Глава 15. Великое имя капли — вода (1/2)

Настоящее единство лишает имени: великое имя капли — вода.

Витаутас Каралюс</p>

Гарри проследовал за отцом в комнату, в которой будет проходить заседание Ордена. Подросток был взволнован. Юноша знал, что большинство членов Ордена не хотят видеть его в их рядах. Но Гарри не собирался позволить им остановить его — он обязательно добьется своего, чтобы получать нужную информацию из первых уст.

Он встал рядом с отцом, молча глядя на то, как члены Ордена один за одним заходят в комнату и занимают свои места. Многие из них недоверчиво и даже с откровенной враждебностью смотрели на Гарри, но не смели ничего сказать. По крайней мере пока, особенно учитывая, что он стоял рядом со своим отцом. Снейп сурово и строго смотрел на каждого, кто осмелился косо взглянуть на него и его сына.

Гарри нервно усмехнулся. Это было довольно забавно: для разнообразия убийственный взгляд Северуса был направлен не на него, а на его защиту. Юноша тут же шепнул об этом отцу.

Снейп повернулся к сыну и демонстративно гневно сощурился.

Гарри улыбнулся:

— Хорошо, что этот взгляд больше не действует на меня.

Северус замолчал, рассматривая сына, в итоге хмыкнул и вернулся к прежнему занятию — запугиванию остальных находящихся в комнате.

Гарри коротко рассмеялся и шепнул слова благодарности. Снейп только сжал его плечо, но это заметили все, кто на тот момент сидел в комнате.

Наконец, кажется, все прибыли, и Дамблдор огласил начало собрания. Он даже не успел ничего сказать, как его засыпали возмущенными выкриками и вопросами о пребывании в комнате Гарри. Дамблдор поднял руку, требуя тишины:

— Это Дастин Снейп, сын Северуса, — шокировал он присутствующих. Присмотревшись, они увидели между двумя магами очевидное сходство, но осознать это было сложно.

— У тебя действительно есть сын?! — пораженно спросила Тонкс.

— Да, есть, — ухмыльнулся в ответ Снейп. — Это так необычно?

Несколько людей в комнате машинально кивнули — это действительно выходило за рамки их понимания. Гарри усмехнулся. Снейп закатил глаза и начал рассказывать историю, которую они придумали еще летом.

— Итак, у тебя есть сын, — произнес Грюм. Затем он задал важный вопрос. — И почему он здесь?

Дамблдор снова заговорил:

— Дастин будет связным между Орденом и учениками Школы.

После этих слов комната вновь наполнилась выкриками: удивленными, возмущенными, несогласными. Дамблдор, Северус и Гарри спокойно смотрели на то, как члены Ордена возмущаются и спорят о том, почему конкретно Дастин не должен находиться здесь, и что они вообще не нуждаются в связном со студентами.

Через несколько минут Гарри нацепил на лицо одно из любимых выражений лица своего отца и заговорил:

— Я здесь потому что, нравится вам это или нет, мы, обычные студенты, находимся в Школе Хогвартс. Школе, которую, скорее всего, атакует Волдеморт. Я здесь, потому что, хотите вы этого или нет, но мы уже вовлечены в войну.

— Но студенты не имеют права получать столь секретную информацию, — сказал Грозный Глаз и пристально посмотрел на него.

Гарри уверенно взглянул в ответ.

— Я не собираюсь делиться информацией с остальными студентами, — четко и ясно проговорил Гарри. — Смысл в другом. Я буду курировать АД, и зная, что именно происходит, смогу лучше подготовить студентов. Если бы Гарри Поттер имел доступ к информации в прошлом году, уверен, того происшествия в Отделе Тайн не было бы! Имея доступ к подобным сведениям я смогу предотвратить подобные ошибки в будущем!

— Но почему ты? — проворчал Грюм.

— А почему бы и не я? — спросил юноша. — Конечно, Гарри Поттер был бы лучшим выбором, но он не здесь. Нужен кто-то, кто будет присматривать за учащимися. И так как именно я буду вести занятия АД в этом году, моя кандидатура, по-моему, вполне очевидный выбор.

Тут заговорил Ремус:

— Дастин, Орден присматривает за студентами, особенно профессора. Твой отец, в частности, — добавил он.

Гарри повернулся к нему.

— Присматривает. Но скажите, студенты много вам, как преподавателю, рассказывают о происходящем в Школе? Как студент, я имею гораздо больший доступ к информации об этом. Если я буду знать, что происходит во время войны с Волдемортом, то мне будет легче найти способ помочь учащимся. И наоборот, я смогу передавать вам информацию о состоянии студентов — тогда вам будет легче придумать способы их защиты. В этом и будет заключаться моя работа.

— Но ты слишком молод для этой войны, — проговорила Молли, очевидно обеспокоенная этой идеей.

Гарри с добротой взглянул на нее.

— Я понимаю ваше волнение, но я не слишком-то долго пробыл юным и наивным. Моя мать погибла от рук Пожирателей смерти. Это не то, после чего становишься добрее.

Подросток обвел взглядом всех присутствующих.

— Я осознаю, что вы насколько это возможно хотите оградить нас — учеников — от войны. Но не думаю, что это правильно. К сожалению, для Волдеморта и его последователей нет особой разницы кого пытать и убивать. Если им нужно будет напасть на учащихся, они будут также безжалостны, как и всегда. Студенты должны быть готовы к такому.

— Но ведь в школе студенты не подвержены такому риску, — наивно заметила Молли.

— Вы действительно верите в это? — спросил Гарри. — Конечно, какая-то часть студентов менее подвержена риску, чем другие. Но, к примеру, ваши собственные дети находятся в большей опасности просто потому, что они — друзья Гарри Поттера. Разве ваш сын не принимал участие в большей части приключений Поттера? — саркастично заметил юноша. — Насколько я знаю, на своем первом курсе ваша дочь тоже попала в беду из-за плана Волдеморта. Как вы можете говорить, что в школе дети находятся в безопасности?

Молли уставилась на него.

— Но ведь здесь Дамблдор… — начала женщина, но замолчала, не понимая, как продолжить. Парень был прав. Дамблдор был в Школе, когда Джинни оказалась в Тайной комнате. И когда они оба, Джинни и Рон, вместе с Гарри отправились в Министерство Магии сражаться с Волдемортом.

Подросток понимающе посмотрел на нее.

— Кажется, вы начинаете понимать. Да, директор Дамблдор в школе — и это значительно усмиряет пыл Волдеморта. Но, к сожалению, не останавливает его совсем. Студенты должны быть готовы, — повторил он.

Гарри еще раз посмотрел на всех, кто был в комнате.

— Риску подвержены не только друзья Поттера. Когда дело касается Волдеморта, под угрозой — все, — продолжил он. — И слизеринцы — особенно, из-за давления, которое на них оказывают родители. Кто-то должен им помочь. Думаю, я вполне сгожусь на эту роль.

— Откуда мы можем знать, что можем доверять тебе, мальчик? — проорал с места Грюм. — Ты сам — слизеринец, и отец твой — Пожиратель!

Гарри удивленно посмотрел на него.

— Вы хотите сказать, что не верите моему отцу? — вкрадчиво спросил юноша. Подросток повернулся к отцу, который практически незаметно для окружающих покачал головой.

Юный Снейп резко развернулся и впился взглядом в Грюма.

— Чертов ублюдок, — прошептал парень.

— Дастин, — предупреждающе проговорил Дамблдор.

Гарри резко взглянул на него на мгновение. Потом потряс головой, словно пытаясь выбросить из нее плохие мысли, и замер, уставившись в пол. Он заговорил, словно сам с собой, словно размышляя над вопросом.

— Мой отец — шпион в рядах Пожирателей смерти. Он шпионит за Волдемортом, чтобы принести хоть какие-то крохи информации о том, что происходит в кругах Лорда и помочь стороне Света. Он рискует своей жизнью, отправляясь на каждое чертово собрание. Частенько он возвращается домой раненый, весь в крови, трясущийся от многочисленных Непростительных заклинаний. И это — та благодарность, которую он получает? Ему не верят те, кто на одной стороне с ним?

Подросток резко замолчал.

— Попытайтесь оценить иронию ситуации: Волдеморт верит моему отцу, а вы — те, кто с ним на одной стороне — нет. Это просто невероятно.

Гарри взъерошил волосы и поднял взгляд, наполненный уверенностью. Каждого, находящегося в комнате, он одарил прожигающим взглядом.

— Вот почему вам нужен посредник. Все в Хогвартсе должны быть на одной и той же стороне. Это больше не противостояние Гриффиндора против Слизерина. Мы вместе противостоим Волдеморту. Это единение ради общей цели. Мы должны верить нашим союзникам, ведь мы боремся за одно и то же. Мы ничего не добьемся, если будет сражаться друг против друга. Я знаю, почему мой отец делает то, что делает. Но я не уверен в вас. Вам действительно приятней бороться друг против друга, чем против Волдеморта? — пораженно спросил Гарри.

— Что ты знаешь о войне, мальчик? — гневно спросил Грозный Глаз.

— Очевидно, больше вашего, особенно в том, что касается людей, — парировал Гарри. — Я знаю, что я на верной стороне в этой войне, но на данный момент я угнетен и сражен стыдом за взрослых, с которыми я на одной стороне. Внутренние распри не могу пойти на пользу. Война намного важнее личных отношений. И я намерен победить в этой войне, — убежденно сказал Гарри.

Парень уперся ладонями в стол около Грюма и сердито произнес:

— Запомните мои слова! Сейчас школа разобщена. Слизерин воюет против Гриффиндора. Я же объединю школу. Когда я закончу, все будут работать вместе, и в этой войне они будут на правильной стороне. Кроме того, каждый студент будет способен защитить себя — а не только сидеть и ждать, когда же придут взрослые, которые объединят их и защитят, а потом отведут в безопасное место.

Подросток встал.