Глава 6. (недоговорённость) (2/2)
- Намджун, я улетаю в Штаты. – выпалила она.
- Ты говорила, да, я помню. Уже окончательно решила, да?
- Да. Но ты не понял, я хочу уехать на этой же неделе.
- Что?! А как же родители, Шуга…
- Не отговаривай! Не говори ничего! Я сама всё знаю! Да, я скажу им. Я так решила. Я не хочу больше ждать.
- А что так резко заставило тебя спешить?
- Ничего, - недовольно бросила Джинни, - просто не хочу слушать отговорки и попытки меня остановить.
- Значит… окончательно решила?
- Да. Сейчас домой приеду и скажу маме с папой.
- Они буду в шоке, сделай это как-нибудь осторожнее.
- Да как тут осторожнее сделаешь? Скажу, как есть. Знаю, они назовут тысячи причин, по которым я должна остаться, но я уже выстроила ментальный защитный барьер.
- Я заеду к вам вечером. Поддержу их или тебя. Кому больше надо будет, - посмеялся Намджун.
- Спасибо, братишка, - Джинни попрощалась с ним и, едва дотянув до конца разговора, заплакала. «Юнги, как ты мог? Зачем ты так поступаешь?! Нельзя из вредности совершать такие вещи, даже если мы поругались, ты должен был попытаться помириться прежде, чем делать что-то! А теперь получишь от меня сполна! И я погляжу, как ты тогда поступишь! Если ты и в этом случае не полетишь за мной, то, значит, не любил и тебе не важны наши отношения! И вообще, кто такая эта Хваса, что ты рассказал ей о своих планах? Почему ты общался с ней утром? Ради неё приезжал в «Пятницу»? Может, ты уже давно завёл себе интрижку и держишь меня за дуру? Нет, нет, спокойно, я не должна так думать, как я могу сомневаться в верности Юнги? Он никогда бы так со мной не поступил… Или поступил бы? Сколько девушек не подозревает и близко, что им изменяют! Некоторые парни умудряются встречаться с несколькими сразу, и ни одна из девушек не подозревает о другой. Мужчины – жуткие создания! Лжецы, обманщики. И эгоисты! Но их в таких делах покрывают друзья, а Намджун никогда бы не стал его покрывать! Если бы было что-то нехорошее, я бы узнала. Но Намджун больше не бывает в «Пятнице» и ничего такого узнать не мог бы сам. А Чонгук с Чимином? Два ветреных прохиндея! Они бы мне докладывать не стали. Только рады будут, вернись Юнги в их холостяцкое общество!».
Разговор с родителями прошёл тяжело, но, после нескольких доводов и попыток изменить решение дочери, убедившиеся, что она не передумает, они достойно приняли итог. Признав, что она имеет право собой распоряжаться и следовать за мечтой, они поинтересовались насчёт Юнги. Родители очень его любили и о лучшем зяте даже не думали. Джинни витиевато что-то пробормотала и сменила тему, но приехавший, как и обещал, Намджун, заметил что-то в её лице и голосе, поэтому, оставшись потом с ней наедине, взял сестру за руку и, переживая одинаково и за неё, и за друга, настойчиво уточнил:
- Так что насчёт Юнги?
Джинни поджала губы и, стараясь не разрыдаться в очередной раз, отведя взгляд пожала плечами:
- Он не поддерживает меня, в отличие от тебя, что я могу сделать?
- Ты сказала ему обо всём?
Девушка хмыкнула, передёрнувшись, и посмотрела на брата:
- А он мне сказал, что перевозит родителей в Сеул?
- Они переезжают? – удивился Намджун.
- Вот видишь! Он даже тебе, своему другу ничего не сказал! Какого чёрта он так делает? Он хочет свадьбу, и чтобы мы жили с его мамой и папой! Как тебе это нравится?
- Ну, как мне нравится – роли не играет, но, судя по всему, это не нравится тебе.
- Да! А кому бы понравилось? Чжихё бы хотела тут жить с нами?
- Я думаю, что она не была бы против, если честно. С Шинни много хлопот, а тут и помочь есть кому. К тому же, она сирота, и ей очень нравятся наши родители, ей своих не хватает.
- Хорошо, Чжихё брать в пример не будем! Есть такие, кому было бы всё равно. А мне не всё равно! Я хочу пожить самостоятельно, независимо.
- Ты так говоришь, как будто в рабстве живёшь. Тебя ни к чему не принуждают ведь, и приготовлено всегда, и убрано. Что тебя так раздражает?
- Что меня так раздражает?! Да я лучше буду сама готовить и убираться, чем постоянно отвечать на вопросы где я, как долго там буду, почему я грустная, как успехи в учёбе. Ещё бабушка постоянно привязывается и телевизор врубает. Иногда я просто хочу полежать и посмотреть киношку, но нет, «иди посиди со всеми и поужинай». Или вместо вкусняшек я должна есть мамин суп и слушать лекции о здоровом питании, будто я не понимаю всего этого! Но просто хочется иногда вкусного, а не «обязательного для желудка»! Каждый день одни и те же замечания, вопросы, поучения! Будто я дурочка какая-то, которая не знает, как жить, не умеет этого. Я хочу доказать, что умею и могу!
- Да, понимаю, лет десять назад я такой же был…
- Ты был куда хуже! – припомнила Джинни. – Я, в отличие от тебя, не возвращаюсь пьянючая домой и в моих карманах не находят травку.
- Так, кто старое помянет!.. – поднял Намджун палец, сам если и не стыдясь бурной молодости, то не желая её вспоминать. Особенно ему не нравилось распространяться на этот счёт при жене, в чьих глазах хотелось выглядеть образцово-показательным, примерным и добродетельным.
- У тебя же есть друзья в Нью-Йорке, да? Я могу пожить у кого-нибудь около месяца, пока не получу комнату в общежитии студенческого кампуса?
- Конечно, без проблем. Ёнгук живёт на Манхэттене, у него есть свободная комната…
- И двое детей, - поморщила нос Джинни, - не хочу жить с детьми, не для этого я уезжаю от шумной бабули.
- Ладно, к кому-нибудь другому поселим. – Намджун вздохнул и, взяв сестру за руку, с чувством улыбнулся: - Моя маленькая сестрёнка выросла. Как-то это… грустно.
- Почему? Наоборот! Очень радостно начинать что-то новое, менять жизнь…
- Я помню, что был жутко против, когда вы стали встречаться с Шугой. Мне трудно было представить тебя и его вместе. Но вы стали такой хорошей парой, я доверяю ему, как брату… Я надеюсь, что вы не расстанетесь из-за этого.
- Если что – он сам виноват! – отвела глаза Джинни. – Я не хотела и не хочу расставаться с ним. Но если для него обязательным условием отношений является моя несвобода, мой отказ от перспектив и карьеры – я на это не пойду. Разве мужчины не должны тоже поступаться чем-то? И было бы чем! Тупым предрассудком об Америке!
- Я не буду ничего говорить, Джинни, потому что, смею надеяться, Чжихё ради меня ничем не поступилась. Она хотела семью, хотела отделаться от работы бухгалтером, потому что её угнетали эти нервотрёпки с денежными операциями. И я ничем не поступился, она дала мне всё, чего я хотел. Поэтому не могу подтвердить или опровергнуть твои слова.
- Я думаю, что это и есть идеальное совпадение, когда ни тебе, ни ей не пришлось поступаться чем-либо, ущемлять себя. Может, если у нас с Юнги столько точек преткновения, то и вместе быть не стоит?
- Но вы же любите друг друга! – расстроился Намджун. Ему неприятно было слышать всё это.
- Да. Я люблю его. Насчёт него уже не уверенна.
- Зря! Он тебя очень любит, дурочка мелкая. Но пойми, что мужчины показывают любовь совсем иначе…
- Как? Не советуясь со мной и всё за меня решая?
- Джинни, мы тут, в Азии, воспитываемся именно так, что если берёшь ответственность за девушку, хочешь на ней жениться, то всё решаешь сам, не вешая на неё никаких проблем. Так что в этом тоже выражение чувств…
- Ты его просто защищаешь. Это не выражение чувств – это эгоизм! Тем более, он знает, что я терпеть не могу, когда с моим мнением не считаются!
Намджун вздохнул, поняв, что никак уже не повлияет на сестру. Или не сумеет найти нужных аргументов. Что он мог поделать? У него тоже не было великой мудрости, способной давать ответы на жизненные задачи. Оставалось только пожелать удачи и понадеяться, что всё разрешится как можно более благополучно.
На следующее утро, совершенно закипевшая от того, что Юнги не звонит и не спешит объясниться, Джинни не выдержала и всё-таки набрала его. Какое-то время он не поднимал, так что она успела разозлиться сильнее, предполагая, что он не хочет принимать именно её звонок. Но потом раздался его голос:
- Да?
Задохнувшаяся от гнева, Джинни переборола кое-как себя и, резким и холодным голосом, произнесла:
- Я улетаю в Америку.
Теперь по ту сторону возникла заминка. Тишина сгущалась, пока не нарушилась тихим дыханием запыхтевшего Юнги. Тоже переборов себя, отошедший от её заявления, рассердившего неимоверно, он хмыкнул:
- Рад за тебя.
Вот так она решила, да? Не разобравшись, не поговорив, не попытавшись с ним обсудить ещё раз! Обижаться ей интереснее, чем пытаться примириться?
- Это всё, что ты можешь сказать? – язвительно процедила Джинни.
- А что тут скажешь? Это твой выбор.
- Это твой выбор! – гаркнула она. – Ты ничего не сделал, чтобы я передумала!
- Тебе не нравилось, что тебя отговаривают, к тому же, я не собирался препятствовать твоей мечте.
- Именно! Только и рад сплавить меня, да?
- М-да… - устало выдохнул он, поглядывая на собирающую вещи отца мать. Того нужно было пока что положить на два-три дня на обследования, для уточнения схемы лечения.
- Разве я не права?
- Ты всегда права, Джинни, - ответил негромко Шуга.
- Ты издеваешься?!
- Да как… - «блять» чуть не сказал он, но не выругался при матери. – Что я должен сказать, чтобы тебя устроило?
- Ничего! Счастливо оставаться! – возмущённо прорычала Джинни и бросила трубку.
Большего пинка для смелости ей не было нужно. Раз Юнги не сказал ни слова, чтобы попытаться удержать её, она немедленно покупает билет! Открыв сайт, она стала выбирать дату и время. Рейс на Нью-Йорк нашёлся быстро. Через три дня она покинет Сеул и страну.