Глава 31. (330) (1/2)

Налив себе кофе из автомата в холле, Хана засела на обеденный перерыв. Несмотря на то, что ничего вроде бы не случилось, выходные прошли как-то бурно по эмоциям. Джинни, Ыну... На работе хотелось переключиться, но мысли то и дело возвращались обратно.

Дверь кабинета приоткрылась и возник её брат, студент второго курса.

- Привет! Не занята?

- Перекусываю, заходи.

- Да я ненадолго, - Хабом вошёл, но продолжал топтаться у выхода, - я тут это…

- Что?

- Денег не дашь? Мы с однокурсниками хотим в кино сходить вечером.

Хана сразу же потянулась к сумочке, но вдруг замедлилась. Посмотрела на младшего брата.

- Я, учась в университете, по две подработки брала, и отсылала часть денег вам с мамой. И ничего не просила. Неужели ты не можешь устроиться тоже?

- Да я пытался, но не могу найти ничего подходящего!

Хана знала, как он «ищет». Приставку гоняет в свободное время или ходит по клубам с друзьями. Приятели его уважали, потому что он был родственник господ Чон – богатых ювелиров, владельцев фирмы, миллионеров. Хабому это нравилось, он был не прочь порисоваться и пользоваться преимуществами социального статуса. Разве мог он пойти официантом или продавцом, когда о нём все высокого мнения? У Ханы десять лет назад таких проблем не было. А сейчас вот, в отличие от брата, ей хотелось получить независимость и начать обеспечивать себя полностью. Детей она пока не потянет, но тех, к счастью, с лихвой оплачивают свекры и Хосок. Самой бы только из-под содержания выйти. Но как тут выйдешь?

- Я маме недавно переводила кое-что, - вздохнула Хана, не умея долго спорить и чувствуя всё-таки на себе ответственность. Старшая же! Успешно вышла замуж. Как откажешь? Достала кошелёк и вытащила половину своих денег. – Держи, но до следующей зарплаты больше не проси, у меня не будет.

- Спасибо! Люблю тебя, сестрёнка!

- В гости бы хоть иногда зашёл!

- Да некогда – учёба! – махнул он и растворился бесследней гранул кофе в кипятке её стаканчика.

«Ну вот, прощайте новые туфли! Уж на себя-то я ни у кого просить не стану!» - вздохнула Хана. Раньше Хосок регулярно возил её по магазинам и подталкивал выбирать одежду, обновлять гардероб. Сейчас он только переводит ей на карту деньги. Немало, но она тратила их только на дочь и сына, в крайнем случае на самое необходимое для себя – прокладки какие-нибудь или зубную пасту. На что-то ещё тащить средства из его кармана мешала гордость. Пусть свою любовницу там одевает!

Мобильный завибрировал и, опять обнаружив отсутствие номера, Хана догадалась, кто это может быть.

- Да?

- Ну что, когда мы увидимся?

- Ыну, я на работе.

- Во сколько заканчиваешь?

- Я сразу же бегу за детьми в школу, оттуда – веду их на занятия, потом домой, готовлю ужин, приезжает Хосок, мы ужинаем, он остаётся дома, пока они не лягут спать. Когда он уезжает – ложусь спать и я, потому что мне утром на работу. И так все будни.

- То есть, до выходных ты ни-ни?

- О чём ты?

- Обо всём, - засмеялся парень, - погоди, ты ж в пятницу была с Юнги, значит, вечером в пятницу уже свободна?

- Допустим. И?

- Я приду?

- Я же сказала, что не хочу пускать посторонних в семейную квартиру.

- Тогда ты ко мне приедешь?

- Ты меня решил измором взять?

- Взять я тебя определённо решил. Если надо будет – и измором тоже.

- Стыда у тебя нет!

- Классно, правда?

- Ыну, я впервые встречаю такого наглого человека!

- Это я ещё сдерживаюсь. А вообще, пока Хоуп с детьми будет, могла бы и выбраться ко мне.

- И что я ему скажу?

- А зачем ему что-то говорить?

- Да нельзя же просто молча встать и уйти! – «Учитывая, как бы я для такого случая оделась и накрасилась» - отметила Хана.

- Тогда так и скажи, что ко мне поехала.

- И что он обо мне подумает?

- Тебя так волнует, что о тебе подумают, я падаю с тебя!

- Если бы люди не думали о приличиях, до чего бы мы докатились? Голыми по улицам ходили? Не получали образование, не работали?

- В общем, в пятницу в десять вечера жду стук в дверь триста тридцатого, - бескомпромиссно велел низкий голос по ту сторону, проигнорировав лирические отступления.

- Ыну…

- Не придёшь – я приеду сам. И буду ломиться, пока соседи не вызовут полицию.

- Ыну!

- До встречи!

Он бросил трубку, а перезвонить ему было некуда, поскольку его-то телефона Хана не спрашивала, и номер не определялся. Впереди было целых пять дней, но её уже охватило волнение. Нервничая, женщина стала ломать голову – идти или не идти? Хочется, жутко хочется, но как же страшно! Что она о нём знает? Ничего! Молодой парень, красивый, свободный, который может себе позволить гулять с кем угодно. Есть ли у него другие любовницы? Наверняка есть. И помоложе, и покрасивее. «Разве должно меня это интересовать? – одёрнула себя Хана. – Я же не отношения с ним буду строить! Это секс! Я хочу с ним секса! Хватит стараться быть лучше и нравственнее мужчин, разве им это надо? Кто-то «спасибо» сказал или похвалил? Плевать, Ыну прав, нечего оглядываться на то, что скажут другие». Хана представила, как подъедет к «Пятнице». Да она туда без Юнги и ступить не отважится! Но не просить же его сопроводить её до триста тридцатого? Сюрреализм какой-то. Надо было попросить Ыну заехать за ней, но теперь уж поздно. Позвонит ли он снова до пятницы? «Или не идти? А если он во мне разочаруется? Поймёт, что я скучная зрелая тётка» - сокрушалась Хана. Бросив взгляд на время, она увидела, что обеденный перерыв заканчивается и принялась спешно доедать всё и допивать. Залезла в сумочку левой рукой и извлекла визитницу. Отыскала одну визитку с названием салона красоты. Набрала указанный номер.

- Здравствуйте, скажите, можно записаться на эпиляцию в четверг вечером?

«Это просто на всякий случай. Краснота как раз сойдёт за сутки… А если и не решусь на что-либо, то покрасуюсь перед своим вибратором!». Уже записавшись и попрощавшись, Хана опомнилась – а деньги-то? Неужели придётся всё-таки рассчитаться деньгами Хосока? В оплачивании эпиляции для любовника за счёт мужа было некое тешущее и умиротворяющее коварство, однако советь Ханы всё равно продолжала кряхтеть и ругаться.

Вечером Джей-Хоуп приехал к ним, в сером офисном костюме, белой рубашке. Дети, не видевшие отца все выходные, бросились его встречать:

- Папа, папа! – Нана повисла на шее, подхваченная, и принялась болтать: - У нас в следующем месяце будет отчётное выступление, ты придёшь посмотреть?

- Конечно! Как я могу пропустить звёздный час моей великой танцовщицы?

- А я не хочу идти завтра на тхэквондо! – насуплено заявил Ходжун.

- Какие вы капризные! То одно хотите, то другое, то не хотите уже ничего!

- Нана не хотела больше рисовать, и теперь танцует!

- А ты чем будешь вместо тхэквондо заниматься?

- Пока не знаю.

- Вот узнаешь – поговорим. И вообще, ты мужик, Ходжун! Девочка может покапризничать, а ты-то куда?

- Блин, вечно Нане всё можно, а мне нет! – топнул он. Хана вышла из кухни, и, перекинув кухонное полотенце через плечо, привлекла сына к себе, погладив по голове:

- Завтра можешь пропустить, не расстраивайся. Привет, - кивнула она мужу.

- Привет, - заранее напрягаясь, так как знал, что колкости жены могут настигнуть в любой момент, Хоуп всё же никогда не начинал первым и делал всё возможное, чтобы сохранять зыбкий мир, его тщательную иллюзорность. – Спасибо, что вчера детей забрала.

- Не за что, - сказала она не скрипя зубами и даже не кривясь. И не предъявляя претензий, что он забил на старую семью из-за новой. Это потому что здесь дети? Потом она ему устроит взбучку?

- Не потакай Джунни, а то он так и будет бросать всё на середине.

- Иногда ребёнок может и отдохнуть, - возразила она и кивнула на кухню: - Идёмте есть, всё готово!

Как обычно, дети тормошились, оживлённые и накопившие новостей за два дня с дедушкой и бабушкой. Да ещё и в школе интересное рассказывали! Ходжун перебивал Нану, соревнуясь, что у него на уроках было увлекательнее. Та перебивала его. Они спорили и начинали ругаться, пока их не осаживали родители. Нану – мать, Ходжуна – отец. Хана любила дочь, и когда они были с ней вдвоём, она всегда старалась быть ей подругой, советчицей, но чем старше та становилась, тем более похожей делалась на Хосока – своенравная, непоседливая, независимая и идущая вопреки, если не дай бог сказали «нельзя» или «так делать не надо». С отцом Нана находила общий язык куда лучше, и небольшая ревность, родившаяся вместе с дочерью, присутствовала в Хане до сих пор. Поэтому Ходжун был её любимчиком. Он слушался маму лучше, а с прошлого года, когда узнала, что у Хосока есть ещё один сын, Хана невольно вела себя с акцентом на том, что это её сын, не чей-то там ещё, а именно её. Коря себя, что иногда не сдерживается и какие-то её слова могут вбить кол между Ходжуном и Хосоком, она тем не менее ничего не могла поделать и заступалась за мальчика, даже если отец в воспитательных целях был прав. Впрочем, там и без неё хватало влияния деда, регулярно бросающего упрёки в сторону Хоупа, сколько его ни просили не делать так при детях. Но деду уже под семьдесят, большую часть жизни он прожил хозяином, господином, весомой персоной, ощущающей себя самой умной, и переделать его или образумить было невозможно.

Когда дети ушли заниматься, и Хоуп встал, чтобы последовать за ними, Хана, убирая посуду, начала разговор первой, чего тоже давным-давно с ней не случалось:

- У тебя в четверг нет никаких особо важных дел?

Хосок остановился, припоминая.

- Да вроде бы нет, а что?

- Ты не мог бы их после танцев и тхэквондо забрать? Я туда отведу, а оттуда мне надо… я в салон записалась, - произнеся, Хана подумала, что это такая глупая причина! Времени на детей, видите ли, нет из-за каких-то прихорашиваний! – Понимаю, что должна была подгадать на выходные, но…

- Всё нормально. Я заберу их. Иди, куда тебе нужно.

- Спасибо… И, прости, у меня были деньги, но я одолжила Хабому, я могу рассчитаться с твоей карты?

Тяжёлый вздох Хоупа дал знать, что он оскорблён и едва сжерживается. Дёрнув желваками, он мотнул головой:

- Это твоя карта, Хана. Я делал её на тебя, и все деньги на ней – в твоём распоряжении.

- Но, всё-таки, ты её делал, когда я была твоей женой… во всех смыслах…

- Ты не перестанешь никогда быть матерью моих детей, которой я бесконечно обязан за девять счастливых лет жизни.

- Если они действительно были счастливыми… - пожала она плечами.

- Для меня – да, насчёт тебя не знаю.

- Знаешь, что да, нечего и спрашивать. – Хосок нерешительно стоял между кухней и прихожей, прислушиваясь, конец это беседы или ещё что-то? Хане приятно было, что они за долгое время вот так нормально начали разговаривать, и хотелось продолжать разговор. К тому же, перед глазами упорно стоял Ыну, и от мыслей о нём могло отвлечь только чьё-то присутствие. – Только…

- Что?

- Ты же не повезёшь их… знакомиться с… со своей… ну…

- Будда! Хана, перестань. Если бы и познакомил, то что? Кому бы стало хуже, узнай они о брате?

- Ты не понимаешь! – повысила тон женщина, и Хосок одумался: зря взялся пытаться объяснить.

- Успокойся, я отвёз его в Лог, поэтому и отсутствовал в выходные. Ни с кем знакомить никого не собираюсь.

- В Лог? – удивилась Хана. – Почему?

- Муж Нури стал угрожать им. Я спрятал его от греха подальше.

Хана растерялась, как реагировать? В прошлом году она и верить не хотела, что у той, другой, какие-то трудности и она нуждается в помощи. Ей казалось, что у неё просто хотят забрать Хосока. Но, видимо, ситуация была сложнее и хуже. Так что она с некоторым пониманием и сочувствием прошептала:

- Бывают же мужья…

- Твой тоже не подарок, - хмыкнул Хоуп, - на это намёк?

- Да нет, что ты! Ты просто ангел, если так рассудить.

- Да неужели? – недоверчиво поднялись брови Хосока. Что сегодня с его женой? Ни одного бранного или ехидного слова не прилетело. – Я же с Шугой подрался!

- Но, в конце концов, ты не лезешь больше в мою личную жизнь. – «К сожалению, - подумала привычно Хана, и исправилась: - К счастью! Не хотела бы я, чтоб он узнал, какие у меня планы на ближайшее будущее!».

- Я отчётливо осознаю, на что имею право, а на что – нет, - он понял, что на положительной ноте лучше уходить, а то они рано или поздно перейдут к скандалу. Напоследок спросил: - Хабом, значит, из тебя деньги тянет?

- Ну не прям «тянет», иногда одалживает на мелочи разные.

- Одалживает! Как будто отдаёт? – Хана промолчала, и это было исчерпывающим ответом. – Может, работу ему найти?

- Не надо, ты и так для него много сделал, помог с учёбой.

- Так лучше устроить его, чем он у тебя побираться будет!

- Боюсь, он пока к работе не готов. Учится – и то хорошо, а то неудобно будет, если найдёшь ему место, а он покажет себя с дурной стороны: проспит, опоздает, лениво станет трудиться.

- Как знаешь. Но если он опять появится – направь его ко мне, ладно?

Хана кивнула, зная, что не сделает этого. Её семья, как герои фильма «Паразиты», присосавшиеся к богатству и халяве, чувствуют справедливость в том, что кто-то обеспеченный с ними всем делится. Будто эти обеспеченные люди с куста свои капиталы сорвали или те на них с неба свалились! Господа Чон – что младший, что старший – упорно трудились и иногда проводили в офисах по четырнадцать-шестнадцать часов, сестра Хосока разрабатывала дизайн украшений и целых коллекций, они планировали, вкладывали, получали, теряли, выгадывали, прогадывали, но никогда не сидели сложа руки. Но поделить с ними на равных их деньги её мать бы не отказалась, посчитав это за должное. «Почему всё скапливается у одних, а у других – ничего?» - любила рассуждать она. Может, потому что каждому по способностям? Хана в который раз попыталась понять, а достойна ли она того, чтобы пользоваться средствами семьи Чон? Достаточно для этого сделала? Девять счастливых лет и материнство – её вклад? Хотелось верить, что Хоуп действительно получил от неё хоть долю того, что она получила от него: невероятной, сказочной жизни с любимым человеком, беззаботной и радостной, если не брать горестных моментов, созданных её собственной мнительностью. Почему она не наслаждалась каждой минутой, не ценила это всё? Не обращала внимание на то, как замечательно живёт. Как бы то ни было, она будет работать усерднее, и однажды обеспечит себя сама полностью!

Чем ближе была пятница, тем сильнее нервничала Хана. А когда та наступила, то всё и вовсе стало валиться из рук. На работе она забывала клички только что названных питомцев, оговаривалась, подолгу вспоминала препараты, чтобы прописать их. Каждые полчаса она смотрела в зеркало: не вскочил ли неуместный прыщ, не прибавилось ли морщин, нет ли синяков под глазами? Достаточно ли хорошо она сегодня выглядит, чтобы поехать к молодому парню, который хочет с ней переспать? И которого она тоже хочет.

Едва дождавшись окончания рабочих часов, она запаниковала: «Почему так быстро пролетел день? Я не готова, нет!». Забрав детей из школы и приехав с ними домой – сегодня никаких кружков и секций не было – Хана стала ждать приезда Хосока. Пока они не уедут, она не станет собираться, чтобы никто не видел приготовления к моральному падению. Или она не станет собираться? Оправдываясь стеснением перед детьми и мужем, Хана откладывала минуту «икс» и давала себе возможность для отступного.