2. Сделка (1/2)
***</p>
Ощущение падения закончилось и Гриша в панике вскочил, широко раскрыв глаза и жадно хватая ртом воздух.
— Фух, неужели мне это все приснилось? Только почему здесь так холодно и темно? — человек протер глаза и замер в немом ужасе. Земля вокруг была покрыта толстым слоем странной грязи вперемешку с пеплом. Мертвые и безжизненные камни с такими же деревьями виднелись на небольшом островке, на котором он сейчас находился. Пронизывающий холод вместе с тяжелым воздухом жутко контрастировал с пылающими небесами, изредка озаряемые вспышками голубоватых молний. В панике оглядевшись, Гриша нервно сглотнул — он был на одном из парящих островков, а где-то вдали вздымались хищными клыками острые утесы и скалы, парили острова и все это было...
— Хладная Гавань, — обреченно простонал человек. — Ну всяко лучше Капотни<span class="footnote" id="fn_29537333_0"></span>.
Даже несмотря, что это здесь было не так страшно, как на окраинах Капотни, сердце и разум отказывались принимать подобное. Мысли сменяли друг друга не давая сконцентрироваться на чем то конкретном. Животный страх начал брать верх и Гриша почувствовал спиной чей-то пристальный, смотрящий в самую душу взгляд. Его парализовало и лишь одна шальная мысль радовалась, что медведь и спригган так напугали, что сейчас уже нечем обделаться от страха…
Земля островка содрогнулась, когда поочередно две гигантских когтистых руки взялись за него. От вида когтей, превышавших своей длинной рост человека, Гриша нервно вздохнул. Прожигающий спину взор никуда не делся, зато к нему добавилось тяжелое зловонное дыхание. Тело человека дернулось и перед его глазами заплясали обрывки видений, будто кто-то влез в его голову и по-хозяйски копался в ней. Зловещий голос, от которого хотелось упасть в обморок, обратился к живому в царстве даэдра, но тот не понял ни слова. И снова голос заговорил, на сей раз на другом языке. И как и в прошлый раз остался непонят. Незримая хватка отпустила свою жертву и человек без сил упал наземь, опасаясь взглянуть на смотрящую на него со смесью презрения и угасающего интереса фигуру. Снова кто-то бесцеремонно влез в голову и демонический голос спросил:
«Давно ко мне не взывали из этого святилища, ничтожный смертный. Я чувствую твой страх, но разве не ты взывал так страстно ко мне? Далеко не всякий отважится так взывать ко мне… но ты не из числа моих последователей. Я впервые слышу подобный язык, да и твои одеяния странные… Отвечай, когда с тобой говорит принц!»
Последние слова даэдра сопровождались вспышкой боли во всем теле смертного.
— Это… это все сон? — слабый голос донесся до слуха даэдрического Принца.
«Нет. День моего призыва не настал, так что пообщаемся мы на моих условиях. А теперь подумай хорошенько и ответь мне, откуда ты. Про то, кто ты, я уже и так все узнал»
В подтверждение слов перед глазами человека пролетели видения его жизни. Набрав полную грудь обжигающего воздуха, Гриша начал:
— В это сложно поверить, владыка Бал, но я не из Нирна. Я не знаю, как тут оказался… как вернуться назад… я даже не знаю, какое сейчас у вас время! Единственное, что я знаю наверняка, так это то, какие события случатся и их примерную хронологию…
«Сейчас идет седьмой век второй Эры. И я чувствую, что ты не лжешь… Но скажи, что мне мешает в таком случае силой забрать тебя и пытками узнать все, что мне нужно?»
Хрупкое смертное тело сжали незримые тиски, а голова была готова взорваться от напора чужой злой воли.
— А как же соглашение Хладной Гавани и Драконьи Огни? — сдавленный голос слабо пропищал по меркам даэдра. В тот же миг человека впечатало в один из камней, а окрестности огласил жуткий рёв Принца Господства.
«Не смей мне напоминать о них!!! Что ж, вижу ты даже что-то знаешь… и зная это ты все равно ко мне воззвал. Говори, чего ты хочешь.»
— О лорд Бал, молю вас, даруйте благословление вашей крови! Наделите меня силой как и короля Стириха, Раду-аль-Сарана и Харкона! Позвольте стать высшим вампиром, кровью от крови Отца Чудовищ!
Демонический смех огласил мертвую тишину вокруг. Жуткое лицо Принца, напоминавшее смесь дракона, быка и других существ, что только роднило его с демонами, скривилось в зловещей усмешке.
«А ты не так прост! Но что ты отдашь мне взамен? Я не вижу ничего выдающегося…кроме амбиций и жажды жить. О, а еще я чувствую желание властвовать — как банально».
— Я готов служить вам и…
«На что ты готов ради бессмертия и могущества? Я слышал твою последнюю фразу и мне она понравилась. Но скажи мне, смертный, даже если я дам тебе силы — как ты справишься с такой непосильной задачей? Напомни-ка свои слова, только говори громко чтобы я их слышал!»
Очередная вспышка боли обожгла Гришу, но вот переведя дух, собравшись с мыслями и набравшись решимости он сказал:
— Я обещал, великий принц, что если надо, я готов хоть мир бросить к вашим ногам!!!
В воздухе повисло напряженное молчание. Лицо монстра довольно осклабилось и приблизилось к человеку, заставляя последнего поежиться под тяжелым взглядом бессмертного существа.
«Превосходно. Но как ты сделаешь это?»
— Я… я обещаю, нет, я клянусь, что заставлю навечно погаснуть Драконьи Огни и Акатош не сможет больше защищать мир от вашего величия. И ваших сородичей. — Человек нервно поежился и с опаской посмотрел на замершего Молаг Бала.
«Щедрое предложение. Но где гарантии, что ты исполнишь свою часть сделки?»
— Вы ничем не рискуете, владыка. Ведь что для такого всесильного существа стоит даровать толику сил? Вы не потеряете от этого, пожалуй, ничего, а получите, как минимум, возможность развеять скуку, наблюдая за попытками ничтожного смертного в моем лице. Ведь скука — самый страшный из недугов бессмертных, верно? Если… точнее, когда я исполню наш уговор и мир лишится своей защиты — вы сможете урвать столько душ и земель, сколько пожелаете…
«Скажи мне, смертный, а ты сможешь жить с мыслью, что ради твоей жизни и благополучия весь мир окажется на грани порабощения? Или то чувство пустоты в твоей груди поглотит муки совести?»
Полный смешанных чувств взгляд устремился на даэдрического принца, ладони сжались в кулак, но почти сразу же разжались и тихий голос ответил:
— Я не знаю. Не представляю смогу ли я, но забвение и мрачные перспективы того, что может ждать за гранью, меня пугают больше.
«А ты знаешь, что ждет в случае провала? Какую участь я уготовал тем, кто принял мой дар?»