Глава 41 (2/2)

Скарамучче нечего было ответить, поэтому он с неким испугом и непониманием во взгляде подошёл к дивану, где они с Кадзухой сидели ранее.

—Откуда у него мысль о том, что это сделал Сяо? Каковы причины, что он сказал подобное? - встревожено спросил Кадзуха, опустошая бокал.

—Я не знаю, но нам пора домой. Задерживаться мы здесь не можем. - вставая, парень посмотрел на состояние своего костюма, показушно стряхивая пылинки и пройдя к двери, ожидал партнёра, пока тот нёс бокал на место.

***

Семь дней как он покинул меня и этот мир. Это было делом моих рук, хотелось оторвать их за этот поступок. Отец каждый день навещал меня, за моё состояние он переживал сильнее, чем когда-либо. Я всё своё время проводил однообразно, выходя лишь из комнаты на кухню и обратно. Я почти не ел, а кухню посещал лишь для того, чтобы посмотреть на коробочку, которую Итэр так и не открыл. Я не спускал с неё глаз. Это было последнее, что находилось у него в руках. Всё это состояние усугубляло опоздание на похороны. Я не увидел его последний раз, самое яркое солнце в моей жизни погасло, а я даже не увидел его свет в последний раз.

Пройдя в очередной раз к кухонному столу, я зажёг сигарету, слегка прокашлявшись. Я начал курить в доме, даже не открывая окон, не выходя на балкон, совсем ничего. Мне было настолько плевать, хотелось однажды задохнуться в этом дыму. Итэр бы такое никогда не одобрил, он помогал мне оставить эту привычку, а сейчас…я не вижу своего будущего без него. Его попросту нет. Ещё максимум месяц и я умру. Я обещал ему пойти следом, если его не станет, но никогда не думал, что именно мои руки убьют его. Только после похорон, сидя и смотря в стену я всё обдумал. Ужасно от мыслей, насколько же я был зависим и ревнив. Меня так сильно поглощала ревность к другу, которого он знает более двадцати лет. Даже учитывая тот факт, что у рыжего отношения с отцом я не прекращал испытывать чувство ревности. Эмоции контролировали меня и моя ненависть к рыжему, которая длилась с учебных лет так же сыграла свою роль.

Моя зависимость и желание уберечь Итэра по итогу лишь погубили его. Хотелось бы, чтобы он успокоил меня своими, так для меня привычными словами: ”Всё хорошо, я рядом”. Отец сказал, что я выйду из этого состояния, не скоро, но в рано или поздно должен выйти. Что ни говори, но мне ничего не позволит из него выйти, кроме Итэра...живого и здорового. Итэра, который уже мёртв. Тяжело было вспоминать или произносить это слово по отношению к близнецу, с каждым разом труднее.

Пройдя к дивану, я докурил сигарету, затушив о близжайшую тарелку, что находилась на столе. Смотреть в стену уже было слишком тошно. От одного вида этих серых стен хотелось впасть в глубокий сон и желательно не проснуться. Легко и медленно, я перекинул взгляд к телевизору напротив. Смотря по сторонам, я обнаружил пульт, который лежал возле тарелки с бычками. Потянувшись к нужному предмету, я заметил, что мои руки тряслись как у какого-нибудь пожилого человека. Рассматривая предложенные фильмы, я выбрал какой-то рандомный детектив. Любимый жанр Итэра. Расследование и поиски чего-то, это было тем, что всегда искренне притягивало близнеца. Фильм лишь начался, а я уже вижу Итэра, сидящего возле меня. Он с улыбкой радовался новому фильму. Мы достаточно часто что-то смотрели подобными вечерами. Помню, как он брал с собой печенье, которое вечно крошилось на коврик, как он с неподдельным интересом пялился в большой экран, увлечённо о чём-то рассказывая мне и делясь впечатлениями и мыслями по поводу событий, разворачивающихся в фильме. Помню, как, уставая, он клал свою голову на моё плечо, а я поглаживал его золотистые волосы, что всегда были распущены. Иногда, приобнимая меня, он запускал руки под свободную футболку, прохладными пальцами поглаживая кожу под ними, в такие моменты я лишь на секунду вздрагивал от неожиданности, но после привыкал и возвращался к поглаживанию светлой макушки. Когда близнец засыпал и я относил его в спальню, аккуратно накрывая одеялом и ложась рядом. Он вечно во сне умудрялся обнимать меня, а на утро просыпался первым, продолжая наблюдать за мной. После пробуждения мы шли на кухню завтракать. Дни с ним были столь прекрасны, что лучше и представить нельзя. Если бы ещё не работа, я бы всё своё время уделял этому лучику солнца. Он был столь хрупким, столь ранимым, его хотелось оберегать, дать всё самое лучшее, но я не смог этого сделать.

Эти мысли, вперемешку с воспоминаниями заполняли мой разум и я окончательно перестал фокусировать внимание на и без того не интересующем фильме.

Сейчас всё это проскользало некими картинами прямо перед моими глазами, словно я умираю и вся жизнь проносится предо мною. Я и вправду уже медленно покидаю этот мир. Морально я мёртв, а физически моё тело немного начинало отказывать.

Всё это настолько уничтожало меня изнутри, что я, схватив всё тот же пульт, выключил этот проклятый детектив и откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. Усталость проявилась во всей своей красе, а отсутствие нормального отдыха дало о себе знать. Открывать глаза уже не было такого желания, но если сейчас тут заснуть, на утро всё тело будет болеть. Преодолев желание остаться в тёмном зале, я всё же поплёлся в спальню. Один.

Включив ночник, что был на стороне Итера, я понемногу начал засыпать. Зачем же я до сих пор включаю этот ночник? Всё просто, близнец боялся полной темноты и всегда включал его, а мне было это и не так уж важно, что он есть, что его нет.

Вот так, смотря на пустую половину кровати, освещаемую слабым оранжевым светом я окончательно отрубился, надеясь, что хотя бы во сне меня не будут преследовать воспоминания с любимым человеком. Человеком, которого я убил.