Глава 4 (2/2)

— Нет-нет-нет, я не вру, я и правда…

— Не смей меня перебивать, — жестко пресекает мои возражения герцог. — Если ты соврала, то тебя ждёт очень суровое наказание. Моя рука не дрогнет, и твои слёзы не помогут. Раз уж ты утверждаешь, что всё забыла, я напомню тебе, что не способен на жалость. Последний раз спрашиваю: ты уверена, что ударилась головой и потеряла память?

Вопрос Райнхольд произносит с нажимом, пристально глядя на меня.

— Уверена, — выдыхаю я, продолжая стоять на своём. — Что будет, если лекарь и менталист подтвердят мои слова? Ты отпустишь меня?

— Я не трону тебя. Пока. Этого достаточно. Но наши договорённости тебе придётся выполнить, даже если и правда забыла о них. Иди. Я хочу отдохнуть.

Не чуя под собой ног от радости, всё ещё не веря, что пронесло, я быстро семеню к спасительной двери, путаясь в пышных юбках. Не важно куда, главное подальше от блондина.

Рывком распахиваю створку и утыкаюсь взглядом в очередного мужчину в форме.

Откуда он здесь? Я надеялась, что теперь смогу остаться одна и поискать пути отхода.

— Петтер, проводи герцогиню в её спальню, — раздаётся за моей спиной властный голос герцога. — А потом пригласи ко мне Доротею или Вивьен. А лучше — обеих.

— Будет исполнено, ваша светлость, — по-военному чётко отвечает мужчина. — Герцогиня, прошу вас следовать за мной.

— Доброй ночи, — не оборачиваясь, выдавливаю из себя, но ответа не получаю.

Иду за мужчиной по коридору, освещаемому голубоватым светом от причудливой формы бра, напоминающих сталактиты, свисающие со стен.

— Вас ведь Петтер зовут? — подаю голос, решив наладить контакт со своим конвоиром.

Любое знакомство в этом чужом мире может мне пригодится, особенно, когда я намечу для себя план побега.

— Верно, леди. Извините, но мне не положено с вами разговаривать. Есть лишь приказ — проводить до опочивальни, — отвечает мужчина.

— Поняла, — растерянно произношу я. — Но, может быть, вы всё же сможете ответить мне ещё на один вопрос? Кто такие Доротея и Вивьен?

— Не могу знать, герцогиня, — быстро произносит конвоир.

— Как же вы тогда их позовёте? — слабо улыбаюсь я, нагоняя мужчину. — Пожалуйста, Петтер, я просто хочу знать, что они не причинят вреда Райнхольду.

Сама не понимаю, зачем мне потребовалось знать, что за женщин велел пригласить на ночь глядя герцог. Но мне жизненно необходимо подтвердить или опровергнуть свои догадки. Похоже, что совершать нелогичные, странные поступки вошло у меня в привычку. А началось всё с того ритуала, который я зачем-то решила попробовать сотворить. И ведь всё шло хорошо, пока я не оказалась запертой в другом мире.

— Уверяю вас, леди, с его светлостью всё будет в порядке, — всё тем же ровным тоном отвечает конвоир и, останавливаясь, толкает тёмно-коричневую дверь. — Вы можете не волноваться. Мы пришли.

Комната, которую мне с барского плеча выделил герцог, оказалась довольно большим, немного мрачным помещением. Быстро попрощавшись, мой конвоир позорно сбежал, видимо, боялся, что я продолжу задавать вопросы. Но, кажется, я уже догадалась, кто такие Вивьен и Доротея. Странно, но от этого понимания легче не стало, только внутри меня начала подниматься злость.

То есть, я отказала, и герцог скоренько нашёл себе забаву на ночь? А как же приличия?

И, вообще, у него здесь личный гарем что ли? Да ещё велел пригласить сразу двух женщин. ДВУХ! Да что он будет с ними делать? Фу. Это вообще за гранью моего понимания.

Хотя, с другой стороны… Я же сама лила слёзы и сопротивлялась, просила не трогать меня. Райнхольд согласился, но он взрослый мужчина, которому необходима женская ласка.

Тьфу, уже оправдываю этого сластолюбца. Совершенно запуталась в своих противоположных мыслях. Лучше бы думала, как завтра буду проходить проверку. Если лекаря обмануть не сложно, то менталист…

Не знаю, что вкладывают в это понятие здесь, но если этот человек и правда обладает способностями, позволяющими копаться в памяти и читать мысли, то мне хана. Вся моя прекрасная легенда разрушится о воспоминания о моём родном мире, совершенно не похожем на этот, и той жизни в золотых кандалах, закрытых на ключик чувства вины, от которой я так мечтала сбежать.

Сбежала, ничего не скажешь.

Только вот кандалы остались при мне, сменился только владелец ключа, отпирающего их.

Упав в бархатистое бордовое кресло, потираю пальцами виски, в которых поселилась давящая боль. Хочется снять с себя это ужасное белое платье, сжимающее мои рёбра, вдохнуть полной грудью и принять ванну. Как расшнуровать этот чёртов корсет самостоятельно? Разве, для таких манипуляций не положена камеристка? Почему я лишена этой привилегии? Или здесь вообще нет такого понятия?

Кое-как, путаясь пальцами в шнурках, справляюсь с платьем, глядя в большое прямоугольной формы напольное зеркало, обрамлённое кованной серебристой рамой, украшенной жемчужинами. Вытаскиваю из волос многочисленные металлические шпильки и заколки, с наслаждением массирую кожу головы, испытывая лёгкость от отсутствия тонны железа на голове. Осталось найти сменную одежду и ванную комнату. Может быть, здесь есть вещи настоящей Альвины? Не хочется надевать чужое, но других вариантов нет. Не ходить же голой.

Толкаю наугад двери, обнаруживаю небольшой кабинет с лакированным столом и книжными стеллажами, уютную гостиную с несколькими мягкими креслами и кофейным столиком, ванную комнату с большой купелью и, наконец, гардеробную. Удача явно сегодня покинула меня, потому что все полки оказываются девственно пустыми, даже убогого халатика не завалялось.

Странно. Из бесед герцога с гостями, я поняла, что этот гигантский роскошный особняк принадлежит ему. И, раз уж блондин велел конвоиру проводить меня в «мою спальню», значит здесь должны быть какие-то следы пребывания Альвины. Но, ничего. Может быть, она раньше жила в другой комнате? Тогда почему вещи не перенесли?

Слишком много вопросов для одного дня. Буду решать проблемы по мере их поступления. Для начала разберусь с глубокой купелью и шеренгой флакончиков из тёмного стекла, выставленных в ванной, словно на полке магазина. Поспать я могу и нагишом, главное — завернуться в одеяло поплотнее. А завтра, когда обитатели дома вспомнят о моём существовании, попрошу принести мне какой-нибудь наряд.

Не хочу признавать, но во мне ещё не угасла надежда, что я нахожусь во сне. А значит, вполне возможно, что завтра утром я проснусь в собственной постели, с наслаждением потянусь и удивлюсь тому, какие необычные сюжеты способен сотворить мой разум.