Армия превосходства (1/2)
Старый призрак, живущий на бигфриде, был недоволен. Он был недоволен скопом шумных людей, орудующим в стенах замка, был недоволен стадом овец, снующим по внутренему двору, был недоволен воде во рву, где до сих пор покоится его тело; оставался он недоволен осквернением его башни, починкой ступеней, укреплением потолка. Иначе говоря, призрак гневался — это единственное, что он может делать.
Денно и нощно призрак бродит по коридорам замка, всё слышит и видит. Думаю, лучшего соглядатая для нас найти невозможно, а потому мы награждаем его глазами и ушами.
Глаза призрака (мы станем называть его Джуси), или глаза Джуси, пристально наблюдают за одним индивидом, коего называют здесь Витусом Гальего. Этот тиран заставляет детей тренироваться с рассвета до ночи, спаивает им некое зелье. Среди молодцев и девах, у него есть любимчик — некий Регулус. Им мужчина занимается лично. Кроме того, вокруг этого Регулуса бродит пожилая женщина названная Элизой, а за ней, ну точно лис за курой, мужчина с именем Николай.
Эту информацию (как и многую другую, о которой мы поведаем следом) нам рассказал призрак Джуси. Каким образом мы говорили с ним, пусть останется тайной.
Итак, мы продолжаем наш рассказ.
***</p>
Случилось это раницей, когда первые лучи солнца освещали широкую площадку замка, заставленную ящиками с тренировочным оружием, возле которого толпилась детвора. Девочки и мальчики пребывали в мрачном ожидании чего-то или кого-то. Вот уже два дня они мутузят манекены, знакомятся друг с другом и давятся отвратной похлёбкой. Этому пора положить конец! Долой тиранию! За свободу слова и воли! Таковы были желания детей, но едва ли кто-то из них был готов бросить вызов старшим. Старшему архивариусу Николаю, старшему офицеру Щ.., старшему повару... Их окружали старшие, и каждый из них был страшнее предыдущего. Но сегодня пришёл ещё один старший, отнюдь не жуткий, скорее комичный. Это было высокое существо с ушами-лаптями, длинными конечностями и вытянутым лицом. Он хлопнул в ладоши, приковывая внимания к себе:
— Дети Ноксуса, вы удостоены чести принять участие в проекте <<Армия превосходства>>, спонсируемая лично Мордекайзером. В течение нескольких лет тренировок вы станете сильнее, ловчее, выносливее, иначе говоря, станете совершенством. Станете, если, конечно, выживете, — мужчина хищно осклабился. — Отныне забудьте ваши имена — их заменят таблички. Ваши личные вещи будут конфискованы и отправлены домой. С этого момента вас будут называть Ягнятами и обращаться по порядковому номеру. Привыкайте.
По толпе прошёл недовольный рокот, с каждой секундой набирая обороты. Нужна была лишь одна искра, чтобы огонь гнева вспыхнул в сердцах этих детей. И такая искра нашлась. Вперёд вышел упитанный молодой человек; сложив руки в замок, он кричал Витусу:
— Вы не знаете, с кем имеете дело! Мой отец вас из-под земли достанет, а потом снова закопает на потеху нам всем!
— Как ты смеешь говорить в таком тоне со своим владыкой?! — взревел Николай; Витус довольно улыбался.
— Владыкой? Да это всего лишь вастаи. Эй, вастаи, где твой поводок?!
Николай ринулся вперёд, занося ладонь для удара; его окликнул Витус, а после обратился к выскочке:
— Что ж, раз твой отец — такой всемогущий, так пусть поможет тебе сейчас.
Витус в два широких шага оказался возле выскочки, без труда ухватил его за шиворот; молодой человек пытался обороняться; его потуги смотрелись жалко. Николай взглядом проводил нашего героя к воротам, в которых он и пропал. Толпа взволнованно перешёптывалась, солдаты были готовы подавлять мятеж.
Внезапно для всех на стене донжона показался Витус. Он надел на шею выскочки стальную цепь, обвязал её вокруг собственного запястья и толкнул жертву вниз.
— Запомните, твари: я не потерплю неуважение ни к себе, ни к своим людям, — внутри Витуса разгоралось пламя гнева, словно кошка, раздирающая его сердце на куски; он был в экстазе, ему это нравилось. — Выбирайте: жертвы вы или хищники?! Если жертвы — вот ваша судьба! Если хищники, так идите под моё крыло. Я буду точить ваши клыки, сделаю из вас совершенных существ.
Юноша раскачивал цепь; он, словно маятник, качался из стороны в сторону, в отчаянной попытке освободится. Когда перед глазами появились тёмные круги, он ощутил свободное падение и камнем рухнул вниз — Витус отпустил цепь, спрыгнул на тело выскочки.
— У меня нет времени на слабаков! Каждый, кто не желает учиться, немедленно прыгайте с обрыва! Ну же! Вперёд! Немедля!
— Мастер Гальего, — беспокоился Николай, переходя на шёпот, — боюсь, вы слишком патетичны. Это может плохо повлиять... Не подумайте, что я...
Витус смотрел на испуганные взгляды детей. Они видели в нём чудовище, монстра. Он знал эти взгляды, уже видел их неоднократно. Они боялись его, они повиновались ему.
Слегка успокоившись, Витус продолжал будничным тоном:
— Знаете, Николай, дети ведь — это те же животные. Человек — это самое ужасное животное, которое нужно воспитывать (Витусу пришло в голову, что он выше их, словно некое божество); собаку воспитывает палка, детей воспитает бич. Работайте. Я навещу вас вечером.
— Чего встали! — рявкнул мастер Щ... — А ну десять кругов вокруг донжона! Вперёд!
***</p>
— Витус, ты в порядке?
— Ну, знаешь, Овид, порядок — понятие сложное. У меня в жилах течёт серебряная кровь — для меня это порядок, значит ли это что остальные не в порядке?
— Существуют нормы поведения, и те, кто...
— ...Не попадают под эти нормы, считаются прокажёнными. Да, пусть так и место это храм прокажённых. Храм, где служат монстру, служат мне. Раньше я боялся себя, теперь уважаю и никому не позволю над собой насмехаться. Баста! Кончена моя игра в жертву, отныне я буду скалить клыки, и каждого, кому вздумается бросить мне вызов, ожидает смерть.
Витус заглушил голос брата, направляясь по коридорам замка. Он двигался в сторону комнаты Регулуса; мальчик занимался отдельно от других детей. Когда наш герой добрался до желаемого места, внутри никого не оказалось. Постель была застелена, книги лежали стопкой, перо занимало место в чернильнице.
— Ну и где он?
— Вы про вашего подопечного? — из-за спины Витуса появился Маниус, несущий Регулусу новые акварели. — Я видел его во внутреннем дворе, господин. Думаю, он и сейчас там.
***</p>
Регулус и правда находился во внутреннем дворе замка. Он играл с одной отставшей от стада овечкой, очень старой овечкой с заляпанной в грязи шерстью, на шее которой висел именной ошейник; буквы сообщали: Анута. В то время когда его патрон, обеспокоенный отсутствием протеже, разыскивал его, к нему подошли забияки. Это были отщепенцы, сбежавшие с урока.
Они стали донимать Регулуса, после переключились на овечку. Один из них, очевидно, лидер этого скопа, забавы ради стал пихать ногой Ануту. Протеже Витуса вспылил, кинулся на обидчиков. В два удара он расправился с забиякой, после переключился на его дружков.
Серебряная кровь, попавшая в организм Регулуса, давала ему невероятную силу. Он мутузил своих недругов, словно мягких кукол, не жалея сил. Голос прервал его:
— Достаточно, — Витус, заложив руки за спину, с менторским видом подходил к месту драки. — Они получили своё. Стража!
Двое солдат поспешили на зов господина.
— Этих, — Витус указал на валяющихся забияк, избитых до беспамятства, — в карцер. Если сдохнут, на корм псам.
Солдаты спешили исполнить волю господина. То, с каким рвением они выполняли приказания, указывало на их страх перед Витусом.
Регулус тем временем гладил овечку, а та довольно блеяла. Витус заметил надпись на ошейнике, и весь гнев его тот же час испарился. Он вспомнил Патриция, путешествия по Демасии, Ануту, найденную близ спалённого хутора, разговоры у костра. От этих воспоминаний ему стало дурно, а, может быть, от понимая того, кем он стал.
— Регулус, мальчик мой, откуда у тебя эта овца?
— Она сама пришла, — слегка обиженно отвечал мальчик.
— Пришла? Точно, овец на первое время поселили в стойлах, — Анута подошла к Витусу, положила свой пушистый подбородок на его ладонь. — Анута...
— Я её не отдам!
— Никто у тебя её не забирает, впрочем, следовало бы, коль ты пропускаешь уроки. Ну, госпожа Патриция знает, что вместо письма ты практикуешь единоборства?
Щёки ребёнка заредели, мочки ушей вспыхнули; он потупил взгляд, но голос его не дрожал:
— Тетя Элиза занята с дядей Николаем. Она дала задания, а я уже всё сделал! Сделал... Только не знаю, правильно или нет, а подойти... Стесняюсь.
— И поэтому ты пришёл сюда и устроил драку?
— Они первые начали! Они говорили, что ты — выродок, что их скоро заберут, а тебя... Не помню точно...
— Ясно, — тяжело вздохнул Витус, принимая лобызания Ануты. — Ну, раз ты закончил уроки письма, пойдём что ли, порадуем наших кузнецов.
— А овечка?
— Овечка идёт с нами.
***</p>
В зале собраний было многолюдно. Больше двух десятков кузнецов, оружейников, а также дрессировщиков расположились в неком подобии амфитеатра. Перед ними за столом стоял Витус; Регулус наблюдал за всем, сидя на стуле в углу.
Витус поставил Ануту перед собой и попросил внимания:
— Итак, перед вами овца. Овца — невероятно умное и преданное животное. Она отличается не только мягким пузиком, но и проворным нравом; она может проникать в стан врага, устраивать диверсии и даже убивать. Да, господа дрессировщики, это возможно?
Дрессировщики неуверенно закивали.
— Вот и славно. Но перед тем, как отправлять эту машину для убийств, эту Ноктюрну в овечьем обличии, нам необходимо её экипировать. Я хочу, чтобы кузнецы создали овечий доспех. Это возможно?
Послышалось: <<Да>>; <<Как будет угодно>>; <<С вашего позволения>>.
— Хорошо. Уже через месяц мы сможем испытать её мощь, смекалку и проворность. При всех вас, я дарую Ануте звание лейтенанта, нет, старшего лейтенанта.
Анута неуверенно встала на задние лапы, поднесла переднее копытца ко рту и заблеяла. Публика пришла в восторг, возбуждённо зааплодировала. Они были обескуражены увиденным зрелищем; пожалуй, даже пришествие Кейл не могло их так удивить, как удивила мозговитая овечка.
— Свободны, господа. Работа не ждёт.
***</p>
После показанного преставления, старшего лейтенанта Ануту увели в загон. Регулуса забрала госпожа Элиза, а Витус, уединившись в кабинете, решил поработать над перчаткой, которую когда-то использовал в бою против Ворона. Чтобы он ни делал, всё было тщетно. За этим занятиям его застал Николай.
— Витус, (он обращался к нашему герою на ”ты”, когда они оставались одни) ты сегодня сам не свой. Всё ли в порядке?
— Что такое порядок... — пробурчал мужчина, а после громче ответил: — Да. Как проходят тренировки? Ты ввёл им первую дозу?
— Да, ввёл. Они без труда поднимают двадцать-тридцать килограмм.