I (1/2)
Тарталья счастливо улыбается, набирая в легкие холодный воздух. Его лицо приятно покалывает от мороза, щеки краснеют. Он теряется на фоне, облачённый в белое расшитое пальто с пушистым воротником. Только яркие рыжие пряди волос, выбивающихся из под тёплого головного убора, не дают ему слиться с окружающими просторами.
Совсем недавно начался снегопад и снежинки ярко блестят в свете луны, кружась в своём незамысловатом танце, потом они падают на землю и становятся одним целым. Чайлд завороженно наблюдает за этой картиной, не в силах оторваться.
Он чертовски сильно скучал по Родине, именно такой: вне приказов, интриг и загадок. Его Снежная была тихой, скрывающейся под снегом страной, где жили простые люди.
Мужчина рядом негромко кашляет, и Чайлд вспоминает, что здесь не один. Может, спутник желает напомнить о своём присутствии и обратить на себя внимание, которое отняли виды Снежной? Или он просто замёрз? Мысли парня все равно где-то далеко, они унеслись вслед за снежинками и витают где-то там. Начинающий замерзать, Чжун Ли поправляет шарф, сильнее закрывая им своё лицо. В отличие от светлого Чайлда, мужчина облачен в чёрную роскошную шубу, которую купил у торговца в Ли Юэ.
Две противоположности.
— Кажется, я ещё не спрашивал нравится ли вам Снежная, — Тарталья искоса смотрит на бывшего архонта Ли Юэ, надеясь не выдать свой интерес.
— Здесь холоднее, чем я предполагал, — ответ Моракса звучит сухо, словно он спешит отмахнуться от разговора, который сам же и стремился завязать. Все же, он не скрывает восхищенного взгляда, глядя куда-то вперёд.
Тарталья кивает, думая о том, как скоро ступит на очищенную дорожку перед небольшим поместьем своей семьи и постучит в двери. Скорее всего, ему откроет дворецкий, которого по приказу прислали из столицы за заслуги Аякса. Тёплый свет из отчего дома будет льнуть к нему, согревая душу и тело. Сначала его встретит мать – после ужина, она всегда читает в гостиной, которая недалеко от входа, и ей первой доложат о гостях. Чайлд представляет как встретит шокированную мать, как из комнат прибегут Тевкр, Антон и плачущая от радости сестренка Тоня, которые будут выглядеть совсем маленькими спросонья, отец появится из кабинета и пожмёт ему руку, а потом Чайлд примется обнимать родных и вновь почувствует себя по-настоящему дома. Он искал это чувство «дома» везде, но ощущал его только рядом с семьей.
Кашель Моракса снова вытягивает в реальность. Тарталья пытается вспомнить, почему согласился взять с собой бывшего Архонта. Долго думать не приходится, метка, оставленная на его руке в знак скрепления договора, неприятно печет из-за давления перчаток на руку.
— Что, господин бывший Архонт, вам не терпится познакомиться с северным гостеприимством? Боюсь, мы не привыкли принимать в гостях столь высокопочтенных господ и вам у нас может не понравится, — язвит Чайлд.
Ему хочется вызвать у Чжун Ли хоть какие-то эмоции: увидеть недовольство или насмешку. Хоть что-нибудь, доказывающее, что рядом стоит человек, а не надменный Архонт, утерявший свои эмоции в прошлой жизни.
— Дорогу, которую мы проложили, уже замело снегом, так что обратного пути нет, Аякс.
Чайлд неосознанно вздрагивает, из уст мужчины его имя звучит непривычно строго. Словно оскорбление. Он уходит вперед, прокладывая путь, и старается отогнать мысли о мужчине, следующем за ним по пятам. Снег приятно хрустит под ногами, слепит отвыкшие от него глаза.
Время в пути пролетает незаметно. Они, наконец, оказываются у каменного забора, окружающего поместье. Гордое лицо отца мелькает в воспоминаниях Чайлда. Раньше семья Чайлда не могла позволить себе поместье, но с тех пор как сын вступил в самую могущественную организацию страны, они могли позволить себе намного больше. И все же, масштаб угнетал парня. Мимолетная жизнь Чайлда в Снежной была скромной. Он пытается подавить воспоминания о том, какой ценой семье досталось богатство и оборачивается к Чжун Ли.
— Дом моей семьи к вашим услугам, господин.
— Что ж, безумно рад. Веди, — уголки губ мужчины преподнимаются в улыбке.
Отвратительный звук режет уши. Ворота со скрипом открываются, впуская гостей. Чжун Ли не придаёт значения неприятному звуку ворот. Напрягается лишь Чайлд, привыкший к тому, что отец, как истинный аристократ, всегда был внимателен к деталям. В доме и при усадьбе всегда был порядок, за которым тщательно следил лично глава семьи.