Часть 1 (1/2)

Первое, что почувствовал Гарри, была сильная боль там, где болеть, согласно Смерти, уже было нечему, плюс еще земля набилась в рот и нос. К счастью, их обоих только присыпали, не став хоронить по-человечески, поэтому Гарри быстро выкопался, откопав и Гермиону, молчаливо в данный момент плакавшую. Палочки обнаружились там же — в импровизированной могиле, поэтому остаток земли юноша убрал невербально, сразу же обняв девушку.

— Гермиона, как ты, любимая? — очень хриплым голосом поинтересовался бывший Главный Автор, ощущая неприятные касания травы нижней своей половиной.

— М-м-м, — попыталась что-то сказать Гермиона, снова заплакав. Открыв рот, девушка нашла язык, с непониманием глядя на Гарри, догадавшегося, что любимая пока не может говорить.

— Не надо плакать, мы все решим! — пообещал ей юноша, быстро осмотрев себя и возлюбленную. От одежды остались лохмотья, но сосредоточие аврорской мудрости не пострадало, хотя ноги были сожжены почти до тазобедренного сустава, и как это замаскировать, Гарри не понимал. Юбка Гермионы сильно обгорела, но, в отличие от расползшихся штанов юноши, еще что-то закрывала. Остатки ног выглядели страшно, несмотря даже на то, что осталось совсем немного, но Главный Аврор чего только не видел в своей жизни. Руки отдавались какой-то внутренней болью от каждого движения, как после Костероста. Да и возможные другие повреждения беспокоили юношу, ибо, дав им по две руки, Смерть, по-видимому, что-то не смогла вылечить.

Наплакавшаяся Гермиона задремала, а Гарри пытался понять, что делать дальше. В первую очередь, отсюда следовало убраться и как-нибудь добраться до Гринготтса, но вот как… Дальше разобраться с мобильностью и хорошо бы еще и с врагами. Из рассказа Смерти следовало, что друзей у них здесь нет и быть не может — Дамблдор, Волдеморт, шайка Лонгботтома… Впереди Турнир и, возможно, известная им история. А, возможно, и нет. По крайней мере, воевать неизвестно за что Гарри был не согласен.

— Я могу говорить, — шепотом произнесла проснувшаяся девушка. — Только голосом не получается.

— Это потому, что мы горло сорвали, — очень хрипло проговорил юноша. — Предлагаю отсюда куда-нибудь деться.

— А как? Мы же… мы же… мы же… — ставшая очень эмоционально нестабильной, девушка опять залилась слезами.

— Магия у нас есть, — пояснил свою мысль Гарри. — Поэтому предлагаю отправиться мобиликорпусом. Ты меня, я тебя… — юноша отложил все услышанное куда-то вглубь памяти, занимаясь сейчас насущными делами.

— Мама… Папа… Как так вышло, что их здесь у меня нет? — прохныкала Гермиона, в которой шквал эмоций только что зверски убитой девочки просто смел память Министра Магии куда-то в уголок сознания.

— Разберемся, — тяжело вздохнул Гарри, думая о маггловском напалме применительно к Миру Магии. — Нам нужно в Гринготтс.

— Денег снять? — удивленно спросила девушка, а потом подумала и кивнула. — Да, ты прав, нам надо где-то жить, поэтому Гринготтс, палатка… А гоблины нас не пошлют, учитывая, что мы умерли?

— Для гоблинов дети превыше всего… — горько ответил юноша. — В отличие от людей.

— Я тебя люблю, — прошептала Гермиона. — Больше жизни…

— Я тебя люблю, — с готовностью откликнулся Гарри. — А вот то, что ты не язвишь — это плохой признак, даже очень.

— Я исправлюсь, — шепотом пообещала девушка, нацеливаясь палочкой. — Полетели?

— Полетели, — согласился юноша, зеркально повторяя жест.

Взлетев из неглубокой ямы, куда их равнодушным маги явно спихнули, лишь присыпав землей, молодые люди двинулись куда-то на юг. Стороны света Гарри определять умел, а вот все остальное — уже с нюансами. К людям, которые магглы, им было нельзя, ибо картины приютской жизни, продемонстрированные Смертью, не понравились обоим.

***</p>

Через некоторое время Гермиона осторожно уложила Гарри на траву, опустившись рядом с ним. Девушка выглядела очень уставшей, отчего упала на траву, прикрыв глаза. Сильное утомление ощущал и юноша, но привычно держал себя под контролем. Так как Добби в этой реальности приходил не к нему, то вызвать домовика не представлялось возможным, а вот звать Кричера после всего, испытанного в прошлой жизни, было просто страшно.

— Устала, сил нет, — проговорила Гермиона, перенесенная Гарри на трансфигурированную кровать. — Как будто придавило что-то.

— Отдохни, родная, — посоветовал юноша, поправляя задравшуюся на девушке юбку, точнее то, что от нее осталось. — Да, с одеждой у нас грустно, а твоей волшебной сумочки нет…