Глава 84. (2/2)
- Тоже чеком?
- Наличными. Мне как раз нужны были…
- И в аврорат по поводу кражи он не обращался?
- Едва ли, - усомнился Драко. - Он из тех, кто не очень-то жалует наше Министерство. Да и, если бы ему вернули лот, он бы первым делом снова предложил его мне.
- А не могло быть так, что никто у него ничего не крал, а кто-то просто договорился… в частном порядке? - задумчиво предположил Люциус.
- Да могло быть что угодно, откуда мне знать! - вспылил Драко. - Какое я вообще имею ко всему этому отношение? Я был за тысячи миль отсюда, чему есть куча свидетелей. Да и не могут же меня всерьез подозревать! В чем? В том, что я присылаю угрозы собственной жене?!
- Все не так просто, - осадил сына Люциус. - В сумочку я не заглядывал, конечно, но под ней была записка. И по её содержанию можно сделать вывод о том, что с нашей маленькой героиней может в скором времени что-нибудь случиться, а все улики укажут на тебя. Записка сгорела у меня в руках, так что в случае чего мы никому ничего не докажем.
Драко стало совсем нехорошо. Первой его эмоцией была злость: какого черта отец выдернул его в Англию, где подставить его было легче легкого, в отличие от безопасной Финляндии!.. Но вслед за этой мыслью пришла и другая: Гермиона. Да, она наговорила ему кучу малоприятных вещей, но… он и сам не всегда успевал подумать, прежде чем что-то сказать. Особенно, когда был зол или обижен. Но неужели он и вправду предпочел бы торчать где-то на краю света в то время, как здесь с ней могло произойти Мерлин знает что?.. В этом было что-то неправильное, постыдное, трусливое настолько, что ему стало тошно от самого себя.
- Тебе не кажется, что было несколько опрометчиво вызывать меня сюда? - хорошенько обдумав эту мысль, спросил он у отца. - Если меня хотят подставить, то теперь сделать это гораздо проще. Он мог выжидать, когда я вернусь — а ты, получается, развязал этому психу руки.
- Тебя уже подставили с этой сумочкой, и, я полагаю, будет лучше, если в ближайшее время ты будешь под постоянным наблюдением аврората, - поджал губы Люциус, и лицо его побледнело от гнева. - А тем временем нам нужно узнать все, что знают они.
- Зачем? - не понял Драко. - Это их работа, вот пусть они...
- Затем, что кто-то смеет играть против Малфоев, и играть по-крупному. Сначала этот бал, потом угрозы твоей жене! Все это и так зашло слишком далеко, и все потому, что мы ничего толком не знаем. Нам нужна информация. У меня осталось не так много людей в Министерстве, поэтому это отнимает слишком много времени. Но еще пара дней — и я буду знать все о том, что там происходит.
- А для чего тебе тогда я?..
- А ты, дорогой мой, должен узнать то, что знает Гарри Поттер. Вы с ним, насколько я понимаю, неплохо нашли общий язык. Но главное — помириться с женой и вытянуть из неё все. Даже то, чего Поттер не знает.
Драко хотел было возразить, что такого просто не существует, но вспомнил о том, что как минимум об Астории Поттер был не в курсе — и вместо этого спросил:
- И как ты себе это представляешь? Она, если ты вдруг запамятовал, считает, что я нагло ей изменил. И послала меня на все четыре стороны. Удивляюсь, что Грейнджер вообще вернулась сюда, с её-то характером.
- Твоя мать умеет уговаривать, - усмехнулся Люциус. - И ради нашего общего блага я надеюсь, что ты унаследовал от неё хоть что-нибудь. Девочка сейчас слаба, напугана и потеряна. Предложи ей поддержку, защиту, пообещай звезды и Луну с неба, но добейся того, что нам нужно.
Драко сильно сомневался, что, будь Гермиона Грейнджер даже при смерти, она приняла бы его поддержку и, тем более, защиту, но решил оставить эти соображения при себе. Едва ли стоило ожидать от отца, что тот выложил ему все начистоту, а значит, нужно сперва самому оценить ситуацию, а уж потом решать, что с ней делать. Он не стал сдерживать очередной рвущийся наружу зевок, и Люциус намек понял.
- Уже и в самом деле поздно. Полагаю, Поттер уже докопался до «Блеобнорикса» и твоего брокера, так что вполне может нагрянуть с неприятными вопросами с самого утра. Ты должен быть готов.
- Да, отец, - послушно кивнул Драко, от усталости не сообразив сходу, что тут можно возразить. - Моя комната готова?
- Я приказал домовикам перенести твои вещи в прежние апартаменты, рядом с твоей супругой, - холодно проинформировал Люциус.
- Как только Грейнджер это обнаружит, она соберет вещички и немедленно сбежит, - усмехнулся Драко.
- Ты здесь для того, чтобы этого не произошло, - напомнил ему отец, и настроение, и без того не радужное, испортилось окончательно. Как, скажите пожалуйста, ему это сделать?! - И кстати, на днях твой день рождения. Мать хочет устроить грандиозный праздник. Надеюсь, ты не станешь её разочаровывать.
Только праздника им и не хватало!.. Но спорить было бессмысленно — отец никогда не отказывал матери ни в чем, если была хоть малейшая возможность исполнить её прихоть. Так что Драко сжал зубы покрепче, чтобы не ляпнуть лишнего, пожелал отцу спокойного остатка ночи и поднялся наверх с намерением немедленно лечь спать.
В их гостиной как будто ничего не изменилось за эти недели, и он вдруг почувствовал, как вся эта мебель, вещи, даже сами стены давят на него, пытаясь погрести под собой, и сердце кольнула тоска по сине-зеленым лесам, бескрайнему небу и свободе. Точнее, иллюзии свободы, потому что, как бы Драко этого ни хотелось, все это было лишь временным побегом — от его настоящей жизни, той реальности, в которой он вынужден был существовать и в которую рано или поздно ему все равно пришлось бы вернуться.
Он уже почти дошел до двери в свои комнаты, но в последний момент развернулся и направился в противоположную сторону. Его тянуло туда со страшной силой, которой почти невозможно было противиться. Просто увидеть её... убедиться, что она в порядке... Гермиона сейчас спит, а значит, ни о чем не узнает.
Драко осторожно толкнул дверь в чужую спальню. Лунный свет из-за неплотно задернутых штор струился тонкой серебряной дорожкой, рассеивая ночную темноту. Он подошел ближе. Темные, казавшиеся по контрасту с белыми простынями почти черными, волосы разметались по подушке, одеяло было сбито к ногам — все говорило о том, что спала она беспокойно, но сейчас дыхание спящей было глубоким и ровным, а лицо — спокойным и безмятежным. Лицо… В неверном лунном свете оно показалось каким-то неестественным, точно смятая бумажная маска, и Драко наклонился ниже, чтобы понять, в чем дело. Шрамы. Тонкие белые шрамы расчерчивали бледную кожу, превращая её в страшное подобие мозаики. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Драко протянул руку и легко, едва касаясь, провел подушечками пальцев по самому длинному, пересекавшему щеку почти вертикально. «Как же так, Грейнджер? Как же ты, такая умница, могла допустить это?..» - мелькнула в голове мысль. Он чувствовал себя разочарованным, обманутым, как ребенок, который вдруг понял, что волшебник в красном костюме — никакой не Санта-Клаус, а простой, обычный человек, и борода у него фальшивая. Теперь он видел и заострившиеся скулы, и похудевшие, с выделяющимися суставами кисти рук, и вся она, такая сильная, всегда внушавшая ему трепет, тщательно скрываемый ото всех, даже от самого себя, снова показалась ему маленькой и беззащитной — совсем как тогда, в Мунго. С тех пор прошло так много времени — хотя нет, всего-то неполных три месяца. Столько всего произошло — но они снова там же, где и начинали: почти чужие друг другу, и при этом связанные друг с другом на всю жизнь. Вот только как заставить её простить?.. И как простить самому?.. Он ведь уже пытался начать все заново, и потерпел сокрушительную неудачу. Стоит ли пытаться снова?..
Драко аккуратно, стараясь не потревожить спящую девушку, укрыл её одеялом, а затем поднял волшебную палочку, направил её на потолок и сделал затейливый росчерк, что-то тихо прошептав. Несложное заклинание, простая, но красивая магия — мама часто так делала, когда он был маленьким и не хотел засыпать. Над кроватью Гермионы пологом раскинулся кусочек звездного неба — почти настоящего, с планетами, созвездиями и даже крошечными метеоритами, время от времени вспыхивавшими сверкающими искрами. Все это исчезнет еще до наступления утра и, скорее всего, Гермиона этого даже не увидит — но почему-то Драко захотелось сделать это для неё.
Тихо прикрыв за собой дверь, он наконец отправился в душ, а оттуда — прямиком в постель, в надежде поспать хотя бы несколько часов.