Глава, в которой Белла психует на пустом (почти) месте (2/2)
Эти её слова въелись мне в душу. И куда сильнее, чем я могу себе позволить.
— Эдвард просто голоден, — говорю я тихо, чтобы слова были доступны лишь обладателям обострённого вампирского слуха. — Давно не ел.
Розалин пфыкает, взмахивая каскадом льняных кудряшек.
— Конечно, Белла, — соглашается Элис.
— В последний раз мы перекусывали с ним в том баре в Сиэтле, помнишь, Джаз? — миролюбиво говорит Эммет, поигрывая мускулами.
Джаспер смотрит на брата как-то неоднозначно, но простак Эммет, заметив мой потрясённый взгляд, подмигивает.
— Неделю назад это было. Местечко такое — для нашего брата, если понимаешь, о чём я. Веганское меню там тоже есть, так что заглядываем иногда. Стэндап послушать и развеяться от нравоучений Карлайла. Мы с Джазом заказали по «Кровавому Бемби», а Эдд стакан простого кипятка. Мы аж офигели. Но когда официантка принесла заказ, наш «Де Бюсси» достал из-за пазухи твой тампон и сказал, что сегодня он просто чайку заварит!
Шутку Эммет завершил таким громогласным гоготом, что добрая часть столовой повернулась поглазеть на обычно не отсвечивающих лишний раз Калленов и скромницу Свон.
Громче его ржания был разве что фейспалм Розалин. Словно шарик лопнули. Причём шарик солидного размера.
Элис посмотрела на меня, явно ощущая неловкость.
Джаспер прошипел:
— Эммет, ну ты и осёл!
А я… А что я-то… Парни ведь не знают, что «эти дни» у меня закончились как раз неделю назад. Не знают, что я пользуюсь тампонами, чтобы получше замаскировать запах. Я ведь хочу стать вампиром, а не их закуской!
А ещё они не знают, что неделю назад Эдвард, перед тем как покинуть меня привычным маршрутом через окно, предложил выкинуть пакет с мусором в ближайший бак…
Твою ж мать! Это ведь просто дурная шутка?
— Шутка же? — невольно шепчу я, обращаясь к Элис.
— Конечно, Белла, — уверяет меня Элис. — Эммет просто не умеет в юмор.
— На открытом микрофоне в «Баттори» ему постоянно так говорят, — соглашается Джаспер.
Но Элис, шикнув, велит парню молчать, и тот прикрывает губы изящными пальцами.
Твою ж… мать… Открытый микрофон… Стендап… Но нет! Чтобы милый и скромный Эдвард, который и язык мне в рот во время поцелуя запустить боится и… Не верю!
***</p>
Сижу на уроке мисс Петтингрю и не слышу, о чём говорит учительница. За всё время отметила, что она бледная какая-то сегодня и платок на шею намотала аляповатый.
— Безвкусица, — говорю я слишком громко.
Учительница замирает.
— Что вы сказали, мисс Свон?
— Я говорю: обед сегодня давали невкусный, — выдаю я и ощущаю удушье.
— Обед, значит? Очень кстати, мисс Свон. Ведь теперь перейдём к теме, символичной для каждого американца. Думаю, каждому из вас знакомо выражение «Boston Tea Party», — говорит учительница, и я срываясь, вылетаю из класса.
Вылетаю из школы. Сажусь за руль «монстра» и гоню до дома, словно там у меня кошка рожает.
Вот она, холостяцкая конура Чарли. Второй этаж. Залетаю в свою комнату и закрываю дверь. Тяжело опускаюсь на кровать, обхватив голову руками.
«Вот же блин!»
Не скоро, но я замечаю краем глаза шевеление в коробке из-под обуви, стоящей на столике у лампы. И первая осознанная мысль прогоняет образ Эдварда, демонстрирующего братьям мой окровавленный тампон.
— Ого, а ты подрос, малыш!