Глава 3 (1/2)
Как и предупреждал герцог, толпа, заполнившая помещение, встречает нас аплодисментами. Что за мода — постоянно хлопать в ладоши? Может быть, это какая-то традиция? Растягиваю губы в улыбке, вцепившись в локоть Райнхольда, который кажется сейчас какой-то точкой опоры, среди вереницы разноцветных нарядов незнакомых мужчин и женщин.
Оглядываю огромный зал, в котором мы оказались, и замираю от восторга, позабыв обо всём.
Стены с витиеватыми снежными узорами словно просят дотронуться до них, хрустальные люстры, свисающие с тёмного потолка, похожего на ночное звездное небо, выглядят настолько хрупкими, будто вот-вот растают под ярким светом. Прямо с потолка падают крупные снежинки, исчезающие, лишь стоит им коснуться пола. Завороженная танцем искрящихся хлопьев, опираясь на Райнхольда, делаю осторожный шаг по голубоватому, выглядящему скользким полу, но быстро понимаю, что он лишь кажется состоящим изо льда.
— Мы с Алвиной рады приветствовать вас всех на нашем празднике, — откашлявшись, громко произносит Райнхольд. — Наслаждайтесь вечером.
Да… Оратор из него никудышный. Впрочем, моё дело — улыбаться и не отходить от герцога. Вот и сейчас, словно приклеенная, следую за ним к отдельно стоящему столу на две персоны, уставленному серебристыми блюдами, наполненными аппетитными яствами.
Райнхольд отодвигает мне стул, садится рядом и накладывает себе в тарелку еду.
Наблюдаю, как все рассаживаются за длинные столы, накрытые бежевыми скатертями с ажурными краями.
Хм, пока всё напоминает обычную свадьбу. Не понимаю, что тогда за брачный обряд планируется ещё через две недели? Становится любопытно. Осторожно оглядываюсь по сторонам, но окружающие просто наслаждаются едой, запивая её чем-то из высоких серебряных кубков. Никаких тостов? Криков «горько»? Конкурсов? Эх, сюда бы тамаду. А то больше походит на пышные похороны. Может быть, всё веселье ещё впереди?
— Альвина, почему ты не ешь? — выводит меня из размышлений голос Райнхольда.
Морщусь, снова услышав чужое имя.
— Я не голодна, — вру.
На самом деле ещё как голодна! Просто на столе одни только незнакомые блюда, а есть ли здесь аптека, я не знаю. Папа был прав, когда назвал меня малоежкой. Я всегда была очень придирчива в еде, и с возрастом эта особенность не прошла. Но у моей привередливости есть свои причины. Физического плана.
— Аля, поешь, пожалуйста, — настойчиво, но мягко просит мужчина. — Тебе это необходимо.
— Зачем это? — с подозрением спрашиваю я.
— Чтобы ветром Хольмгер в свою обитель не унёс, — чуть улыбается Райнхольд, а я поражаюсь, до чего его мраморное лицо преображается от этой слабой улыбки.
— Хорошо, — сдаюсь я под жалобное урчание собственного желудка. — Положи мне пожалуйста что-нибудь на свой вкус.
Герцог быстро наполняет мою тарелку каким-то салатом, мясом и чем-то, похожим на картофель, но сиреневого цвета. В дополнение придвигает ко мне кубок с золотисто-медовой жидкостью, от которой исходит пар со слабым ароматом трав.
Осторожно пробую картофель, оказавшийся слегка сладковатым, но, в целом, вполне похожим на обычный. Уже смелее отрезаю кусок стейка и кладу его в рот, прикрывая глаза от удовольствия. Мясо буквально тает на языке. Не знаю, что за зверюшка или птичка оказалась на моей тарелке, но вкус просто потрясающий. Я такого не пробовала даже в самых дорогих ресторанах столицы, где иногда оказывалась, сопровождая отца.
— Вкусно? — спрашивает Райнхольд, глядя на меня, словно на несмышлённого ребёнка. Киваю, продолжая с аппетитом уплетать содержимое тарелки. — Ну вот, а говорила, что не голодна. Ешь. Силы тебе сегодня ещё понадобятся. Впереди ночь единения.
Закашливаюсь, потому что кусок неизвестного жёлтого овоща, который я решилась попробовать, колом встаёт в горле от последних слов герцога. Хватаю кубок и большими глотками осушаю его, лишь под конец понимая, что золотистая жидкость имеет алкогольный привкус.
— Что ещё за ночь единения? — шиплю я, с ужасом глядя во вновь каменное лицо наречённого. — Я не готова к такому, я не хочу.
— Так положено, Альвина. Да и чего бояться? Помнится, ты с радостью отдалась мне на второй день знакомства, — вскидывает брови герцог, а мои внутренности сжимаются от страха.
Как же избежать этого? С одной стороны, если Райнхольд считает меня Альвиной, значит я в её теле, а оно уже познало мужчину. Но с другой… Я-то совершенно неопытна в этом вопросе, не готова лечь в кровать с первым встречным герцогом из другого мира. Я всегда мечтала, что это будет любовь. Настоящая, искренняя. Что меня унесёт в порыве страсти, я забуду своё имя и сама буду молить о переходе отношений в, так сказать, горизонтальное положение.
Нет-нет-нет. Надо продумать план. Я должна оказаться подальше от герцога, я не справлюсь с ним, умеющим причинять боль одним лишь прикосновением.
— Что-то ты побледнела. Выпей ещё мрьямы, расслабься, — заботливо до краёв наполняет мой кубок Райнхольд золотисто-медовым напитком.
— А можно обойтись как-нибудь без ночи единения? — дрогнувшим голосом спрашиваю я.
— Нет, — лаконично отвечает блондин и отвлекается на разговор с каким-то мужчиной в военном мундире, бурно высказывающем своё удовольствие от торжества.
Я должна бежать, пока не стало слишком поздно. Но, куда же мне идти? Впрочем, без разницы, лишь бы подальше от постели герцога. Сейчас сделаю вид, что мне нужно в дамскую комнату, и найду выход из этого большого особняка, в котором проходит праздник.
Тихо встаю со стула, стараясь не привлекать к себе внимания. Райнхольд отвернулся от меня, увлечён разговором, вдруг не заметит моего движения? Хрупкая надежда почти сразу же разбивается вдребезги о реальность: