меня получилось однажды, но это произошло невольно, когда кто-то проник в мой разум. Я не чувствую, как ты читаешь мои мысли, поэтому не знаю… К тому же, должно быть, ты сильнее тех, с кем я сталкивалась.

— Ты сейчас слишком слаба для таких попыток, — прервал ее Регис. — Твои мысли для меня словно ветер, я знаю про них, но могу уверить, не вслушиваюсь в смысл. Мысли, которые направлены на меня, немного другие — сильнее, громче, их сложно не заметить, как привлекает внимание громкий шум. Такой была твоя мысль про усталость на Пути, которую я уловил ранее. Если это причиняет неудобство, что вполне понятно, конечно же, попробуй. Но только когда окрепнешь. Я настаиваю. Не стоит провоцировать кровотечение или головную боль.

Цири согласно кивнула; ее неожиданная уступчивость, скорее всего, была вызвана тем, что она пыталась встать сама и, скривившись от боли, оставила попытки. Регис терпеливо ждал, наблюдая. Она бросила на него слегка раздраженный взгляд.

— Цири, ты пришла в сознание всего четыре дня назад. А встанешь, самое раннее, через неделю.

— Неделю? — недоверчиво спросила она.

— Или две, — добавил Регис, не обращая внимания на ее хмурый вид. — Минуту назад я вообще опасался за твою жизнь.

— Ненавижу валяться в постели, — с досадой вздохнула Цири.

— Поверь, я хорошо понимаю твои чувства.

Он проигнорировал ее заинтересованный взгляд и помог взять следующую чашку травяного отвара.

— Опять хочешь меня усыпить? — запротестовала она.

— Так нужно, — улыбнулся Регис. — Ты же не собираешься спорить с врачом?

— Это угроза? — Цири тихо засмеялась.

— Ни в коем случае. Это предупреждение.

***</p>

— Я должен ненадолго уйти. Тебе что-нибудь нужно? Сделаю все, что смогу.

— Со мной все отлично, если забыть про унизительную невозможность передвигаться, — голос Цири сочился сарказмом. — Иди, вампир. Я справлюсь.

Когда ранним вечером Регис вернулся со свежим сбором трав, кое-какими вещами и новостями, он нашел ее безмерно скучающей, но на том же месте, где оставил.

— Никто в деревне уже несколько дней не видел и не слышал про отряд нильфгаррдцев, — сообщил он, раскладывая травы, чтобы высушить их или сварить зелье. — Должно быть, они бросили поиски или ушли в другую часть леса.

— Или явились с какой-нибудь убедительной историей к Эмгыру, — вздохнула Цири. — Надеюсь, они оставят меня в покое.

— Ты никогда не думала прийти по своей воле?

— Куда? — она вскинула голову, сверкнув глазами. — В Нильфгаард? К нему? Потому что никто давненько ничего не засовывал мне между ног?!

Он ответил не сразу, давая ей время успокоиться.

— В тебе говорит душевное потрясение, которое вполне понятно…

— Что ты знаешь о моих потрясениях, вампир? — прошипела Цири.

— О лично твоих потрясениях — немного. О потрясениях в целом, впрочем, достаточно. Вот почему я думаю…

— Перестань думать, — оборвала она его.

Регис был вынужден молча вернуться к травам. Он чувствовал на себе ее взгляд, но не обращал внимания.

— Он захватил Цинтру. Убил мою бабушку, спалил город дотла. Послал за мной Филина, приказал Вильгефорцу выследить меня. А еще собирался жениться на мне и заставить рожать детей, — Цири говорила резко.

— Но вместе с тем он помог Геральту и Йеннефер узнать о твоем возвращении и преследовании Дикой Охотой. Его сведения помогли выяснить, где тебя искать.

— Не думаю, что обязана ему, — фыркнула она. — Это он мне задолжал, и не сможет погасить долг, даже если сильно постарается.

— Может, именно этим он и занят? — мягко предположил Регис. — Старается?

— Твоя вера в людей очень трогательна, — огрызнулась Цири. — Ты явно знаешь нас не так хорошо, как думаешь.

— Напротив, — он улыбнулся. — Узы родителя и ребенка у вашего вида очень крепки. В этом отношении наши расы весьма схожи. Подумай: после личного знакомства с тобой император отказался от своего дикого плана. И с тех пор искал тебя. Не думаешь, что стоит его выслушать?

— Давай свои сонные травы, вампир, — она нетерпеливо замотала головой. — От тебя уже голова болит.

Регис замолчал и вернулся к работе, гадая, раздражает ее упрямство или привлекает. Или все сразу.

***</p>

— Не скучаешь в изгнании по обществу? — спросила Цири следующим утром, лежа на кровати и внимательно осматривая его домик.

— По обществу? — повторил Регис. — Нет. Ни по вампирам, ни по людям. Я скучаю по друзьям, хотя их очень мало.

— По ним я скучаю больше всего на Пути, — она улыбнулась. — Соратники, друзья, глупые шутки у костра, совместные радости и тяготы дорог. Я помню путешествие с Геральтом и краснолюдами в детстве. Вокруг бушевала война, но все равно воспоминания хорошие. Последний год я ездила с группой жонглеров, но через несколько недель наши пути разошлись. И даже в одиночестве последние три года прошли прекрасно. Впервые за десять лет за мной не охотились, я могла идти куда хочу и когда хочу. Свобода, управление своей жизнью… Это бесценно, — она сонно умолкла.

Регис не отвечал, и Цири искоса взглянула на него.

— Ну хорошо, — вздохнула она, закатывая глаза. — Да, время от времени я скучаю по дому, которого нет. Было бы и вправду здорово выбирать, что рассказывать о себе, вампир.

— Я ничего не сказал, — с улыбкой возразил он.

— Я начинаю различать оттенки твоего молчания, — насмешливо заметила Цири. — Хуже того, начинаю понимать их. К слову о краснолюдах, костре и прочем: ты играешь в гвинт?

— Это их любимая игра в карты? Нет, не играю.

— Прекрасно! Я научу тебя.

Регис молча вскинул брови.

— Тут должен последовать твой восторг. Колода карт в седельной сумке. Будь любезен, принеси ее.

— Я не люблю игры и карты, — заспорил Регис, но вынужденно подчинился. Он нашел колоду и принес ей.

— Еще меньше тебе понравится, если я заскучаю, это точно.

— Теперь ты читаешь мои мысли? — усмехнулся он.

Цири взглянула на него, в глазах сверкнула улыбка.

— Ничего подобного. Все написано у тебя на лице.

Он сдался.

***</p>

Она кричала во сне, сильно дрожа, не замечая боли, которую себе причиняла. Мельком Регис уловил обрывки образов: смерть, буран, страх, и поверх всего — невообразимый холод. Он зажег свечи, схватил ее за плечи и осторожно встряхнул, стараясь не причинить боли.

— Цири, это всего лишь ночной кошмар. — Никакой реакции, судороги усиливались. Он сжал ее крепче. — Цири, проснись!

Распахнув глаза и задыхаясь, она в ужасе оглядывала комнату.

— Цири, успокойся. Ты здесь, в безопасности. Тебе приснился сон.

Она взглянула на него, обмякла и отвернулась к стене, закрывая глаза и плотно сжимая губы.

— Хочешь рассказать? — Регис не отпускал ее плечи. И увидел, как она заплакала.