Глава 21. (1/2)
- Гермиона Грейнджер? Какие люди!..
Казалось, этот день просто не может стать еще хуже, но именно это и произошло только что. Наткнуться на кого-то из знакомых!.. Если и существовало зелье неудачи, то сегодня с утра ей определенно налили его вместо кофе - другого объяснения происходящему Гермиона не находила.
Для того, чтобы не упасть, ей пришлось уцепиться за пальто незнакомца - балансировать на одной шпильке было не тем искусством, которым гриффиндорка владела хоть сколько-нибудь, не говоря уже о совершенстве. Больше всего хотелось зажмуриться покрепче и снова убежать, но увы - острая, пульсирующая боль в ноге начисто исключала такой вариант.
Медленно, как будто надеясь отсрочить неизбежное, Гермиона подняла голову и посмотрела наконец на того, за кого так отчаянно цеплялась - и едва не выпустила из рук спасительные лацканы пальто, когда взгляду предстала гладкая кожа шоколадного оттенка и черные, искрящиеся веселым недоумением, глаза.
- Забини?.. - неуверенно спросила она. Судьба сегодня определенно не на её стороне - это надо же было встретить не кого-нибудь, а очередного чистокровного слизеринца!..
- Меня узнают знаменитости! - сверкнул белозубой улыбкой мулат. - Мерлин, да это успех!
Настроение Гермионы не особенно располагало к дурацким шуточкам, но почти детский восторг Забини вызвал у неё слабую улыбку.
- Прости, что вот так на тебя налетела, - извинилась она. - Мне… я, в общем, пойду.
Мулат никак не прокомментировал это амбициозное заявление, лишь выгнул левую бровь - и с интересом наблюдал, как девчонка чуть не упала, отпустив лацканы его пальто, но все же выровнялась и, душераздирающе хромая, со скоростью улитки обогнула его и продолжила свой путь. За следующие несколько минут ей удалось преодолеть аж целых пять метров, но, очевидно, просить о помощи гриффиндорская упрямица не собиралась. Парень страдальчески закатил глаза - в самом деле, мало ему было Малфоя, который с постоянством, достойным лучшего применения, заходил к нему жаловаться на жизнь, - в пару шагов нагнал её и остановил, цепко ухватив за локоть.
- Грейнджер, джентльмен во мне категорически протестует против того, чтобы позволить даме разгуливать в столь неподходящую погоду в неподобающем виде. Если ты вдруг разучилась трансгрессировать - скажи, куда тебе нужно, я перенесу.
Этот вопрос, признаться, поставил Гермиону в тупик. Умеет ли она трансгрессировать?.. Раньше-то, наверное, умела. А теперь… теперь она и понятия не имела, как это делается.
Вторая часть была еще хуже. ”Перенесу, куда нужно”!.. А куда ей нужно?.. Куда вообще ей пойти сейчас? Вернуться к Малфоям?.. Этот вариант казался очевидным, и более того - единственным, но сейчас даже участь бродяжки казалась более привлекательной, чем фамильный особняк этой семьи.
- Я… просто гуляю, - наконец ответила она.
Забини хмыкнул, отступил на шаг назад и выразительно осмотрел её с головы до ног. Мог бы и не стараться - дураку было ясно, что и наряд, и погода для прогулки подходили примерно как рыбке зонтик.
Этот взгляд разбудил в Гермионе угасшую было злость. Фыркнув, как рассерженная кошка - по крайней мере, она казалась таковой самой себе, хотя со стороны гораздо больше напоминала мокрого продрогшего котенка, - она гордо развернулась, чтобы уйти, но совсем позабыла о подвернутой ноге. Ойкнув, она упала на грязный тротуар - точнее, упала бы, если бы не Забини, который успел её подхватить и быстро, пока она не опомнилась, трансгрессировал в неизвестном направлении.
Её словно всосало и протащило через длинную, узкую воронку, и выплюнуло в каком-то незнакомом помещении, половину площади которого занимал гордо стоящий по центру огромный кожаный диван - и больше ничего.
- Какого черта, Забини?! - возмутилась девушка.
- У меня сложилось впечатление, что ты имела намерение продолжить прогулку, - невозмутимо ответил тот. - А мой кодекс чести в подобных случаях велит мне либо присоединиться к даме, либо уговорить её пересмотреть свои планы. Гулять мне как-то не хотелось, так что, считай, это второй вариант.
- Это ты называешь - уговорить?! - задохнулась от негодования Гермиона. - Да ты меня похитил!
- Угомонись, Грейнджер, - поморщился мулат. - Высохнешь, согреешься, ногу твою залечим - и иди гуляй, сколько влезет.
- Тебе-то какое дело? - огрызнулась она, впрочем, уже куда менее агрессивно.
- Ну, с одной-то стороны, конечно, никакого… - раздумчиво проговорил мулат, изображая усиленную мыслительную деятельность и одновременно перебирая какие-то склянки на низком столике в углу, которого ослепленная великолепием дивана Гермиона сразу не заметила. - Кому придет в голову идея беспокоиться о героине войны, практически народном достоянии магической Британии, в самом-то деле?.. Но, видишь ли, есть и другая сторона.
- Например какая? - прищурилась Гермиона, стараясь не коситься на такой мягкий с виду диван.
- Например, то, что ты - жена моего вроде как лучшего друга, и едва ли он отнесется с пониманием к тому, что ты вернешься домой с воспалением легких и сломанной ногой с моего попустительства.
- Вы дружите с Малфоем? - удивилась шатенка.
- Да, я тоже до сих пор в это не верю, - понимающе усмехнулся Забини, после чего бесцеремонно сунул ей в руки два стакана. - Пей давай, я пока плед принесу.
- Что это? - Гермиона понюхала содержимое одного из них и скривилась.
- Костерост и огневиски, - цокнул языком мулат. - Восхитительное сочетание! Но лучше пей по очереди, смешивать не рекомендуется.
- Мне не нужен костерост, у меня ничего не сломано! - запротестовала она.
- От растяжений тоже помогает, - небрежно отмахнулся Забини и вышел из комнаты, оставив её одну.
Нога болела все сильнее, поэтому, зажмурившись, она все же выпила залпом дозу костероста, а потом, чтобы перебить этот мерзкий вкус - и содержимое второго стакана. Вернувшийся хозяин дома застал её откашливающуюся, с пунцовыми щеками и брызнувшими из все еще заплаканных глаз слезами - и понимающе хмыкнул. Похоже, в своей новой истории Грейнджер еще не успела познать все прелести огденского огненного - что ж, он может смело записать себе в заслуги восполнение этого пробела в её образовании.
Он принес теплый пушистый плед, в который она закуталась с ног до головы, сбросив промокшие туфли и забравшись с ногами на диван, флакончик бодроперцового, которое гриффиндорке тоже пришлось выпить, и снова удалился - на этот раз за кофе.
Его так и подмывало спросить, откуда она бежала по Косому переулку, полураздетая и в слезах, и не виноват ли в этом его беловолосый приятель, но, во-первых, ответ был очевиден - наверняка виноват! - а во-вторых, здравый смысл подсказывал, что если Малфой приложил к этому руку, то не позже вечера он заявится сюда и сам все выложит, не переставая жаловаться на свою тяжелую жизнь, полную лишений и страданий. Так что сейчас его задача - привести Грейнджер в более-менее пристойное состояние и отправить прямиком в мэнор - а там-то уж найдется, кому о ней позаботиться. Да и в конце концов, у неё и свои жилетки есть, а ему и блондина хватает.
Прекрасный план полного и абсолютного невмешательства дал трещину, стоило Блейзу увидеть, как гриффиндорка тихо роняет слезы в свежесваренный, между прочим вот этими самыми руками, превосходный аргентинский кофе. Не совсем понятно, чего было жальче: напиток или девушку, но блейзова уверенность в том, что грейнджеровские трагедии - не его дело, угрожающе заскрипела и накренилась.
- Ну не плачь ты, - неловко попытался он утешить её. - Ясно же, что он козел, а из-за козлов расстраиваться - последнее дело.
- И ничего он не козел! - внезапно оскорбилась Гермиона. - Какое ты право имеешь так о нем говорить?!
- Грейнджер, я опытный мужчина и совершенно точно знаю, что девушка может плакать по двум веским причинам: сломался ноготь или её обидел какой-нибудь козел. Поскольку с ногтями у тебя все в порядке - значит, дело в козле. И вот что я тебе скажу: козлы совершенно не стоят того, чтобы из-за них плакать.