Глава 42 (1/2)
В последние дни мой подъём был не позже четырёх утра. Я пытался уснуть снова, но никак не получалось. Ложился я обычно около двенадцати, больше четырёх часов сна, мой организм не воспринимал, поэтому и вставал я достаточно рано. В очередной такой день, проснувшись, когда стрелка на часах показывала без десяти четыре, я легко поднялся и направился на кухню, делать кофе. Всего навсего четыре часа, а я не чувствовал никакой усталости. Ходить было максимально трудно. Придерживаясь правой рукой об стену, не спеша, я дошёл к столешнице и включил кофемашину. Проработав около двух минут, она закончила делать напиток. Взяв стакан, я сел за стол. За этот, казалось бы короткий промежуток времени мои ноги стали ватными и мне казалось, что я не дождусь конца работы кофемашины и просто упаду на кухонную плитку.
Отпивая горячий напиток, я взглянул на часы, до пробуждения Казухи ещё около полутора часа. Он будет вставать на работу, но перед своими сборами он займётся моей шеей. Это уже являлось ежедневной процедурой, которая, можно сказать, в какой-то степени даже вошла в привычку. Этой ”ране” нужен особый уход: три вида мазей и массаж несколько раз в день. Конечно мои слабые руки на это не способны, поэтому Каэдэхара мне помогал. Моё состояние не очень критично, но я ослаб кардинально. Белобрысый сказал, что через недели полторы будет куда лучше. Я верил ему. У меня попросту не было другого выбора. Эта усталость была сильна и по частям поглощала меня. Пока я размышлял о своём состоянии, я услышал шаги по лестнице. Достаточно рано.
—Доброе утро, Итэр. - протянул Скарамучча, зевая и прикрывая рот рукой.
—Доброе. Кадзуха ещё не проснулся? Так случайно, вместе с тобой. - спрашивая это, я наблюдал за движениями парня, который в свою очередь начал готовить себе кофе.
—Нет. Сильно шея болит? Если да, я лучше разбужу его. - он ответил только после того, как машинка начала работать.
—Не сильно, пускай лучше выспится. - допивая кофе, я потёр глаз и смотрел в пол ибо не хотелось сейчас смотреть на кого-то.
Мне было стыдно. Очень стыдно. Скарамучча спас меня. Я был на грани смерти и это факт. Снова я весел у кого-то на шее, только теперь не у мужа. Или же он уже не мой муж вовсе, а просто незнакомец. Незнакомец, от которого меня хотел уберечь Скар. Врачи думали, что я мёртв и когда один из них сказал об этом Сяо, это услышал синеволосый. Он без слов ворвался ко мне, но я ещё слабо дышал…Меня и правда хотели отключить от аппаратов, по всей видимости больница принадлежала Альбедо. Я бы не удивился, окажись это правдой.
Я не знаю, что именно парень тогда сделал, но мне стало легче дышать. Буд-то лёгкие очистили от грязи и пыли. После того, как я смог спокойно вдохнуть, в палату вошёл медик. Странный взгляд вошедшего так и сжирал парня, что стоял рядом. Когда они вышли в коридор, я вновь остался один. Дышал и видел перед собой как раньше, перед глазами больше не плыло. На тот момент я думал, что именно они вышли обсудить? Интерес не то чтобы меня пожирал, а полностью поглощал. Как позже мне сказал Скар, он договорился о поддельном свидетельстве о смерти. Он хотел, чтобы Сяо не знал о моём существовании. Он не идиот, по шее понял, что произошло на самом деле. Плюс, я позже подтвердил его слова, а что мне скрывать?
В итоге, в скором времени прошли мои похороны, смешно прозвучит, но я присутствовал на них и смотрел на Сяо, сидя в машине Скарамуччи. Как он жалостно упал перед гробом ещё и опоздал. В этом конечно не его вина, но факт остался фактом. Мужчина пообещал мне сделать поддельные документы. Поэтому уже вторая неделя после моей «смерти» как мне помогают Скарамучча с Кадзухой. Я ожидаю свои документы. Скар имел достаточно связей для всего этого, правда зачем он это делал? Уже через пару дней я нашёл ответ на этот вопрос.
Белобрысый посвятил меня в планы Тартальи. Поэтому я хочу пойти как его неофициальный помощник. Для этого, ещё в первые дни после похорон, Скарамучча отрезал мои длинные локоны. Я на отчётливо помню этот день. Он пришёл после работы, а я лишь спокойно подошёл к нему с ножницами и своей просьбой. Парень даже не пытался меня отговорить от идеи пойти к Тарталье. Он знал, что я полностью отдаю себе отчёт о своих действиях.
Окончательно освободившись и усадив меня на стул, Скарамучча взял в руки ножницы и я почувствовал, как прядь за прядью он отрезал мои волосы, которые ранее были мне по копчик. Теперь это больше напоминало некое каре. Подравнивая кончики, мужчина достаточно грустно посмотрел на золотистые локоны, большая часть которых теперь лежала на полу и протянул: ”Ты напоминаешь мне Люмин”.
Это и был ответ на мой вопрос, почему тогда в больнице, он хотел уберечь меня от Сяо, ведь подобное могло случиться и снова, не говоря уже о чём-то менее ”масштабном”. Он ведь мог оставить меня умирать, если бы не решил лично во всём удостовериться. За это я буду благодарен ему до последнего.
Днями я продумывал, что изменить во внешности, чтобы Тарталья не понял кто я. Странно от него скрываться, но если я для всех мёртв, значит не должно быть исключений, даже если это Аякс. За голос я не переживал ни капли. Он у меня очень сел и стал хриплым. Совсем другой, в отличии от того, что было ранее. Я до сих пор не привык к такому тону. Он был и правда груб и явно не шёл к моему лицу. Но с другой стороны, мне это было даже под руку и я решил, что свыкнусь.
Пока стоял у зеркала, я осмотрел себя с ног до головы несколько раз. Мне в голову пришла очень странная мысль, но она в какой-то степени мне понравилась. Я не раз резал себе руки и не только, поэтому идея оставить ожог на пол лица, меня совсем не запугивала. Проводя пальцами по правой стороне лица, ото лба к щеке и обратно, я чувствовал подушечками пальцев мягкую кожу. Будь у меня ожог и поверх него маска, никто бы меня не узнавал, а это было бы идеально в моей ситуации. Возможно, после «смерти» мысли в моей голове окончательно начали заходить куда-то не в ту сторону. Зачем столько проворачивать, чтобы расследовать своё же убийство? Я знаю Аякса, он посадит Сяо, если хотя бы на половину будет прав. Я не хочу этого допустить. Возможно, в мои планы не входит вернуться к Сяо, не для этого меня спасал Скар. Но я любил его и хотел, чтобы он жил в спокойствии оставшиеся дни.