Глава 3. V. Разговоры по душам (1/2)
Маринетт стояла на балконе, глядя, как поднимающееся солнце озаряет луга, зажигает реку, разгоняет тени под пологом леса и бросает прямые лучи на вздымающийся за ним крутой склон.
«Так вот какую тайну ты скрываешь, курган Семи Дорог»
Но рассуждать о чём-либо желания по-прежнему не было. Состояние восторженного шока, с дрожью в коленках и головокружением, как после «американских горок», не спешило отпускать.
В таком состоянии напарники миновали коридор, не отвлекаясь на фрески, а может и вовсе не зажигая свет. Не пришлось объясняться с Нуаром, почему Леди первой назвала Граккхаза по имени и откуда узнала про него. Не пришлось ошарашивать Рену счастливой новостью, что талисман остаётся с ней до конца миссии — то есть до победы над тем самым Граккхазом. Путь прошёл в молчании.
Вроде блогерша пыталась предполагать, как мог бы выглядеть их невиданный собеседник в пору активной жизни.
«Если какой-нибудь полип с лучевой симметрией, то, может, и хорошо, что мы его не видели»
Кот, так же отрешённо, выдвинул версию биомеханической «инопланетной» машины-шагохода:
«Войну Мяуров смотрели? Вот что-нибудь этакое, только на семи ногах. Аккурат встать на семь столбов, чтоб и смотрелось круче, и энергией дозаправило»
Самой ЛедиБаг виделся величественный древесный дракон с лиственной гривой и глазом-жизнесферой. Может и она высказала своё предположение…
А может никто не проронил ни слова — просто отголоски мысленной связи дали себя знать. Так или иначе, оказавшись на площадке святилища (взвились по колодцу на шесте? Реактивной флейте? Невесомом «лифте»? Это тоже выпало из головы), друзья обменялись лишь ободряющими улыбками и молча разбежались. Это выглядело даже невежливо, а для балагура-Кота и вовсе неестественно, но тут уж сказалась даже не телепатия, а просто детская склонность подражать. Вот что героиня заметила, так это величавые взгляды напарников и подчёркнуто плавную энергичность движений. Какие, по их мнению, приличествуют Младшему богу во плоти.
Чего скрывать, ей и самой хотелось показать что-нибудь этакое, драконье, внушающее трепет и уважение. А привычная человеческая речь казалась чем-то убогим, не передающим и половины содержания. Порой даже искажая его.
Потому, убедившись в отсутствии посторонних взглядов, девушка молча запустила Тикки в сумочку с новым, на сей раз гарантированно свежим запасом продовольствия. Вчера перед ужином она ответно делилась с мадам Левильон рецептом фирменных макарун ДюпенЧенов. Коих, по ходу дела, напекли немало…
Спать, несмотря на все перипетии, не хотелось совершенно. Але, судя по всему, тоже. Спрятавшись под одеялом и периодически понижая голос, та напротив, вовсю трещала с новой волшебной собеседницей. Ох, будут спрашивать потом соседки, с кем можно было «созваниваться» в такую рань!
И теперь, буквально запертая таким образом на балконе Маринетт лишь задумчиво смотрела на восходящее солнце и оживающую ферму.
Там и застал её, бесшумной тенью соскользнувший с крыши ночной герой.
— Который раз встречаю принцессу на дворцовом балконе в немурррочный час.
— Доброе утро, — наконец подала голос та, внутренне теряясь. То, что она знала и то, чего «не должна была» знать так перемешалось в голове, что грозило выдать все тайны с первых же слов. Но и это беспокойство лишь вяло прошелестело на задворках разума.
— Вижу, что доброе, — диковинный гость снова уселся на перила, мимолётно покосившись на её задумчивую улыбку. И тоже воззрился на луга, по которым с привычной неспешностью разбредались коровы.
— Не боишься, что тебя заметят?
— Им не до нас…
— Ну давай, поделись, как идёт ваша… или твоя охота на чудовищ? — попыталась собраться с мыслями и развить беседу неузнанная напарница.
— Ой, да зачем вспоминать всякую гадость в такое воистину доброе утро?
— Да ладно, я и так уже в курсе. А обсуждая проблему с кем-то вслух, порой сам находишь решение.
— Ох, Маринетт, на месте миледи я вручил бы новый талисман тебе.
— А может, она так и сделала? Вдруг я и есть… эта, как её — Рена Руж?
Переглянувшись, ребята одновременно рассмеялись такой «забывчивости». А потом, вместо героических баллад о битвах с монстрами, визитёр вдруг заговорил совершенно о другом…
— Помнишь, я рассказывал про кошмар супергероя?
— Причинить боль близкому? Злоупотребить дарованной силой? Или как-то так. Но ты же потом… сам говорил о духовной связи.
— Говорил… У меня теперь другой кошмар. Будто я встретил прекрасную девушку в обычной жизни, «узнал» в ней мою леди, получил от неё взаимность… А потом оказалось, что это не она! И как быть? Разбить ей сердце? Или остаться предателем?
«Ох, опять ты за своё! И что прикажешь ответить?»
— Нет-нет, отвечать не надо.
— Ик! «Ты что, и правда телепатию освоил?!»
— Любовь, это такая тема, на которую чем больше рассуждаешь, тем меньше понимаешь. Просто иногда кажется, что этот талисман несчастья и правда приносит… несчастье. В обычной жизни я совсем не такой — образцовый, слащавый, прилизанный пай-мальчик. Самому порой противно! Однако именно этой фальшивкой умиляются взрослые и норовят захомутать девчонки. Боюсь подумать, какие слухи они распускают за спиной, видя безуспешность последнего. И не объяснишь же им, что настоящий Я — это Кот Нуар. Вроде бы тоже не грубиян и не хам — просто озорной котёнок. Которого никто не воспринимает всерьёз. Уважают, как героя, ценят, как напарника — но отталкивают, как человека.
— До сих пор отталкивают?! — ахнула Маринетт. Тут же оглянувшись на коридор с дверями комнат. Но до подъёма оставалось ещё часа полтора — какой уважающий себя школьник встанет раньше. — Но ведь вы же…
— Мы дали обещание, что до победы не будем поддаваться сердечным терзаниям. И я стараюсь не поддаваться. Да и не в том даже дело… Этот талисман дал мне свободу. Возможность быть собой. Тут и оказалось, что всем интересна маска, а не суть за ней.
— Хм… Кажется, я поняла. Ты просто любишь бросить вызов. Пойти наперекор. Нарушить правила.
— Пожалуй, да.