Глава 2 (1/2)

Облака. Они такие белые и пушистые, кажутся пуховой мягкой периной.

Свечение. Ослепительно яркое и тёплое. Оно где-то впереди, зовёт меня, манит к себе, завлекает своей глубиной. У меня складывается ощущение, что я нахожусь на небесах, возможно, у врат мифического рая. Именно так я себе и представляла их. Кажется, вот-вот появится архангел с большими белоснежными крыльями и отведёт меня в Эдемский сад, где царят вечная благодать и умиротворение, где никто и никогда больше не будет подавлять меня, обвинять и запирать в клетке, пренебрегать мной.

Идут секунды, но никто не выходит на встречу новопреставленной. Моя иллюзия довольно быстро рассеивается. Понимаю, что самостоятельно должна сделать этот шаг вперёд, в неизвестность. Ладони потеют, а сердце начинает стучать чуть чаще. Боюсь провалиться в клубы непонятной субстанции, которая выглядит слишком хрупкой и нестабильной.

Прикрываю глаза, стараясь прогнать страх. Я смогу. Я так стремилась узнать, что скрывается за необычной дверю, потратила столько усилий, чтобы распахнуть её. Я не хочу останавливаться, должна идти до конца, ведь возможности познать что-то чудесное и новое в моей жизни может больше не представится.

По щеке катится одинокая горячая слеза, когда я вспоминаю, что уже через несколько месяцев мне предстоит стать невестой для нелюбимого, жестокого мужчины, который пугает меня одним своим видом. Этот брак необходим для возрождения пошатнувшегося бизнеса отца, а у меня просто недостаточно сил и смелости, чтобы сопротивляться.

Сцепляю зубы, выдыхаю, прогоняя горестные мысли, и делаю решительный шаг за дверь, сразу же проваливаясь в мягкий тёплый кокон, обволакивающий меня с ног до головы.

Лечу и лечу куда-то вниз, кажется, бесконечно долго. Тело становится невесомым, а на душе поселяется чувство бесконечного счастья. Если это смерть — то она прекрасна и удивительна. Я могла бы вечность вот так парить в неожиданно плотных белоснежных облаках, нежась в их уютных объятиях.

Полёт становится стремительнее, слышу свист ветра в ушах и оглушающий стук собственного сердца. В какой-то момент совершенно теряюсь в пространстве и времени. Мир меркнет, словно кто-то выключил свет и звук, погрузив меня в кромешную тьму. Воздух вокруг становится вязким, и судорожно хватаю его ртом, тщетно силясь вдохнуть полной грудью. Но кислород, словно нехотя, лишь крупицами наполняет мои лёгкие, не задерживаясь в них надолго. Задыхаюсь, внутри меня поднимается паника, уже не соображаю, что происходит и зачем.

Отрезвляет лишь удар обо что-то жёсткое и резкая боль в коленях. Тяжело дышу, наслаждаясь упоительно сладким, морозным воздухом, вновь свободно врывающимся в моё тело. Спустя несколько секунд возвращается слух. Несколько десятков или сотен голосов разной степени громкости переговариваются, что-то обсуждая. Неожиданно из них выделяется один, и я вздрагиваю от холода, который неприкрытым потоком сквозит в низком баритоне.

— Альвина, не ломай комедию, — тихо произносит мужчина мне на ухо. — Вставай. Ты просто должна ответить согласием. Мы договаривались. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно?

Кто это? О чём он говорит? Что происходит? Где я? Трясу головой, но зрение не возвращается. В ноздри врывается сладкий цветочный аромат, будто я нахожусь в летнем цветущем саду, благоухающем тысячей роз.

Чьи-то руки резко дёргают меня наверх, приводя в вертикальное положение.

— Извините, может быть, отложим церемонию, если герцогиня себя плохо чувствует? — с волнением спрашивает старческий, чуть дрожащий голос.

— Не стоит, — категорично отвечает всё тот же ледяной баритон. — Моя невеста просто немного взволнована событием. Уверен, ей уже лучше. Просто задайте вопрос ещё раз и покончим с этим.

Невеста? Я? Да что за чертовщина! Свадьба же через несколько месяцев…

— Леди Альвина Эрика Мальм, — вновь врывается в моё сознание старческий голос. — Согласны ли Вы стать женой герцога Райнхольда Микаеля Линдена?

Зрение, наконец, немного проясняется. Окружающую обстановку вижу расплывчато, сквозь мутную пелену перед глазами. Быстро моргаю, стараясь сфокусироваться, но ситуация не меняется. Моё запястье сжимают, словно в тисках, обжигающе горячие пальцы, что заставляет тихо заскулить от боли. В голове всплывают слова о согласии, сказанные угрожающим тоном.

— Герцогиня Мальм, вы согласны или нет? — настаивает старик.

— Да, — выдыхаю я, ощущая оглушающую боль, которая уколами острых игл ползёт вверх по предплечью.

Мою руку выпускают из хватки. Боль стихает. Похоже, я дала правильный ответ. Слышу позади грохот аплодисментов, в ушах шумит.

— Прошу опустить ваши руки в сосуд истины.

Всё ещё плохо соображаю, стараясь осмыслить действительность.

Сосуд истины? Что это такое?

Мужчина же, стоящий рядом, не теряя времени, хватает меня за ладонь, переплетая наши пальцы и, подчиняя своим движениям, опускает мою руку в какую-то субстанцию, по ощущениям напоминающую вязкое масло.

Ничего не происходит, тёплая жидкость мягко обволакивает, немного колеблется. Кисть покалывает, но больше не ощущаю ничего.

Зачем это всё? Я словно нахожусь в каком-то сюрреализме. Сон это или явь?

— Благодарю вас, ритуал завершён. Решение Хольмгера станет известно через четырнадцать дней, в праздник Миросотворения, — торжественно произносит скрипучим голосом старик. — Объявляю вас наречёнными. Скрепите свой союз поцелуем, продемонстрировав искреннее желание единения.

Что? Что ещё за Хольмгер? Наречённые — что это значит?

Мутная пелена перед глазами медленно поднимается вверх, и передо мной встаёт донельзя чёткий образ мужчины с белоснежными, отливающими серебром, волосами и василькового цвета глазами. Часто моргаю, пытаясь прийти в себя. Только теперь понимаю, что всё это время моё лицо было занавешено тонкой белой тканью, напоминающей фатин.

Я ошеломлённо смотрю на лицо незнакомого мужчины, медленно приближающееся ко мне. Его губы накрывают мои, и между нами будто разряд тока проскакивает, отдаваясь во всём теле мелкими импульсами дрожи. Мне кажется, я даже заметила несколько искр, взмывших в потолок маленькими светлячками. Вздрагиваю, резко отстраняясь. Во все глаза смотрю на мужчину, гадая, почувствовал ли он то же, что и я? По выражению его лица совершенно невозможно угадать ничего, оно выглядит вылепленным талантливым скульптором из мрамора. Такое красивое, идеальное, но холодное и совершенно безэмоциональное.

— Любопытно, — замечает старик, и, откашлявшись, произносит. — Уважаемые гости, вы можете поздравить молодых с этим знаменательным в их жизни днём.

Кто-то встаёт и подходит к нам, говоря какие-то слова. Я же, тупо пялюсь на необычную обстановку, гадая, куда же меня занесло.

Это точно сон. Такого просто не может быть в реальной жизни. А вот моё воображение вполне способно сотворить такую красивую картинку.

Невообразимо прекрасная, идеально круглая комната с ледяными стенами, наполненная людьми в роскошных нарядах, многие из которых сжимают в руках букеты разнообразных цветов, большей частью невиданных мной ранее. От мерцания драгоценных камней, надетых на дамах в пышных платьях, начинают слезиться глаза. Мужчины, облачены в камзолы, украшенные вышивкой. Такое ощущение, что я переместилась на пару веков назад, в прошлое, наряды походят на моду XIX века.

Всё это так необычно, но интересно.

Длинные мягкие скамьи, рядами выставленные друг за другом, по обе стороны от длинного прохода, застеленного лазурного оттенка ковровой дорожкой.

Мысли медленно ворочаются в моей голове, сопоставляя проход, старика в странном одеянии, толпу нарядно одетых людей, согласие и поцелуй.

Свадьба.

Кажется, я только что вышла замуж за совершенно незнакомого мужчину. Или не замуж?

Всё это настолько не укладывается в моём сознании, что голова начинает кружиться. Кто-то трогает меня за плечо, перевожу взгляд на своего мужа (или не мужа), который почему-то качает головой.

— Дорогая, ты собираешься ответить на вопрос герцога Бенкендорфа? — с укором в голосе спрашивает мужчина.

Смотрю на него испуганным зверьком, потому что не слышала вопрос, на который должна дать ответ, да и не знаю, кто такой герцог Бенкендорф. Блондин прожигает меня ледяным взглядом, от которого хочется спрятаться.

— К-конечно… — выдавливаю из себя и нервно улыбаюсь. — Простите, я так взволнована, что на несколько секунд выпала из реальности.

Глаза моего наречённого не предвещают ничего хорошего. Сейчас лучше подыграть, потом буду разбираться во что я вляпалась, и как исправить ситуацию.

Слышу раскатистый смех, от которого по телу пробегают мурашки, и обращаю внимание на мужчину, стоящего позади меня.

— Она очаровательна, Райнхольд. Теперь я понимаю, почему ты скрывал от всех свою избранницу. Наверняка, многие хотели бы её заполучить, — окидывает меня заинтересованным взглядом симпатичный брюнет. — И всё же, где вы познакомились, и как давно?

С надеждой смотрю на блондина, потому что боюсь ляпнуть что-нибудь не то.

Мне больше хотелось бы знать, почему муженёк не замечает, что перед ним не его возлюбленная? Или ему всё равно на ком жениться?

— Это длинная история, Гьорд, — туманно говорит муж и притягивает меня за талию к своему боку. — А сейчас я бы хотел уединиться со своей наречённой. Сам понимаешь, приготовления к свадебному обряду занимают очень много времени, я соскучился по своей будущей жене.

— Ты планируешь обряд? — удивлённо выгибает бровь брюнет. — Так уверен, что Хольмгер благословит ваш союз?

— Мне плевать, — отрезает светловолосый. — Проведём гражданскую церемонию. Какое бы решение не было принято, в праздник Миросотворения я стану женатым человеком.

Слушаю их разговор и ни черта не понимаю. Кто такой Хольмгер? Почему он должен благословить союз? То есть, это была не свадьба? Тогда что? И почему меня так по-собственнически прижимают к этому мощному горячему телу? Это, конечно, приятно, потому что я успела изрядно замёрзнуть, но лучше бы одолжил мне что-то из верхней одежды.

— Думаешь, гражданская церемония устроит короля? — саркастически спрашивает Гьорд.