Часть третья. Глава 27. (угрозы) (2/2)
Нури вся похолодела. Дороже сына у неё не было ничего! Её луч света, смысл её жизни, тот, ради кого она терпела и выносила многое, ради кого не сломалась и не теряла надежды. Ноги подгибались, и она была не далека от того, чтобы сползли по машине к его ботинкам и умолять не делать ничего плохого. Но у неё было вдоволь опыта и ума, чтобы понимать, насколько бесполезны с такими людьми мольбы и просьбы, чем больше унижаешься и стараешься делать так, как они требуют, тем больше требований и повелительных приказов.
- Ты не можешь!.. Гимун, он же и тебе был сыном!
- Был? Никогда он мне им не был, разве не ты это сказала?! Не ты сказала, что он не мой ребёнок?!
- Но ты же растил его, любил!
- Любил! Я и тебя любил, дрянь, и чем ты мне отплатила?! Подсунула чужого ребёнка, избавилась от моего?!
- Прекрати кричать…
Выдохшись и жалея, что не может делать сейчас всё, что хочет, он погрозил ей пальцем, отступая:
- Я тебе сказал! Неделя! Потом – пеняй на себя!
Развернувшись, он ушёл к какой-то машине, и Нури даже не нашла в себе сил проследить его уход. Как только появилась возможность, она впрыгнула в машину, закрылась в ней и, тяжело дыша и душа рыдания, всхлипывая, попыталась перестать трястись. Он нашёл её! Господи, как она этого боялась! И так хотела верить, что раз прошло столько месяцев, то ничего уже и не произойдёт! Удушающее ощущение безвыходности и неволи вернулось, Нури спрятала лицо в ладонях и всё-таки заплакала. Где найти такое место, чтобы он не заявился туда, не нашёл их? Наверное, нужно было уезжать в другую страну, слишком уж близко от него она притаилась. С длинными руками чеджуосской мафии найти информацию в Сеуле ничего не стоит. Если бы она была одна, то немедленно бы умчалась в неведомом направлении, не подставляя Хоупа, но из-за сына ей нужны какие-то гарантии безопасности, а их она самостоятельно обеспечить не сумеет, не в её власти.
Успокоившись кое-как, Нури завела мотор и поехала обратно. Что делать? Теперь она не спустит с сына глаз, никуда его не отпустит! Да даже сама она ему не защитница, поэтому… отменить пока школу? Но ему так понравились занятия, мальчишка стал любить учёбу! Как сберечь сына и не лишать его при этом радости? Несмотря на свою обострённую материнскую привязанность – ведь кроме Хосока-младшего у неё столько лет не было никого близкого! – Нури сохраняла баланс между опекой и свободой, борясь со своим желанием всегда держать сына рядом, в поле зрения. Он должен был вырасти мужчиной, а для этого ему стоило позволять и ушибы, и ошибки, и самостоятельность.
Хосок, перевернувшись на спину, продолжал спать, когда она вернулась. Закрывшись на все замки, она отставила пакет с завтраком и, разувшись, бросилась ему на грудь, ища утешения и безопасности. Рядом с Хоупом она всегда себя чувствовала неприкосновенной и защищённой. Вытерев ещё в машине размазавшуюся тушь, она всё же ещё дрожала в стихающих слезах:
- Хосок, любимый! – уткнувшись в него лицом, она обняла его крепко. Он пошевелился, просыпаясь, но ещё не размыкая век. – Он нашёл нас!
- Кто? – дремотно отозвался Хоуп.
- Гимун, мой муж!
Глаза открылись, и мужчина попытался приподняться, так что Нури пришлось оторваться от его груди и дать ему сесть. Её глаза, полные паники и страха, уставились в его.
- Где? Когда?
- Я отвезла сына в школу, и заехала за завтраком… А он поймал меня у машины! Он выследил нас! – её губы опять затряслись, и Хосок, подхватив её подмышки, подтянул к себе и обнял, поглаживая по голове:
- Тише-тише, всё в порядке. Я здесь, он тебя не тронет.
- Да, когда ты рядом – да…
- Что он хотел? Что сказал?
- Чтобы я вернулась к нему… он дал неделю, а потом… потом… - Нури зажмурилась, обвив Хосока вокруг шеи и укрыв лицо у него на плече.
- Что? Что потом?
- Пригрозил разобраться с сыном, если я не вернусь!
- Ублюдок! – прошипел Хосок. Он хотел убить этого человека, ещё когда узнал о том, что он смеет бить Нури. Ненависть многократно увеличилась. – Я его найду, сукиного выродка…
- Нет, Хоуп, он опасный! Если ты с ним свяжешься… кто знает, чем это обернётся?
- Меня это не волнует, или что, тебе он так дорог, что я не должен его трогать?
- Господи, да я бы сама его убила! Но он не последний человек, чтобы так просто это сделать.
- Если ему нравится язык угроз, я с ним поговорю на нём же.
- А как быть с Хосоком? Любимый, я боюсь за него больше всего. А если он не выждет недели? Если обманул меня, чтобы ослабить бдительность, от него жди! Он подлец, и если похитит сына… О! – взвыла Нури, и опять заплакав, прижалась к плечу Хоупа. Тот поцеловал её в макушку, утешая:
- Мы спрячем его. Если у этой гниды нет совести разбираться только с равными себе взрослыми людьми, то доступа к ребёнку у него не будет.
- К-куда ты хочешь его спрятать? – вытирая глаза, отстранилась Нури, чтобы посмотреть в лицо любовника.
- В Лог. В конце концов, разве не должен мой сын вырасти золотым? Одного внука отец уже воспитывает под себя и компанию. Второй должен пойти по моим стопам.
Джей-Хоуп позвонил Химчану, и в течение часа тот прислал ему точный адрес, где остановился в Сеуле Чхве Гимун. Не медля, пока тот не отчалил обратно на Чеджу, Хосок приехал в гостиницу и поднялся. Дверь в номер тянуло вынести с ноги, но он сдержался и требовательно постучал. С той стороны недовольно вякнул мужской голос:
- Кто?!
- Обслуживание номеров.
- Я ничего не просил! Какого чёрта? – И всё-таки шаги приблизились и дверь открылась. Без раздумий, Хоуп ударил в грудь Гимуна ногой, и того оттолкнуло назад, вглубь комнаты. Войдя, Хосок закрыл за собой и сделал несколько шагов в сторону скорчившегося от боли на полу бизнесмена.
- Ничего, что я так поздоровался? – взяв стул, он поставил его возле лежащего и в полном спокойствии сел, поглядывая сверху. Тот кое-как отошёл и, потирая ушибленную грудь, совершенно трезво поглядел на незваного гостя. Видимо удар хорошенько вывел наркотические вещества из крови, или они успели сами немного рассосаться, пока Хоуп приехал. – Поговорим?
- Ты… от Нури? – догадался её муж.
- Я сам от себя, - как бы случайно поправив полы пиджака, Хосок засветил кобуру с пистолетом под ним, давая понять, что лучше лежать и не рыпаться. – Тебе нужны неприятности?
- Мне нужна моя жена!
- Она не хочет быть с тобой. Разведись и заведи новую.
- Ты какое имеешь право мне советы давать?! – Гимун прищурился: - Ты её новый ёбарь?
- Да не сказал бы… довольно старый. И за нашего с ней сына я разрежу тебя на маленькие кусочки. Очень маленькие. Такие, что покровительствующий тебе Джокер не соберёт весь паззл, чтобы понять, что же произошло?
- Вот оно что… - мужчина лежал, ядовито подглядывая и очевидно не зная, как быть, потому что привык иметь дело только с теми, кто слабее него. Драка с превосходящим его в силе и скорости соперником явно была чем-то немыслимым. – Вы давно спелись, да? За моей спиной… она из меня рогоносца, значит, делала?!
- А ты из неё боксёрскую грушу? – скрипнул зубами Хоуп и, сжав кулаки, поднялся, наклонился к Гимуну, схватив его за рубашку и, не в силах больше терпеть, ударил по лицу. Раз, другой, третий. Тот попытался закрыться руками, отмахиваться и отбиваться, но было бесполезно. Только когда Хосок заметил кровь на своём кулаке, остановился. – Ублюдок! – плюнул он на избитого и распрямился. – Сунешь свой нос в Сеул ещё раз, я тебя пристрелю на месте! Попытаешься кого-то подослать – его тоже пристрелю! В твоих интересах оберегать Нури, потому что если с неё хоть волос упадёт, первым делом я порешаю тебя! Не разбираясь, кто ещё может быть виноват.
Вытерев руку о белую рубашку Гимуна, Хосок напустил на себя прежнюю безмятежность и, как ни в чём не бывало покинул гостиницу. Несмотря на весомые «аргументы», которые он привёл, надеяться на полное понимание не приходилось. Связанные с криминальным миром люди злопамятные и самонадеянные, поэтому Хосока-младшего всё равно лучше будет отправить на Каясан. Чтобы однажды он мог постоять за себя сам, за себя и любимых людей, как сейчас готов был защищать их его отец.