5. Лора. Придда (1/2)
Тепло… Как же хорошо наконец согреться. И мягко. Спину привычно грела кошка. Сейчас потянуться, и можно вставать, а по дороге на работу купить круассан с орехами…
Потянуться не получилось. Руки и ноги словно за что-то зацепились. Дернуть посильнее - запястья и щиколотки схватило. Открыть глаза, посмотреть - вашу мать! Да когда же этот кошмар кончится уже. Домой я хочу, слышите? Домой, из этого безумного мира, с его магией, отсутствием канализации и водопровода, и БДСМ-привычками.
Так. Привязали на совесть. Справа от кровати в довольно просторной комнате виден рабочий стол с бумагами, шкаф, туалетный столик у входа с кувшином и тазиком, у окна кресло, в котором спит здоровенный мужик с неприятным лицом. Постойте, если мужик спит в кресле, то кто мне греет спину? Развернуться удалось. Ну и кто здесь? Еще один мужик, разумеется. Блондин. С черными глазами. Блин, с открытыми глазами?
- Вы проснулись, сударыня? Как вы себя чувствуете?
- Кто вы и почему я привязана к вашей кровати?
- Граф Лионель Савиньяк к вашим услугам. Вчера вы просили меня о помощи для герцога Алвы. Могу я узнать ваше имя?
- Что с герцогом?
- Этот ответ я хотел бы услышать от вас, сударыня, - граф сел, открывая вид на свой обнаженный торс (боги, пусть на нем будут штаны, ну пожалуйста!) и Рокэ Алву собственной персоной, в постели у стенки под отдельным одеялом. - Лекари не смогли понять, что с ним случилось.
- А его вы к кровати тоже привязали? Что здесь вообще происходит?
- Давайте начнем со знакомства, сударыня. Я граф Савиньяк, друг герцога Алвы, а это барон Ойген Райнштайнер, - ага, барон - мужик из кресла. Видимо, на четверых кровать не была рассчитана.
- Лора, в услужении герцога Алвы последние две недели. Герцог начал терять сознание после ужина в трактире “Красный поросенок”, я попыталась его подхватить, мы каким-то неизвестным способом упали сквозь стену в какой-то серый лабиринт. Из лабиринта мы вышли в развалинах в часе от дороги, где нас нашел разъезд. Я пыталась вызвать лекаря, но после суток ожидания в тюрьме дошла до вас и попросила помощи. Я не знаю, что происходит и как разбудить герцога. Вода не помогает. Почему вы меня привязали к своей постели?
- Сударыня Лора, лекари утверждают, что обычными средствами Алву не разбудить. Возможно, вам известны необычные средства?
- Какие необычные средства? Вы еще поцеловать его предложите, как Спящую Красавицу!
- Какую спящую красавицу? - заинтересовался проснувшийся барон.
- А, это старая легенда моего, мм… племени. О том, как принцессу прокляла злая ведьма, а добрая ведьма заменила смерть на волшебный сон. И спала принцесса сто лет, пока не нашел ее прекрасный принц, и не разбудил поцелуем. Господа, все это очень интересно, но когда вы меня отвяжете?
Мужики переглянулись, и мне совершенно не понравилось, как они на меня смотрели. Затем граф встал, продемонстрировав подштанники, подтянул Алву ко мне поближе и велел:
- Пробуйте.
- Что пробовать?
- Попробуйте разбудить его поцелуем.
- Вы с ума сошли? Мало ли где какие легенды! Мои отношения с герцогом совершенно не подразумевают подобного.
- Сударыня Лора, - в черных глазах застыл лед, а тон голоса заставил чувствовать себя очень уязвимой, - В вашем присутствии моему другу стало плохо. В вашей власти он находился долгое время. Это вас мы не могли согреть и привести в чувство иначе как делясь собственным теплом. Вы молили меня о помощи. Вам известен возможный способ вывести из магического сна. Пробуйте. Если не сработает, обещаю развязать вас.
Кажется, мой взгляд отразил все, что я думаю о ситуации в целом, блондинистой сволочи и шантаже, так как оба мужика напряглись.
- Герцог Рокэ Алва, подъем! Вы очень нужны здесь, просыпайтесь пожалуйста, - и я прижалась губами к губам, вкладывая в поцелуй всю усталость и отчаяние последних дней.
Я не знаю, какие высшие силы ответственны за мое перемещение в этот мир, но шутить они умеют. Только вот тем, над кем смеются, совсем не смешно. Герцог ответил на поцелуй. Да еще как ответил - навалился сверху, сжал грудь одной рукой, другой начал стаскивать с меня одеяло. Не открывая глаз и не приходя в сознание. Сказать, что я забилась, как рыба на сковородке - преуменьшить. А толку, если руки и ноги привязаны на совесть. Ни скинуть, не отодвинуться, только одеяло сбилось на сторону, чем все еще спящий Алва и воспользовался, раздвинув мои ноги коленом. Из одежды на мне вместо штанов и рубахи оказалась только тонкая рубашка, едва прикрывающая бедра. Да и на герцоге такая же. Тому еще перепали подштанники, но и сквозь них чувствовался испытываемый им энтузиазм.
- Остановитесь! - мне все-таки удалось освободить рот.
Над головой спящего показались барон и граф. Барон поднял Алву за плечи, отрывая от меня его верхнюю половину, а граф начал звать Рокэ по имени. Но, к моему ужасу, оторванный от меня герцог перестал сопротивляться и замедлился, возвращаясь в свое магическое оцепенение. Савиньяк перехватил и положил тело обратно, и зомби-герцог снова вцепился мне в грудь.
- Сударыня, я не могу настаивать, чтобы вы довели обряд до конца. Обещаю вам любую компенсацию в моих силах. Клянусь кровью, что выполню любое ваше желание в пределах моих возможностей, - холода в его глазах хватило бы, чтобы заморозить Сахару летним днем, - Да или нет?
Меня отбросило в прошлое, в мои тринадцать или четырнадцать лет, когда мы с отчимом попали под дождь на даче, он выпил водки и полез меня раздевать. Страшно не было, было тоскливо - я понимала, что если будет скандал или я не отобьюсь, то они разведутся, и я останусь с матерью, жить с которой и так было очень непросто. Отчим был понятнее и спокойнее, он останавливал мать, когда ее начинало совсем уж нести. Тогда я вцепилась в трусы двумя руками - всю остальную одежду отчим снял - и как-то отболталась. Наутро он не вспоминал о произошедшем, я молчала, и все вернулось на круги своя. Я просто старалась не оказываться наедине с ним, и стала избегать любых пьяных.
Сейчас передо мной снова стоял выбор, и секс с зомби-Алвой пугал меня меньше, чем перспектива остаться во власти Савиньяка. В конце концов, милая, ты не девочка, у тебя за плечами брак, роды, развод и десяток экспериментов на одну ночь.