Часть 2 (1/2)

Едва влетев в дом, Гермиона была снесена той самой девушкой, да так, что Гарри утратил фокус чар, поторопившись их отменить. Падающее тело подхватила миссис Грейнджер, ощутив, что юноша практически обнажен. Прикосновение рук к культям было неожиданно настолько болезненным, что перед глазами юноши на мгновение стало темно. А девушка обнимала Гермиону, прижимая к себе, и визжала.

— Сестреночка! Родная! Я верила, что ты есть! Я знала! Ты мне снилась! Родная моя! Сестреночка! — плача, выкрикивала она, прижимая Гермиону к себе так, что та уже почти хрипела.

— Елена, успокойся! — прикрикнул на девушку мистер Грейнджер. — Положи сестру на диван и принеси что-нибудь из одежды.

— Я верила, папа! Видишь, она есть! А вы меня! Лечили! А она есть! — названная Еленой девушка была уже почти в истерике, тем не менее аккуратно уложив свою сильно не причесанную сестру на диван. Юбка чуть задралась, обнажая низ живота, и визг затих, будто обрезанный. — Это… это как? — пораженно проговорила сестра Гермионы. — Папа, это что?!

— Это плохо, — заметил мужчина. — Эмма, положи юношу на диван, ему должно быть сейчас очень больно.

— Ничего, — сдавленно прохрипел Гарри. — Я привык, — но будучи уложенным на диван, облегченно выдохнул — боль стала приемлемой.

— Самое главное не пострадало, — хмыкнул мистер Грейнджер, осторожно рассматривая культи, представлявшие собой остатки явно сожженных ног. — А остальным мы сейчас займемся. Эмма, неси противоожоговый, — спокойно попросил он. Елена умчалась куда-то наверх, сопровождаемая комментарием мамы на тему того, что нужно что-то свободное.

Последующие полчаса Марк при помощи супруги обрабатывал ноги, от которых осталось совсем немного, удивляясь тому, что неведомый огонь сжег только лобковую растительность, не тронув половые органы обоих подростков, а Гермиона в это время только молчаливо плакала, будучи сильно смущенной от такого обнажения. Гарри же относился к происходящему с философским спокойствием — к госпиталям он тоже привык.

— У меня родились близнецы, — вдруг заговорила Эмма. — Но отдали мне только Елену, сказав, что Гермиона умерла. Почему-то мы не стали это проверять. Я не знаю, почему. Когда Елене исполнилось девять, она начала видеть тебя, Миона, во сне. Дочка верила, что ты где-то есть, даже разговаривала с тобой, и мы…

— Вы подумали, что у нее галлюцинации, — Гермиона отлично знала своих родителей, пусть даже здесь они были немного другими. — И отдали психиатрам…

— Да, — кивнул мистер Грейнджер, заканчивавший перевязывать культи. — Не больше суток, — сделал он вывод, вздохнув. — Как только выжили…

— Из клиники Елена вернулась тихой и какой-то забитой, — продолжила свой рассказ миссис Грейнджер. — Очень боялась сделать что-нибудь не так, но если делала, начинала требовать… наказания… Хотя страшнее клиники для нее ничего нет, — всхлипнула Эмма. — Это наша ошибка, и я не знаю, сможет ли доченька нас когда-нибудь простить…

— Я простила давно уже, — Елена подошла неслышно, хотя Гарри увидел ужас, полыхнувший в глазах девушки, когда ее мать заговорила о клинике. Сделав себе отметку разобраться с этим позже, Гарри кивнул. Гермиону переодели, сняв с нее лоскутки предыдущего облачения. С юношей было сложнее, поэтому ему просто соорудили тогу из простыни. — Сестреночка, любимая моя, — снова заплакала девушка, прижимая к себе так же плачущую сестру.

— Мы чуть-чуть отдохнем и попробуем найти, что случилось, если позволите, — юноше очень не понравилось то, что он услышал.

— Сейчас вы поедите, потом поспите, — безапелляционно заявил Марк Грейнджер. — Потом будем разбираться, в основном, как вы умудрились выжить. Ваши ноги именно сожжены, судя по всему, хотели сжечь и руки, но что-то помешало.

— Умерли мы, и тварям неинтересно стало, — объяснил Гарри. — Но нас вернули обратно, так получилось. Мы поймем, если вы…

— После того, что я видела, я уже во все поверю, — призналась миссис Грейнджер. — Разумеется, вы останетесь с нами, ведь идти вам некуда, — это не было вопросом. Женщина сердцем чувствовала, что никого больше у этих двоих просто нет, не зря же они появились именно во дворе Грейнджеров.

***</p>

Руки Гермионы, не расцеплявшейся с новообретенной сестрой, дрожали так, что вилку она взять не смогла. Гарри улыбнулся, занявшись кормлением возлюбленной, и сам не заметил, как принялся кормить обеих — и Елену, и сидевшую у нее на руках Гермиону. Родители девочек немного ошарашенно наблюдали, с какой нежностью и лаской кормит их детей этот юноша. Выдавая в каждом движении богатый опыт, явно привычно шутя, заставляя тем самым сестер, ставших в этот момент будто значительно младше, улыбаться и послушно жевать, Гарри немного грустно улыбался. Но вот если Елена замирала каждый раз, когда вилка достигала ее рта, то Гермиона демонстрировала абсолютное, просто невозможное доверие, от которого миссис Грейнджер хотелось плакать. Докормив девушек, Гарри принялся за еду сам, попутно начав рассказывать. Историю этой жизни он, благодаря Смерти, знал, потому начал с нее.